. Ты о себе расскажи!
Борис. А?
Сергей Иванович. Расскажи, как ты принял канонерку. Телеграмма в кармане — нераспечатанная, лоцманов нет, порядка нет. Как ты будешь принимать материалы, где тебя искать?
Борис. Я постараюсь.
Сергей Иванович. Постараюсь — обещание среднего качества.
Василий Васильевич. Вздох святой богородицы!
Борис. Я еще молодой.
Гриша. Тебе что, 7 лет?
Сергей Иванович. Может быть, здесь все такие… «молодые»?
Иван. Не беспокойтесь, Сергей Иванович, семилетний — один Борис.
Борис. Да что вы все на меня?
Сергей Иванович. Правильно! На тебя. Ты гражданин или нет?
Борис. Гражданин.
Сергей Иванович. Так вот: не прикидывайся маленьким! С тебя и требуют как с гражданина.
30. Пристань. Заходит солнце. На пристани довольно много людей — пассажиры. У кассы очередь. Борис продает билеты. Нечипор с видом начальственным наводит порядок.
Нечипор. Чего вы тут той… гармидер заводите?
Иван. Дедушка, мы на природу смотрим.
Нечипор. Сам ты дедушка! Здесь не природа, а пристань.
Иван. Мы на пристань не смотрим, не бойтесь.
Нечипор. Ты не той… не базикай, а отойди от того… от барьера.
Шум подъезжающего автомобиля.
Иван. Григорий приехал, жених, жених!
Вся молодежь шумно идет навстречу.
Нечипор. Чего вы тут той… заводите?
Иван. Дедушка, жених приехал!
Гриша вошел с большим букетом в руках.
Нечипор. Який жених?
Иван. Да вот же! Григорий Васильевич Волосатый!
Гриша (оглядываясь смущенно). Товарищи! Честное слово, не понимаю…
Алеша. Где ты букет достал?
Гриша. Алешка, отстань…
Иван. Да мы ничего, мы только посмотрим.
Гриша. И смотреть нечего.
Борис. Интересная твоя невеста?
Гриша. Никакая не невеста! И это очень с вашей стороны…
Нечипор. И чего притой… Дайте человеку невесту встретить… А потом будет видно.
31. Причаливает «Лермонтов». Причаливает медленно.
Нечипор (кому-то кричит). Давай конец!
Среди пассажиров на палубе стоит и Катя. Она в треухе, сделанном из газеты. Она ласково улыбается Грише, но Гриша смущен и опускает глаза.
Борис (шепчет ему в ухо). Какая? Какая? Скажи, какая?
Гриша. Отстань.
Борис. Какая? В зеленом платке, да?
Иван. Нет, что ты! Вон она, в соломенной шляпке!
В соломенной шляпке стоит толстуха с маленькими глазками.
32. Положены сходни. По ним проходят пассажиры. Одной из первых выходит толстуха в соломенной шляпе. Иван ласково берет ее за руку и подводит удивленную к Григорию. Григорий сердито отворачивается.
Толстуха. Да я его не знаю.
Иван. Извиняюсь.
Наконец, выходит Катя. Она очень хороша. У нее большие глаза и темные тонкие брови. Она свежа и полна сил юности. Она с дружеским приветом направляется к Грише, улыбается букету и немного смущается.
Григорий (хрипло говорит). Катя!
Он пробивается к ней, немного краснеет, букет ему мешает. Он перекладывает его в правую руку, но Катя протянула ему свою правую, и Григорий в затруднении. Иван с дружеской предупредительностью берет у него букет, и Гриша этого не замечает. Он пожимает руку Кати и говорит:
— Очень приятно. У меня есть машина.
Иван (стоит сбоку и громко читает на газетной шапке Кати крупную надпись). Долой кустарщину! За культурный ремонт вагонов!
Катя, смеясь, оглядывается и встречает веселый взгляд Ивана.
Иван (ей говорит внимательно-вежливо). Это у вас на шапочке написано.
Катя. Неужели? (Снимает шапку). Действительно, написано!
Иван. А у нас не вагоны, а пароходы. Понимаете, недоразумение.
Катя надевает на себя треух, но в этот момент Гриша крепко схватил руку Ивана с букетом.
Гриша. Отдай!
Иван. Да ты чудак. Букет не тебе, а Кате. Дорогая Катя, приветствуем вас от всего комсомольского актива, а также драмкружка на территории… нашего… одним словом, просим вас принять этот скромный букет, который доставал все-таки один Гриша.
Катя. Какой драмкружок?
Иван. Замечательный! Вот первый любовник — Борис Орлов, комик — Григорий Волосатый, трагик — он же секретарь комсомольской — Алеша Грузинцев.
Нечипор. Не той… Не загораживайте прохода!
Катя. А где мои вещи?
Алеша. У меня, у меня.
Гриша. Товарищи! Ну, посмотрели, и убирайтесь. (Он отнимает у Алеши чемодан.)
33. У машины. Катю усадили на заднее сиденье. Гриша на месте шофера. Иван пытается тоже залезть в машину, но Гриша, улыбаясь, показывает ему кулак. Иван что-то шепчет остальным. Все хором кричат:
— Долой кустарщину! За культурный ремонт па-ро-хо-дов!
