Он встал, налил себе еще виски и вернулся на место.
— Армия всегда должна стоять для вас на первом месте, — сказал он, усаживаясь. — Теперь послушайте меня. Я хорошо отношусь к вам, иначе я не так говорил бы с вами. Вы славный парень и чертовски хороший сержант. Вот причина, по которой я хочу дать вам шанс на спасение. Если бы вы были мне не симпатичны, я просто-напросто пустил бы вам пулю в лоб, когда вы вошли в комнату. После этого я позвонил бы в полицию и заявил, что нашел вас здесь. Я сообщил бы, что вы украли у меня машину, поэтому я вынужден был выследить вас и нашел здесь после того, как вы убили девушку. Вы напали на меня, и у меня не оставалось ничего другого, как пристрелить вас. Уверяю вас, что мне, как генералу, поверят без дальнейших расспросов.
У меня мороз пробежал по коже. Вероятно, он мог бы так и поступить. Дрожа всем телом, я сказал:
— Вы этого не сделаете. Вам не удастся уйти от ответственности.
— Не будьте дураком, — сказал он. Его взгляд стал более жестким. — Конечно, удастся. Сержанты ценятся дешево, решайтесь!
— Но все равно выплывет, что вы были здесь. Вы ведь заговорили с девушкой в казино. Кто-нибудь наверняка вас заметил.
Он покачал головой.
— Я не разговаривал с ней, я только поднял вверх большой палец. Этого никто не заметил, а для девушки было достаточно, чтобы накинуть манто и выйти за мной. — Генерал вынул из кармана какой-то предмет и стал крутить его в пальцах. — Когда вы чистили машину, сержант, я выкрал ваше удостоверение личности. Вам не следовало так небрежно обращаться с ним. Я могу оставить его около кровати. Полиции этого будет достаточно. Удостоверения и моих показаний.
Я вспомнил о чрезвычайной физической силе генерала. Если я попытаюсь отнять у него пистолет, генерал-убийца сможет одолеть меня, и я стану его жертвой, как лежащая в постели мертвая девушка. Да и по взгляду этого безумца я понял, что от смерти меня отделяет одно мгновение и все зависит от настроения этого страшного человека, а оно может в любую минуту измениться.
— Ладно, я возьму это на себя, — еле выдавил я.
Напряжение, в котором находился генерал, спало. Он кивнул и улыбнулся.
— Я рад, сержант. Это разумно с вашей стороны. Мне не хотелось бы вас убивать. Если вы устроите это дело с умом, то вам удастся уйти от преследования. Я дам вам достаточно денег, чтобы вы могли скрыться. Послушайте меня. Сейчас вы возьмете машину и как можно скорее поедете в Перуджу. Там вы оставите машину и поедете в Рим. Идите пешком и придерживайтесь главных магистралей. Если доберетесь туда, считайте, что вы в безопасности.
Генерал вынул из бумажника десять билетов по десять тысяч лир каждый и швырнул их мне на колени.
— Этого вам должно хватить. А теперь уходите.
— Но мое начальство решит наверняка, что я… что я дезертировал, — начал я.
— Не говорите ерунды! Ваше начальство узнает, что вы убили женщину. Никто и не будет ожидать вашего возвращения. Отправляйтесь, да поскорее. В вашем распоряжении не так уже много времени. Каждая секунда, потраченная на разговоры, только туже затягивает петлю на вашей шее.
Я встал и пошел к двери, чувствуя у себя за спиной дуло пистолета.
— Только не рассчитывайте, что вам удастся уйти безнаказанным, — сказал я.
— Удастся, — со смехом ответил он. — А теперь уходите.
Я открыл дверь и начал спускаться по длинной темной лестнице.
Глава 7
Направляясь в машине вдоль берега Лагомаджиоре в Ароло, я вспомнил о том, что, насколько мне известно, труп девушки был обнаружен не сразу. Читая все газетные сообщения, которые касались того убийства, я понял, что об убийстве девушки полиция была извещена не генералом и что он не выполнил угрозу подбросить на месте своего преступления мое удостоверение личности. Генерал только уведомил власти, что я скрылся с его машиной. Майору Кэю сообщил по телефону, что я дезертировал. Труп был обнаружен только три дня спустя. Генерал к этому времени уже вернулся в Болонью. Следовательно, настоящего убийцу так и не допрашивали. Но и мне поэтому не грозила особая опасность. Когда итальянская полиция начала плохо организованные поиски, я уже давно находился в Милане. Там я познакомился с Торчи, который занимался воровством в соборе. Именно этот человек нашел мне комнату и посоветовал стать гидом. Мое объяснение о дезертирстве он принял как должное. Торчи сам за несколько месяцев до того удрал из армии и был твердо убежден, что ни один разумный человек не должен оставаться на военной службе дольше, чем необходимо. В одной газете я нашел короткую статью об убийстве. В ней говорилось, что полиция разыскивает американского сержанта Дэвида Чизхема, который, вероятно, сможет пролить свет на мрачные события. После этого я несколько изменил звучание фамилии и продолжал жить в Милане вот уже несколько лет. Впервые за все это время мной овладел страх. Я не мог понять, как Лаура узнала, что меня разыскивает полиция. Однако она знала это! Ничего не подозревая, я попал в западню, устроенную женщиной хитрой и жестокой. Первой моей мыслью было собрать вещи и бежать. Но после некоторого размышления я сказал себе, что этим я ничего не решу. Лауре стоит сообщить обо мне в полицию, и охота за мной начнется снова. Шансов же уйти от поисков на этот раз будет гораздо меньше. Нет, необходимо остаться и выяснить все до конца. На следующий день, в воскресенье, я должен был встретиться с Лаурой. При этих новых обстоятельствах я почел за лучшее соблюдать наш договор и не бросать ее. Возможно, она откроет свои карты, и я смогу принять контрмеры.
