– Я с тобой вполне согласен. Но что делать?
– Поворчали и хватит. Что мы можем предпринять против Матильды? Ее обожает хозяйка, и у нее на голове корона. Какого бы происхождения ни была корона, все ее принимают за настоящую. А хозяйка за эту корону просто обожает Матильду!
Кот и кошка продолжали есть, а Джерри потерял к ним всякий интерес. Потому что ничего нового он, в принципе, не узнал от этих обжор.
Глава 16Опрометчивая клятва
Джерри полностью разобрался в ситуации. Ему стало ясно, что эти скучающие коты и кошки подыгрывают Матильде, которая по причине той же скуки решила поиздеваться над благороднейшим Томом, одного когтя которого не стоила, и выставляла его в смешном виде.
Джерри ломал голову, как спасти Тома, но ничего путного пока не мог придумать.
Между тем Том приблизился к дверям, за которыми находились покои Матильды, и жалобным голосом просил пустить его и выслушать до конца.
Выглянула Сюзи и сказала, что очень сожалеет, но не может пропустить Тома в комнату, потому что первая дама впала в забытье и нельзя тревожить ее покой.
Бедный Том схватился за голову и сел у стены, слепо и горестно глядя перед собой.
Джерри воспользовался тем, что Сюзи приоткрыла дверь, и сумел юркнуть незамеченным.
Он оказался в большой комнате с высоким потолком. Огромная кровать, на которой могли бы уместиться четверо взрослых людей. Возлежала на чистых простынях Матильда. Перед ней на подносе стояла чашка, из которой она извлекала самые вкусные куски и лениво жевала.
Рыжий кот уже проглотил свой завтрак и теперь пучил сытые глаза, потому что ему очень хотелось вздремнуть.
Сюзи устроилась в ногах Матильды и тоже ела с показным безразличием.
– Будут ли для меня указания? – спросил рыжий.
Джерри взобрался по деревянной кадке и устроился среди цветов. Отсюда ему было все хорошо видно и слышно.
– Убери, – сказала Матильда, отодвинув чашку.
Кот тут же выполнил задание.
– Ты должен делать то, что должен, – сказала Матильда коту, – а не сидеть тут и таращить на меня глаза.
– Тогда я пошел, – заявил с готовностью кот, должно быть, уже представляя, как растянется где-нибудь в тенечке.
– Погоди, – приказала Матильда. – Если спросят, как я чувствую себя, что ты скажешь?
– Я скажу, что вы чувствуете себя прекрасно.
– Вот дурак! – бросила небрежно Сюзи.
– Не твое дело, – огрызнулся рыжий. – Мое дело слушать, что говорят и докладывать. Для этого ума не надо. И должен сказать, мисс, что ум – это лишний груз. А я не люблю таскать попусту ненужную ношу.
– Если ты не привык работать головой, – сказала Матильда, – то слушай, что я скажу.
– Навостри уши и слушай, – поддакнула Сюзи.
– Я весь – слух!
– Скажи всем, чтобы охали, вздыхали и плакали, потому что первая дама при смерти.
– Мне трудно в это поверить.
– Во что тебе трудно поверить, болван?
– Что вы при смерти. Неужели это действительно так? Я сказал бы, что выглядите вы весьма здоровой.
– Почему в это должен поверить ты или другие?
– Зачем же тогда говорить?
– До чего глуп! – всплеснула лапками Сюзи.
– Ты могла бы и помолчать, – заметил рыжий. – Тем более, что я не считаю оскорблением, когда меня называют дураком. Ты можешь обзываться, как тебе угодно, лишь бы мне давали вовремя поесть и не мешали спать.
– Никто и не поверит, – спокойно внушала свое Матильда. – Мне этого не надо. Мы все играем. Поверить должен только один – Том. Вот для него-то и должны все стонать и плакать.
– Вот теперь я кое-что понял.
– До него дошло! – притворно восхитилась Сюзи.
Рыжий гневно посмотрел на нее, но промолчал, опасаясь ее острого язычка.
– Так я пошел, – подал голос рыжий в наступившей тишине.
Матильда махнула лапой, разрешая, и тот удалился.
– Как он там? – спросила Матильда у Сюзи.
– Страдает, – ответила кокетливо Сюзи.
– Как же мне его наказать? – раздумывала Матильда.
– За что? – даже Сюзи удивилась.
– Он ушел без моего ведома на всю ночь.
– Эту ночь он провел с дружком, я не сомневаюсь. Не знаю, что за тип его друг, но, должно быть, тоже глуп.
Джерри чуть было не выкрикнул, что сами они глупые, но вовремя удержался.
– Все равно нужно наказать его, иначе какая же я женщина?
– Он и так наказан. Мне жалко на него смотреть, настолько он опечален.
– А мне его не жаль.
– Отчего вы так невзлюбили его?
– А тебе он нравится? – с издевкой спросила Матильда.
– Он добрый. Честный. Этим не похож на других. Все коты только и стараются обмануть, особенно такое миленькое создание, как я. А он очень порядочный.
– Вот за это я его и ненавижу – за то, что честный, порядочный, искренний. Видите ли, он страдает. Я выбилась из сил, чтобы вскружить ему голову, а он не хочет изменить какой-то там паршивой Мери Крайтон. Да не может такого быть! Я на своем веку перевидала разных котов и кошек. Все они хитрецы. Да и сама я кое-чего стою, палец в рот не клади. А он – видите ли! – чистюля, он благороден. Ненавижу таких!
