Том и Джерри ехали по холмистой прерии, в которой то там, то тут виднелись красивые дубовые и ореховые рощи, сливающиеся вдоль берегов в сплошные зеленые массивы леса. Местами лес сменялся густыми зарослями, где среди всевозможных видов акаций росли копайский бальзам и креозотовый кустарник, дикое алоэ и экзотическое растение цереус, толстые кактусы и древовидные юкка.
– Ах, Джерри, как жаль, что мы с тобой не ботаники! – не удержался Том от восхищенного возгласа. – Сколько привлекательного здесь!
– Какое счастье, что мы не земледельцы! Земля здесь довольно скудная, – с практической точки зрения оценил местность мышонок.
– Ты только посмотри, с какой гордостью цереус раскрывает свои огромные цветы! По цвету они словно восковые. А как прекрасен фукиер! Как высоко поднялся он над кустарником! Как величественно разбрасывает, словно развернутый флаг, великолепное алое соцветие! Я и в самом деле жалею о том, что мы не ботаники по образованию!
– Какое уж там образование, – проворчал Джерри. – Думается мне, правда, чтобы просто любить природу, не обязательно быть ботаником.
– Ах, какая великолепная штука – жизнь! – не уставал восторгаться Том, – Стоило родиться на свет, чтобы увидеть всю эту красоту.
Джерри молча согласился с другом. А, может, просто промолчал.
Спустя пару часов благородные странники уже ехали по плодородным местам, где почва богата известняком и черноземом. Там росли индейское мыльное дерево и вязы, ореховое дерево и дубы с пышной листвой, кипарисы и тополя. Эти леса переливались всеми оттенками зелени.
В кристально чистых ручьях, мимо которых проезжали Том и Джерри, отражалась сапфировая синева неба. То и дело в лесных зарослях мелькали кролики. Немного реже попадались на глаза дикие свиньи, хорьки и суслики.
Красивые пестрые птицы оживляли ландшафт. Шурша крыльями, взвивались к небу перепела. Парил в воздухе королевский гриф. Огромный дикий индюк грел на солнце свою блестящую грудь у опушки ореховой рощи. Среди перистых акаций мелькал длинный, похожий на ножницы хвост птицы-портнихи, которую местные охотники называли «райской птичкой».
Великолепные бабочки порхали в воздухе, широко расправив разноцветные крылья. Некоторые из них отдыхали на цветках и тогда казались их лепестками. Среди цветущих кустарников жужжали бархатистые пчелы, оспаривая право на сладкий сок цветов у птиц колибри, которые почти не уступали им по величине.
Восторгам Тома по поводу красоты здешнего края не было предела, пока конец этим аханьям не положил огромный пятнистый ягуар, неожиданно появившийся из глубины леса. Хищник долгим взглядом провожал благородных странников, внимательно наблюдая за ними из зарослей. Единственное, что удержало его от нападения – револьверы на поясах Тома и Джерри. Ягуар уже был знаком с этим видом оружия, и не имел ни малейшего желания возобновить это знакомство.
– Н-да, – вздохнул Том, когда опасный красавец на их глазах лениво зевнул, повернулся и скрылся в гуще леса. – Места, конечно, красивые, но безоружному американцу здесь делать нечего...
Близился вечер. Благородные странники начинали подумывать о ночлеге. Располагаться на ночь в лесу было опасно. Далеко не все обитатели прекрасных мест безвредны. Кроме ягуара, от встречи с которым у благородных странников сохранились неприятные воспоминания, по лесистым берегам рек бродили пятнистые оцелоты и пумы.
На опушках лесных зарослей скрывались волки. А в траве водились змеи, ядовитые тарантулы и скорпионы.
Вскоре, однако, Тому и Джерри посчастливилось увидеть на берегу чистого притока реки скромное и живописное жилище. Это была хижина, построенная из расщепленных пополам стволов древовидной юкки, вбитых стоймя в землю. Крыша хижины была сооружена из штыковидных листьев этой же гигантской лилии.
Щели между жердями не были замазаны глиной, как это делали в Канзасе, а завешаны с внутренней стороны хижины лошадиными шкурами. Шкуры прибиты не металлическими гвоздями, которые можно было раздобыть только в далеких больших городах, а шипами мексиканского столетника.
Окаймляющие речную долину обрывы изобиловали растительностью, которая и послужила строительным материалом для хижины – юккой и агавой. Плодородная долина у реки была на много миль покрыта великолепным лесом, где росли тутовые и ореховые деревья. Лесная полоса ограничивалась долиной реки.
В массив леса со стороны реки местами вдавались небольшие луга или, как их еще называли, саванны, поросшие сочнейшей травой. Индейцы из племени команчи – коренные обитатели этой земли – называли эту траву «грама».
На одной из таких полукруглых полянок у самой реки и приютилось незамысловатое жилище. Хижина постоянно находилась в тени, спрятанная среди деревьев. Это укромное место выбрали не случайно. Хижину можно было увидеть только со стороны реки, и то лишь в том случае, если встать прямо напротив нее. Примитивная простота постройки и поблекшие краски делали ее еще более незаметной.
Своей величиной хижина походила на большую палатку. Кроме двери, в ней не было других «отверстий», если не считать трубы очага, сложенного у одной из стен. Деревянная рама двери оказалась обтянута лошадиной шкурой и навешена при помощи петель, изготовленных из такой же шкуры.
