Публикуется впервые. Из личного архива С. И. Злобиной.
«Недоразумение» связано с посещением квартиры Шаламова на ул. Васильевской, 2, кор. 6 сыном-студентом его родственников (по линии первой жены) супругов К. Н. и С. И. Злобиных Сергеем, который по наивности, не зная состояния Шаламова и его глухоты, хотел показать ему свои стихи.
К. Н. и С. И. Злобины упоминаются в письме Шаламова к М. И. Гудзь от 18 мая 1954 г. (т. VI наст. изд.); интервью Светланы Ивановны Злобиной (в письме она ошибочно названа Михайловной) о встречах с Шаламовым опубликовано в «Новой газете» 30 октября 2012 г. и на сайте shalamov.ru (Режим доступа: http://shalamov.ru/memory/195/).
Публикуется по материалам архива В. Т. Шаламова (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 371. л. 1–41).
Черновые автографы (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 146).
Сведений об отправке этих писем (или телеграмм), как и о реакциях на них, не имеется. Подробности ситуации с попыткой протеста В. Т. Шаламова против несанкционированного издания его «Колымских рассказов» в Германии см. в письме М. Н. Авербаха (см. в т. VI наст. изд.).
Опубликовано в «Литературной газете» 23 февраля 1972 г. Вызвало острую и противоречивую реакцию как в СССР, так и на Западе. Именно после появления этого письма А. И. Солженицын публично заявил, что «Шаламов умер» («Я в тех же днях откликнулся в самиздате и добавил в “Архипелаг”» — Солженицын. А. И. С Варламом Шаламовым // Новый мир. 1999. № 4. С. 168). Известный историк-эмигрант М. Геллер в польской газете «Культура», выходившей в Париже, тогда же заявил: «И вдруг Шаламов, проведший 20 лет в лагерях, не выдержал нового нажима и сломался, изменил себе» (цит. по: Геллер М. Российские заметки. 1969–1979. М., 2000. С. 145). Ряд знакомых Шаламова, например, Б. Н. Лесняк и другие, высказывали мнение, что писателя «заставили» написать это письмо. В то же время наиболее близко общавшиеся с Шаламовым в то время И. П. Сиротинская (см. ее воспоминания в наст. томе) и Ю. А. Шрейдер свидетельствовали об отсутствии какого-либо внешнего давления (ср.: «Никто не вынуждал Шаламова писать это письмо. Это я утверждаю с его слов, сказанных спустя день-два после того, как письмо было напечатано. Он вовсе не пытался оправдываться или жаловаться на вынужденные обстоятельства. Наоборот, он радовался, что ему удалось добиться этой публикации» — Шрейдер Ю. В. Шаламов о литературе // Вопросы литературы. 1989. № 5. С. 229).
Свои мотивы обращения в «Литературную газету» сам Шаламов кратко объяснил в письме к литературоведу Л. И. Тимофееву от 29 февраля 1972 г. (см. в т. VI наст. изд.). Значительно более выразительна и красноречива публикуемая ниже запись из дневника Шаламова.
Оригинал записи: РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 125. Впервые: Шаламовский сборник. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 104–105. Публикация И. П. Сиротинской.
Автограф — РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 100, л. 1–104. Подготовка текста — С. Ю. Агишев, В. В. Есипов.
Одно из поздних незаконченных произведений Шаламова, датируемое примерно серединой 1970-х годов. Жанр «фантастической пьесы» не случаен в выборе сюжета этого произведения — в попытке столкнуть в едином месте и времени, в тюремно-лагерной обстановке, всю, по словам Шаламова, «русскую бригаду» лауреатов Нобелевской премии — И. А. Бунина, Б. Л. Пастернака, М. А. Шолохова и А. И. Солженицына (И. А. Бродский станет лауреатом лишь в 1987 г.). Истоки замысла пьесы, возможно, связаны с большим интересом Шаламова к западной пьесе «абсурда» (он считал, что «Носорог» Э. Ионеско — «пьеса века», см. в т. V наст. изд.). С другой стороны, писатель бессознательно подчинялся тому же «фантастическому» импульсу, который возник в свое время у Ф. М. Достоевского: «...Тут же в монастыре посажу Чаадаева (конечно, под другим именем). Почему Чаадаеву не посидеть года в монастыре? К Чаадаеву могут приехать в гости и другие, Белинский, например, Грановский, Пушкин даже...» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Л.: Наука, 1986. Т. 29. Кн. 1. С. 118). Использование приемов гротеска в этой пьесе не является неожиданным для творчества Шаламова — элементы контрастного сочетания реального и абсурдного присутствуют и в «Колымских рассказах». В целом в набросках пьесы отражена полемика Шаламова с позицией каждого из героев-писателей, ставшая, в свою очередь, отражением его полемики с основными идеями современности.
Некоторые из кратких и невзаимосвязанных фрагментов в настоящей публикации опущены.
Рукопись — РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 202, л. 1–31. Подготовка текста — В. В. Есипов и С. Ю. Агишев.
Данный текст выражает отношение В. Т. Шаламова к М. А. Шолохову в связи с публикацией глав романа «Они сражались за родину» в «Правде» в марте 1969 г., которые выразительно (и вызывающе, на взгляд Шаламова), отражали изменение политической ситуации в СССР, ее «ресталинизацию» с середины 1960-х годов. Следует заметить, что Шаламов высоко ценил роман Шолохова «Тихий Дон» и не был склонен видеть в нем плагиат записок Ф. Д. Крюкова, помня дискуссию, возникшую еще в 1920-е годы. Ср.: «Использование такого рода материалов — право каждого писателя... Выход последующих книг “Тихого Дона” показал всю беспочвенность этой клеветы» (Шаламов. В. Двадцатые годы — см. в т. IV наст. изд.).
В данном случае негативное отношение Шаламова к Шолохову во многом связано с известным выступлением последнего на XXIII съезде КПСС 1 апреля 1966 г., где Шолохов откровенно заявил свою жесткую политическую позицию и призвал к расправе над А. Синявским, Ю. Даниэлем и другими «оборотнями» (как называл писатель инакомыслящих, публикующих свои произведения за границей) — «в духе революционной законности». Это выступление сделало имя автора «Тихого Дона» одиозным в широких общественных кругах (о чем можно судить, например, по отзыву А. Т. Твардовского: «Речь Шолохова — ужасно, даже ее государственный план не спасает от впечатления позорно-угоднического, вурдалацкого смысла в части искусства» — Твардовский А. Т. Новомирский дневник. М., 2009. Т. 1. С. 460). Шаламов, специально вырезав текст выступления Шолохова на съезде из отчета в «Литературной газете», в своем дневнике мрачно-саркастически назвал это выступление Шолохова «первоапрельской шуткой» (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 35, л. 9–10).
Как можно понять из текста, Шаламов считал позицию М. А. Шолохова в главах его романа отражением официальной точки зрения властей и протестовал против нее, делая акцент главным образом на фальшивости эпизодов романа Шолохова, связанных с лагерной темой. Общая оценка антигуманистической позиции Шолохова-писателя ярче всего отражена у Шаламова в ее сопоставлении с позицией Пушкина («И милость к падшим призывал».)
Наброски отзыва Шаламова нельзя считать полноценной рецензией. Возможно, первоначальным импульсом писателя было распространение своего отзыва в самиздате, однако, судя по тому, что рукопись не закончена, он отказался от этого намерения.
Впервые: Шаламовский сборник. Вып. 4. М., 2011. С. 33. Оригинал: РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 174. Датировка — 1960-е годы. Автограф в школьной тетради выпуска IV квартала 1963 г. позволяет, по опыту И. П. Сиротинской, более точно ориентироваться в датировке рукописи и отнести ее к началу 1964 г.
Впервые: Шаламовский сб. Вып. 4. М., 2011. С. 45–49. Оригинал: РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 127, л. 1–15.
Среди рукописей В. Т. Шаламова в его архиве недавно обнаружены две тетради (обычные школьные, какие часто использовал писатель) с надписью «Фаллада». Вероятно, Шаламов собирался посвятить эти тетради своим впечатлениям от известного романа немецкого писателя-антифашиста Г. Фаллады «Каждый умирает в одиночку» (вызывавшего аналогии между гитлеризмом и сталинизмом). Этот замысел, по-видимому, остался неосуществленным, т. к. фактически записи в тетрадях касаются совсем других тем — о судьбах эмигрантов, вернувшихся в советскую Россию, и о воспоминаниях С. И. Аллилуевой, дочери Сталина. Эти воспоминания «Двадцать писем другу» были написаны в 1963 году и до своей публикации на Западе (1967) распространялись в самиздате. Шаламов познакомился с ними в рукописи, что позволяет датировать его записи 1964–1965 годами (на это указывает и упоминание Н. Я. Мандельштам, с которой он в это время познакомился).
Оригинал — РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 130, л. 1–85. Первая (недостаточно полная) попытка расшифровки этой рукописи была представлена в Шаламовском сборнике. Вып. 4. М., 2011. В данном случае, благодаря дополнительной текстологической работе В. В. Есипова и С. Ю. Агишева, текст значительно дополнен и отчасти скорректирован. Опущен ряд трудночитаемых фрагментов рукописи, касающихся послелагерной биографии Я. Д. Гродзенского.
Незавершенная рукопись (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 141), на первый взгляд, создает впечатление единого текста о Б. Н. Полевом. (Полевой Борис Николаевич, 1908–1981, редактор журнала «Юность», секретарь правления Союза писателей СССР, много сделавший для поддержки Шаламова. См. письмо Шаламова Б. Н. Полевому в т. VI наст. изд.; см. также: Есипов В. Шаламов в «Юности» // Юность. 2012. № 6.) На самом деле вторая часть рукописи никакого отношения к Б. Н. Полевому не имеет, т. к. «в дебрях» издательства «Советский писатель» последний по своему статусу не присутствовал. Первая часть