– Что же ему делать, если он такой?
– Стать таким, как все. Пусть обманывает, ворует, хитрит, пристраивается, льстит, ищет свою выгоду...
– Нет, уважаемая Матильда. Может, я еще недостаточно разбираюсь в жизни, но этот кот особенный. Он никогда не будет похож на других.
– Будет!
– Не будет!
– Будет!
Матильда со злости кувыркнулась на кровати и' зашипела, как настоящая змея.
– Ну, хорошо, – отступила Сюзи. – Я не буду спорить. Я только хочу узнать, как вы сделаете так, чтобы он стал таким же, как все мы.
– Над этим я и думаю.
– Вас оставить одну?
– Нет. Мне кое-что начинает приходить в голову. Вот что, дорогая Сюзи. Я прикинусь умирающей, а ты позови его.
Джерри озабоченно почесал за ухом. Он представил, какой спектакль разыграет эта притворщица, в какое унизительное положение поставит она простодушного Тома, и ему стало не по себе. Но он не мог выйти из своего укрытия. Да и бесполезно было бы сейчас что-то говорить Тому, в чем-то его убеждать. Он все равно не будет слушать. Остается только продолжать вести наблюдение и думать о том, что можно будет предпринять для спасения Друга.
Сюзи приоткрыла дверь и проговорила скорбным, чуть ли не загробным голосом:
– Входи, Том...
Том вздрогнул, еще ничего не понимая, вскинул глаза на Сюзи, и, когда до него дошел смысл ею сказанных слов, весь затрепетал от волнения. Он почтительно переступил порог и застыл в испуге, увидев Матильду, которая лежала под белой простыней, вытянувшись во весь рост и закрыв глаза.
– Она спит? – спросил он шепотом у Сюзи, и в голосе его прозвучала робкая надежда.
– Она умирает, – ответила тихим голосом Сюзи.
Том схватился за голову и зашатался.
Сердце Джерри разрывалось при виде страданий друга, но он еще не мог обнаружить себя.
– Кто там? – подала слабый голос Матильда.
Сюзи мелкими шажками подбежала к кровати.
– Это господин Том, – сообщила она елейным голоском.
– Ах! – воскликнула Матильда и будто бы потеряла сознание.
– Подойдите ближе, – попросила Тома Сюзи. – Садитесь.
Она показала на стул. Но Том подошел к кровати и опустился на колени.
– Я позвала вас, – говорила Сюзи печально, – чтобы вы успели попрощаться с ней. Она сказала, что не хотела бы у... у... умереть, не повидав вас. О, господин Том, вы не можете себе представить, как она вас любит. Теперь уже можно сказать почти уверенно – любила. Моя госпожа, наша несравненная Матильда собралась туда, где ждут ее предки. Ее сердце лопнуло от любви к вам. А вы так расстроили ее!
– У меня и в мыслях не было огорчать ее! – воскликнул Том. – Я отрубил бы себе лапу, если б задумал обидеть ее. О нет! Только не это! Матильда! Ты слышишь меня? Я готов умереть в эту же минуту, чтоб спасти тебя. Я приму самую лютую казнь, если это вернет тебе свет и радость. Я готов на все...
– Что ты сказал? – подала голос Матильда и открыла один глаз. – Или мне показалось?
– Я сказал, что готов на все.
– Эти слова действуют на меня лучше всяких лекарств.
– О, Матильда! Я готов говорить хоть сутки, только бы слова мои действовали на тебя, как эликсир.
– Повтори, – попросила Матильда томно.
Том несколько растерялся.
– Про эликсир? – спросил он.
– Да нет же, нет, – прошипела Сюзи. – Про то, что готов...
– Да, Матильда, я готов на любые испытания ради тебя, ради твоего спокойствия, я приму смерть, не дрогнув.
– Зачем ты мне мертвый? – отрезала сухо Матильда, но тут же вспомнила, что она умирает, и застонала. – Том, милый Том, если бы ты не пришел сейчас, душа моя уже витала бы над землей. От твоих слов веет мужеством. Я чувствую, как силы возвращаются в мое тело. А если ты и на самом деле готов ради меня на все, то я обязательно выздоровею, и ждать не придется долго. Для моего влюбленного сердца звучание твоего голоса является музыкой сфер.
Матильда открыла свои хитрые глаза и уставилась на Тома.
– Готов ли ты поклясться? – спросила она.
– Готов.
– Тогда поклянись, что никогда не оставишь меня, что будешь выполнять все мои желания. Только услышав эту клятву, я останусь жива, иначе вам придется оплакивать бедную Матильду.
– Клянусь, – глухо проговорил Том, уронив на грудь голову.
Он обрекал себя на вечное пребывание рядом с Матильдой. Прощай, вольный ветер прерии! Прощайте, дороги, ведущие к подвигам! Благородный странник заточил себя в стенах асиенды!
– Я не услышала, – капризно заявила Матильда.
– Чего ты не услышала, госпожа моя?
– В чем ты клянешься.
– Я клянусь, что никогда не оставлю тебя, что буду выполнять все твои желания.
– Хорошо, – согласилась Матильда, – теперь иди. И я буду побыстрее выздоравливать.
Том низко поклонился и поднялся с колен. Он направился к дверям, но тут его остановила Сюзи.