Позади хижины находился навес, подпертый несколькими шестами и покрытый листьями юкки. Навес был обнесен небольшой изгородью из поперечных жердей, привязанных к стволам соседних деревьев.
Такой же изгородью обнесли участок леса около акра величиной, расположенный между хижиной и берегом реки. Земля там была изрыта и испещрена множеством отпечатков копыт, а местами совершенно утоптана. Том и Джерри сразу догадались, что это кораль – загон для диких лошадей.
Подъехав к хижине, благородные странники спешились.
– Эй, хозяин, принимай гостей! – дружелюбно крикнул Том.
Навстречу им вышел толстый кот в костюме из грубой ткани – наполовину плисовой, наполовину вельветовой. Из плиса были сшиты его штаны и гетры, а из выцветшего вельвета – охотничья куртка с большими карманами на груди. На ногах у него были сапоги со шпорами. Воротник грубой коленкоровой рубашки был небрежно повязан красным платком. Фетровая шляпа с широко опущенными полями довершала костюм.
– Каким ветром вас занесло сюда? – недружелюбно глянул он на пришельцев.
– Ветром странствий, – ответил Том. – Позвольте представиться. Я – Том Благородный Странник. Мой спутник – экс-мэр города Иствуд-Сити. Позвольте узнать, с кем мы имеем дело?
– Питер О’Нил, – приподнял краешек шляпы хозяин. – Что вы тут потеряли, хотел бы я знать?
– Нам кажется, мы не потеряли, а нашли, – продолжал высокопарно выражаться Том. – Нашли гостеприимный кров для ночлега. Нашли добродушного хозяина, который...
– Черта с два! – прервал его Питер О’Нил. – Здесь вам не богадельня. И я не намерен давать приют каким-то там бродяжкам.
– Поосторожнее на поворотах, приятель! – предупредил его Том. – Намек на бродяжек я могу расценить как оскорбление. Тогда тебе худо придется.
– Ах, вот как! В ход уже идут угрозы! – рассердился хозяин.
Одним прыжком он достиг двери хижины и скрылся за ней. Через несколько секунд Питер О’Нил появился на пороге с длинным двуствольным ружьем.
– В этой штуке, – помахал он оружием, – два заряда. Этого хватит, чтобы без лишних разговоров спровадить вас на тот свет...
Джерри, молчавший до этой минуты, счел нужным вмешаться. Он сделал несколько шагов вперед, став между хозяином и Томом.
– Я не понимаю, любезнейший, из-за чего столько шума? – начал урезонивать он разгорячившегося хозяина. – Мы приехали к вам с миром. Мы просто хотим переночевать под крышей вашего дома. Мы даже готовы оплатить эту услугу в звонкой монете.
Несколько секунд Питер О’Нил молча разглядывал Джерри, о чем-то сосредоточенно размышляя. У Тома и Джерри хватило ума не нарушать это молчание. Наконец, хозяин хижины изрек:
– Деньги мне не нужны.
– Однако, судя по вашему тону, вам нужно нечто иное!
– Именно.
– Что же? – вытянул голову от любопытства Джерри.
Прислонив ружье в стене дома, хозяин махнул лапой в сторону кораля, приглашая гостей следовать за собой.
– Видите ли, джентльмены, в прошлом я был мустангером – объездчиком и ловцом диких лошадей, – начал он свой рассказ, шагая впереди благородных странников. – Но с недавних пор мой радикулит все чаще напоминает о себе. Я решил отойти от дел и жить охотником.
– Да, в этих местах, мы видели, порядочно дичи, – согласился с его решением Джерри.
– Я расплатился со всеми своими долгами, за исключением одного.
– Какого же?
– Вот этого.
Хозяин подвел друзей к изгороди кораля и указал на одинокую лошадь в загоне. Та была привязана к столбу. Кожаный ремень, туго обхватывающий челюсть лошади, придерживался другим, прикрепленным к нему ремнем, который был переброшен через голову на шею, непосредственно за ушами животного.
Благородные странники с изумлением рассматривали мустанга совершенно необычной окраски. Даже среди огромных табунов, пасущихся в прериях, где встречаются лошади самых неожиданных мастей, эта была чрезвычайно редкой. Лошадь темно-шоколадного цвета с белыми пятнами, равномерно разбросанными по шкуре.
Оригинальная окраска лошади сочеталась с безупречным сложением. Она была широкогруда, имела крутые бока и стройные тонкие ноги. Слишком крупна для мустанга, но гораздо меньше обыкновенной английской лошади.
– Эту лошадь я поймал неделю назад у истоков реки, – похвастался Питер О’Нил. – Я обещал объездить ее для одного богатого фермера, который заранее щедро расплатился со мной. Но я не могу выполнить обещания. Мой ревматизм не дает мне даже согнуться, как следует. А для укрощения строптивой лошади нужна большая сноровка.
– И вы хотите знать, сэр, не пожелает ли кто-то из нас приручить этого непокорного мустанга? – предугадал Джерри направление мысли хозяина.
– Именно так, – солидно кивнул тот головой. – Если вы это сделаете, я предоставлю вам кров и, кроме того, неплохо заплачу из тех фермерских денег. Вы согласны?