Сестра Флеминг напомнила мне, что в понедельник и во вторник она свободна и ее не будет.
— Синьора Фанчини позаботится о муже, пока меня не будет, — сказала она. — Ей все известно. Вам только нужно помочь ей.
Лаура вышла к чаю. Она была бледна и под глазами лежали темные круги.
— Хэлло, Дэвид, — с улыбкой сказала она. — Увидимся сегодня вечером?
— Да. — Я пристально наблюдал за ней, но ее взгляд не выдал, что она что-то замышляет.
— Встретимся в девять в лодочном ангаре. Мне не хочется сегодня очень долго задерживаться.
— Хорошо.
— Я так рада нашей предстоящей встрече.
Мне же была отвратительна сама мысль, что мне снова придется обнимать ее. Моя безумная страсть к этой женщине ослабла и растаяла, как снег под лучами солнца, и я знал, что она больше не вернется.
В девять Лаура уже ждала меня в лодочном ангаре.
— Привет, Дэвид, — сказала она. — Ты точен. Дай мне, пожалуйста, выпить. Двойное виски и себе налей тоже.
Я налил виски и подошел к ней с бокалами. Она взяла один и чокнулась со мной.
— Ты скучал по мне, Дэвид?
После секундного раздумья я сделал решительный шаг.
— К чему нам притворяться?
Она изумленно подняла брови:
— Что случилось, Дэвид?
— Ты это знаешь не хуже меня.
Она подошла к софе и села. Подняв голову, она посмотрела на меня тем взглядом, против которого (Лаура это знала) я был всегда бессилен. Но Лаура не знала другого: страсть к ней угасла навсегда и ее не вернуть этой обманной игрой обещающего взгляда.
— Не говори глупостей, дорогой. Лучше подойди и поцелуй меня.
— Если тебе нужны поцелуи, то отправляйся на Паскателли.
Лаура застыла. Ее глаза холодно блестели, губы были сжаты.
— Что ты этим хочешь сказать, Дэвид?
— Твое удивление меня больше не одурачит.
— Значит, ты шпионил за мной?
Я кивнул.
— Да, шпионил, меня интересовало, как выглядит твоя подруга. К моему удивлению, у нее волосатая грудь и она курит сигары.
Лаура была похожа на тигрицу, готовую в ярости наброситься на свою жертву. Но Лаура сумела взять себя в руки. Она заложила ногу за ногу, натянула юбку на колено и поставила стакан, сделав это внешне спокойно.
— Думаю, что нам стоит обсудить это дело, — холодно сказала она.
— Я тоже так думаю.
— Я не люблю шпионов, Дэвид.
— Я тоже. Ты как-то сказала мне, что любишь одного меня. Поэтому я и счел себя вправе узнать, кто твой второй любовник и кто стоит для тебя на втором месте. Выяснилось, что это все тот же я, а на первом месте у тебя всегда был Беллини.
— Откуда ты знаешь, что это Беллини?
— Совершенно случайно он оказался довольно известной личностью в Милане. Он профессиональный уличный грабитель, убийца и садист. Трижды сидел в тюрьме. К числу его «достоинств» относится и то, что он не гнушается брать деньги у проституток. Не могу сказать, что ты очень разборчива, но у него несомненно есть еще какие-то «достоинства» по части секса.
Лаура покраснела, ее глаза засверкали.
— А чем ты-то лучше? По крайней мере Беллини ни одну женщину не изрубил на куски и не был таким трусом, чтобы дезертировать из армии.
— Я так и думал, что ты припомнишь мне эту историю. Только, к сожалению, ты не знаешь этого дела.
Лаура вскочила.
— С меня вполне достаточно того, что я знаю. Я не собираюсь тебя выдавать. И мне жаль, что я назвала тебя трусом, я не хотела этого.
— Хочешь знать правду? Я не убивал ту девушку.
— Почему ты лжешь, Дэвид? Я узнала эту историю от майора Кэя четыре года назад, я была с ним хорошо знакома. В то время ты был сенсацией в Болонье, и майор Кэй показал мне твою фотографию. Я сразу узнала тебя, когда увидела в соборе.
— Ага, вот почему ты мной так заинтересовалась? Я показался тебе подходящим человеком, чтобы убить твоего мужа.
— А ты думал, что я просто так, без серьезной причины брошусь на шею первому встречному?
— Если речь идет о Беллини, то я с тобой полностью согласен, Лаура.
Она рассмеялась.
— Ты не выведешь меня из себя, Дэвид. И не сердись на меня. Объясни мне лучше, почему ты убил ту девушку?
— Я не убивал ее. Это сделал генерал Костейн и свалил вину на меня.
— Почему же ты тогда не рассказал все полиции? Может быть, тебе и поверили бы. Я этого не понимаю.
— Не будем говорить об этом. Я не совершал убийства, но я не рассчитывал, что ты или полиция поверите моим словам. Скажи лучше, почему Беллини не убил Бруно? Почему он не сделал для тебя эту грязную работу?