Иван (вежливо напоминает Кате). А не вагонов!
Катя просто улыбается. Машина уезжает. Юноши смотрят ей вслед.
Борис (продолжая так же зачарованно смотреть). Э, нет, это кусочек не для Григория!
Алеша (неожиданно-неприязненно). А для кого? Для тебя?
Борис (удивился). Да чего ты?
Алеша. Я спрашиваю: для тебя «кусочек»?
Борис (нахально, обозлившись). А хотя бы и для меня.
Алеша. Ее Григорий давно любит…
Борис. Куда твой Григорий годится!
Иван. Дети, не шумите. У тебя, Боря, все равно ничего не выйдет.
Борис. Почему?
Иван. Потому что… потому что… тебе 7 лет.
Борис. Посмотрим.
34. Конструкторская завода. Большая светлая комната. За чертежными столами работают чертежники. Иван и Шура работают рядом. Они разговаривают, не прекращая работы. Шура, впрочем, очень интересуется темой. Иван говорит спокойно, выдерживая паузы, подчеркивая тоном явно несоответствующие места.
Шура. Вчера приехала?
Иван. Вчера приехала.
Шура. Интересная, говорят…
Иван. Ничего интересного! Все то же самое.
Шура. Как это «то же самое»?
Иван (таким тоном, как будто его счет имеет для Шуры большое значение). Понимаешь, — один нос, глаза… два, вот не заметил, сколько рук. (Вспоминает.) Кажется, две руки. Обыкновенная девушка. Платье пошито из газеты…
Шура. Ты всегда говоришь несерьезно…
Иван. Дай лекало.
Шура. Она учится в судоремонтном техникуме.
Вошел сердитый Василий Васильевич. Он спрашивает таким тоном, словно ему нужен ответ только для того, чтобы немедленно избить ответчика.
Василий Васильевич. Кто делает приспособление для револьверных?
Шура (немного испугавшись). Я делаю.
Василий Васильевич. Волыните!
Шура. Василий Васильевич!
Василий Васильевич. Волыните! Покажите, что сделано?
Шура разбирается среди чертежей, находит один, показывает. Василий Васильевич, стоя, хмуро просматривает чертеж.
Василий Васильевич. Стойте… Откуда у вас этот размер — семнадцать и пять десятых?
Шура. Такой давали.
Василий Васильевич (смотрит на нее в упор, с осуждением). Кто давал? Ничего подобного! Из-за этого размера забраковали, а вы опять ставите!
Шура (бросилась к своим папкам, нашла листок бумаги, хочет победно показать его Василию Васильевичу, но вдруг узнает ошибку, недовольно отступает назад). Ах!
Василий Васильевич (долго смотрит на нее, склонив лоб, словно приготовился боднуть). Ах! Что такое «ах», скажите, пожалуйста? Что это за терминология: «ах»?
Иван (не прекращая работы, совершенно серьезным, очень убедительным голосом). По некоторым данным, «ах» — это пережиток капитализма.
Василий Васильевич (внимательно прослушал заключение Ивана, но плохо сообразил, что оно обозначает, его уже привлекает грустное настроение Шуры, он говорит ворчливо, но гораздо более ласково). Пережиток капитализма! У вас чем-то голова забита, товарищ Устинова! Не пять десятых, а пять сотых. Семнадцать и пять сотых. Придется вам сегодня посидеть вечер. Приспособление очень срочно нужно.
Шура (со стоном отчаяния). Ах, я не могу вечером…
Василий Васильевич (с имитацией такого же стона). Ах, я вам приказываю! (Ушел.)
Шура (заломила руки под подбородком). Я же не могу…
Иван. Придется подчиниться насилию…
35. Заводской цех. Линии разных станков, на которых работает главным образом молодежь. Большой порядок. Револьверный станок Алеши. Он работает напряженно-быстро, лицо у него сейчас озабоченно-увлеченное. Подходит Надя — контролер механического цеха. Весь разговор Нади и Алеши, в сущности, любовный разговор. В лицах беседующих, в тоне много ласки и внимания, но все это прячется за деловым интересом и за настоящим деловым раздражением. Эти двое людей настолько сильны, что могут выдерживать двойную линию тона, не уступая ничего в любви и не поступаясь даже капелькой дела. При этом у Нади любовь выражается больше в движении лица, у Алеши — больше в голосе, явно подчеркивающем его особое отношение к Наде.
Впрочем, к концу разговора самая тема становится такой трагической, что какая угодно любовь может исчезнуть и… она все же остается. Наде досадно, что Алешу постигла неудача. Алеше стыдно, что именно перед Надей он так оскандалился.
Надя. Здравствуй, Алексей.
Алеша. Здравствуйте, товарищ контролер!
Надя. Давай деталь 115.
Алеша. Есть, деталь 115.
Он выкладывает перед ней на тумбочку стопку деталей. Надя начинает проверять их при помощи шаблона. Алеша продолжает работу на станке, но его очень интересует результат Надиной проверки. Проверяя, Надя что-то шепчет, очевидно, тревожное, потому что Алеша бросает работу и прислушивается. Он теперь ясно слышит: