Глава 24Аурелио
Первым делом, едва проснувшись, Аурелио запросил у ИСАКа местоположение Айка Ронсона.
«Последнее известное местоположение: Страудсберг, Пенсильвания».
Диас мысленно выругался. Почему ИСАК перестал его отслеживать? И почему он не оценил его действия в Дуэйн-парке и не объявил отступником? Ложная тревога и подведение другого агента под удар, не говоря уж о попустительстве в резне среди гражданских, – этого было более чем достаточно для красного круга.
Что-то происходило, и Аурелио не только не понимал, что именно, но пока даже не сформулировал правильных вопросов.
Все стало еще запутаннее, когда ИСАК уведомил его об итоговом донесении, поступившем в гарнизон ОТГ в Страудсберге. Агент Спецотряда, назвавшийся Ай-ком Ронсоном, вышел на одиночную ночную миссию по ликвидации террористической банды, планировавшей взорвать мост на автостраде с помощью украденной С-4. Миссия прошла успешно, одиннадцать преступников погибло, основная часть взрывчатки была возвращена.
Попутно агент спас пятимесячную девочку и передал ее гарнизону.
Как это сочеталось с тем, что Ронсон сделал днем ранее на Манхэттене?
Диас вызвал базу на почтамте. Лейтенант Хендрикс была откровенно не рада его слышать.
– Я надеялся, что вы сможете расшифровать еще часть записи.
– Нет. То, что у нас есть, удалось получить лишь благодаря прослушке, которая была установлена для покрытия зоны операции. Остальное для нас бесполезно.
– А что насчет Мичигана? Есть какая-нибудь информация о том, что может его интересовать в этом регионе?
Хендрикс вздохнула:
– Могу поискать. Но Мичиган немаленький, и баз ОТГ во всех крупных городах там достаточно, особенно около канадской границы. Наши северные друзья серьезно подошли к вопросу безопасности, когда началась эпидемия. Материалов много, а времени у меня в обрез.
– Как насчет человека, которого ищет Ронсон? Я размышлял над той частью, которая касалась «покинула Манхэттен».
– Мы до сих пор не уверены, что он кого-то ищет, – напомнила Хендрикс. – Мы знаем лишь то, что он направился в Мичиган, а по пути положил конец террористической группировке и спас ребенка. Честно скажу, агент Диас, я уже не уверена, что он плохой парень.
– Это прекрасно, что он спас ребенка, – возразил Аурелио. – Но это не вернет к жизни тех людей на Дуэйн-стрит. И не объяснит, почему он скрывает переговоры с третьей стороной, чьим приказам подчиняется.
– Директива 51, – напомнила лейтенант, – я ничего не могу поделать.
– Вы можете отслеживать его передвижения. По правде сказать, я хочу попросить вас именно об этом.
– Сделаю, что смогу, агент Диас. Но и вы должны понимать, что у меня просто нет ресурсов для того, чтобы устраивать охоту на ведьм.
– Я понимаю. И ценю каждую вашу минуту, потраченную на это дело.
– Я сообщу, когда получу информацию. Что-то еще?
– Пока нет. Спасибо, лейтенант.
Хендрикс оборвала связь, и Аурелио отчаянно захотелось что-нибудь сломать, чтобы выплеснуть свое разочарование. Вместо этого он отправился в путь.
Он давно уже мысленно прикинул маршрут: Двадцать второе шоссе, подъем в горы и переход на Триста двадцать второе после перевала, на северо-запад до Стейт Колледжа, а там наконец по I-80 до Клирфилда. Получалось порядка ста тридцати миль, в основном вверх-вниз по горам. За три дня можно одолеть, если постараться.
Затем еще сто двадцать миль до границы с Огайо. А потом еще пара сотен до ближайшего города в Мичигане. Радовало лишь то, что в экипировку агентов Спецотряда входили просто отличные ботинки.
По пути из города Аурелио заглянул в магазин в надежде найти на полках какую-нибудь еду. Поиски оказались не слишком успешными, однако ему попалась бейсболка «Вашингтон Спирс». Становилось теплее, и шапка начинала скорее мешать. Потратив пару минут на то, чтобы добиться от козырька бейсболки нужной формы, Аурелио водрузил ее на голову и продолжил путь.
Вдоль дороги тут и там мелькали в листве олени и различные мелкие животные, но люди не встречались, пока он не пересек реку Саскуэханну, на которой заметил дрейфующую по течению лодку. С нее рыбачили мужчина и молодая девушка. Аурелио немного понаблюдал за ними, размышляя о том, где они живут и как. Он родился и вырос в Вашингтоне. Он провел там всю жизнь, за вычетом трех последних месяцев в Нью-Йорке. Он ничего не знал о жизни за пределами мегаполиса ни до начала эпидемии, ни после него. Пострадали ли мелкие города так же сильно, как и большие? Легко было представить ситуацию, в которой сельская местность лишается населения, которое стягивается к городам, стоит исчезнуть электроснабжению и другим благам цивилизации.
С другой стороны, если пережить зиму, а также научиться охотиться и рыбачить, в сельской местности проще выжить. Устраиваешь огород, учишься сохранять то, что вырастил или поймал – и вот ты уже ни от кого не зависишь. По крайней мере, до того момента, как с тобой не случится что-нибудь или ты не заболеешь, а до ближайшего доктора окажется полсотни миль.
Лодку отнесло течением за излучину реки. Прямо перед тем, как она исчезла из виду, Аурелио заметил, что девушка поймала рыбу – серебряная чешуя ярко блеснула на солнце. Отец наклонился, чтобы подсечь ее, и тут лодка ушла за поворот. Аурелио продолжил путь.
До самого заката агент видел людей всего пару раз, и не больше четырех или пяти человек. Когда солнце коснулось горизонта, он отыскал небольшую ферму в стороне от основной дороги около городка Порт-Ройал. Проникнув внутрь, он внимательно осмотрелся. В воздухе пахло пылью. Здесь давно никто не готовил и не зажигал огонь. Подвал тоже был пуст.
Аурелио зажег фонарик и поднялся наверх. Он нашел ванную комнату и три спальни. Две были пусты. В третьей лежали два тела – взрослого человека и ребенка. Сейчас от них мало что осталось. Вероятно, поработали животные. Вокруг не было никакого оружия. Все выглядело так, будто люди просто легли на кровать и умерли вместе. Просто еще одна печальная история из миллиона.
Он вернулся на первый этаж и осмотрел кухню, а затем кладовую. Мыши уничтожили все, кроме консервов, которые до сих пор стояли ровными рядами на полках. Аурелио вскрыл банку персиков и банку тунца, а затем съел их содержимое, сидя в темноте у окна. Облака плыли по ночному небу, то скрывая звезды, то вновь являя их во всей красе. Ярко светила половинка луны.
Он захотел пить и подергал кран. Безуспешно. Выпив последнюю воду из фляги, Аурелио решил, что с утра первым делом проверит колодец. До тех пор оставалось лишь вновь ломать голову над планами Айка Ронсона и над тем, что ему понадобилось в Мичигане.
Любование луной подтолкнуло Аурелио к мысли, что он может заняться поисками упоминаний о Мичигане самостоятельно, если получит доступ к журналам учета миссий ОТГ. Здесь, на задворках Пенсильвании, полагаться на ИСАКа можно было лишь с оглядкой, но агент все-таки вышел на веранду и попытался осуществить задуманное. Увы, неудачно. Он даже не мог понять, в чем именно проблема – в доступе или в пропускной способности, так что на всякий случай отправил лейтенанту Хендрикс сообщение с просьбой поискать любую информацию.
Если от нее не будет ответа к тому моменту, как он доберется до Питтсбурга, он вновь попробует самостоятельно. Впрочем, в отличие от лейтенанта, у него не было аналитической подготовки. К тому же Хендрикс располагала доступом к оперативным сводкам ОТГ и хранилищу отчетов, о существовании которых Аурелио мог даже не подозревать. В общем, со всех сторон получалось лучше, если бы она этим занялась.
Он нашел кресло-качалку и устроился в нем. Целый день в пути оставил после себя ноющую боль в ногах и спине. Агент разулся и вытянулся. Отек на лодыжке до сих пор не спал после того инцидента в Хай-Лайн, но нога хотя бы болела уже меньше. Эх, сейчас бы пива выпить… Эта мысль даже заставила его подняться с кресла и вернуться на кухню, где он с восторгом обнаружил две бутылки пива на верхней полке холодильника. Принципиально не обращая внимания на расползавшуюся вокруг плесень, он взял одну из них и вернулся в кресло. Марка была незнакомой. Вероятно, какой-то местный сорт. Пиво оказалось неплохим. Оно прохладой обволакивало рот и теплом опускалось в желудок.
Аурелио пришло в голову, что он на удивление не тревожится о возможности нападения. Что в Нью-Йорке, что в Вашингтоне после Черной Пятницы он жил с постоянным сознанием того, что нужно всегда быть начеку. Всегда быть в движении. Малейшее расслабление могло стать фатальным и для него, и для окружающих. Но здесь до ближайшего источника света были многие мили. Даже если он уснет, скрип старых досок разбудит его в мгновение ока.
Здесь безопасно. И это непривычно.
С другой стороны, частично это ощущение безопасности было основано на том, что все, кто жил в этих местах, уже либо погибли, либо сбежали. Если бы у него был выбор, Аурелио предпочел бы более опасное, но в то же время более населенное место. Он не любил одиночества. Ему нравилось, когда вокруг другие люди.
И он хотел, чтобы его дети находились рядом. Грасиэлу уже не вернуть, но Айван и Амелия оставались с ним. Каждый шаг на запад отдалял его от детей, и ему казалось, что он делает что-то неправильное.
Но у него был долг. Он принес клятву. Когда он удовлетворит зову этого долга и этой клятвы, тогда он сможет отправиться в Вашингтон. В тот момент Аурелио по-настоящему ненавидел Ронсона: не за то, что тот сделал, а за то, что из-за него Диасу пришлось тащиться в Пенсильванию, а возможно, и в Мичиган. Из-за него день встречи с детьми отдалился на недели, а может, и месяцы.
Он не мог защитить Амелию и Айвана, находясь здесь. Понимание этого тяжелым камнем лежало на сердце. Он отправился в Нью-Йорк, потому что был там нужен. Но теперь он был нужен в Вашингтоне, а вместо этого торчал в богом забытом Порт-Ройале в Пенсильвании и сидел в кресле-качалке какого-то мертвеца.