Вдруг Собака встала на задние лапы и начала стремительно увеличиваться в размерах. Ее тонкая белая шерсть потемнела, превратилась в грубую щетину, из лап полезли загнутые крючья когтей, пасть вытянулась, сверкнули треугольные зубы. Глаза стали огромными, круглыми, в них отражался багровый свет факелов.
– Оборотень! – изумленно вскричал Гарольд. – А я-то думал, что они бывают только в сказках.
Оборотень, а это был именно он, вытянулся во весь свой гигантский рост и зарычал.
– Дайте-ка я с ним потолкую, – зарычал в ответ Гарольд. – Не зря же я учился в школе Боксера Джека!
Бульдог сунул свой факел в лапки Мышонку, а сам отважно прыгнул вперед и молниеносно провел хук левой. Оборотень даже не пошевелился, зато Гарольд отлетел в сторону, прижимая к груди ушибленную руку.
– Он твердый, как камень, – ошеломленно сказал он.
Челюсти чудовища лязгнули. Он намеревался укусить Бульдога за плечо, но промахнулся: свет факелов ослепил Зверя.
Бульдог понял, что имеет дело с очень серьезным противником. Он закружил вокруг Оборотня, стараясь зайти к нему в тыл, но зверь все время был начеку: Гарольд всюду натыкался на оскаленные челюсти. Чудовище казалось неуязвимым. Бульдогу не хотелось думать о том моменте, когда Оборотень перестанет защищаться и перейдет в атаку.
Откуда-то из далека донеслись слабые крики:
– Ау! Кто-нибудь, отзовитесь!.. Мы заблудились!.. Ау! Помогите!..
– Это голос моего сына! – встрепенулся лорд Валентин. – Он рядом! Он зовет меня! А это противное чудовище перепугает моего мальчика до смерти!
Лебедь вдруг опустил голову, расправил крылья и с яростным шипением двинулся на врага.
О, в целом мире нет ничего страшнее разъяренного Лебедя! Вот он идет на вас, неотвратимый и жуткий, как возмездие, и неистовый, как фурия. Из его горла вырывается яростное шипение тысячи Змей, а в глазах горит безумие. Нет на свете преграды, которая остановила бы его, нет такой силы, которая одержала бы над ним верх, потому что в момент боевого исступления Лебедь не знает страха. И противнику остается только одно: или умереть на месте, или бежать без оглядки прочь.
Оборотень выбрал второй вариант. Он попятился, весь как-то съежился, побелел, вновь превратился в подвальную бродяжку и с жалобным воем исчез в темноте подземных коридоров.
– Ay! Отзовитесь!.. Кто-нибудь!..
Крики звучали совсем близко.
– Сын мой! – закричал в ответ лорд Валентин. – Я здесь! Я рядом! Я спешу к тебе!
– Ну, что с ним? – взволнованно спросила мисс Маргарет.
– Он заснул, – тихо ответил лорд Валентин. – Я спел ему колыбельную, и он заснул. Бедный мальчик! Ему так много пришлось испытать за последние сутки!..
– Да, – кивнула учительница Выдра, касаясь бинта на своей голове. – Нам всем пришлось несладко.
– Я так вам благодарен, что вы не покинули моего сына в минуту опасности, мисс Маргарет. Ваша твердость духа и чувство долга заслуживают всяческих похвал. А ведь вы были жестоко изранены!.. Кстати, моя бывшая секретарша на днях предстанет перед судом присяжных, вам придется дать показания. Жаль, что ее сообщник ушел от ответа...
– Мисс Маргарет, – сказал Джерри, – расскажите, каким образом вы выбрались из своей темницы и пустились блуждать по подземным коридорам?
Учительница Выдра тяжело вздохнула. Ей нелегко было вспоминать события минувшего дня.
– Мы с Гадким Утенком сидели в полумраке. Лишь жалкий огарок свечи слегка рассеивал окружавшую нас темноту. И вот когда язычок пламени затрепетал, собираясь угаснуть, железная дверь в нашу темницу распахнулась, и на пороге возник этот усатый бандит...
– Черный Том, – подсказал Джерри.
– Да, мистер Джерри. Это был Черный Том, – кивнула мисс Маргарет. – Глаза его сверкали. Сумрак подземелья его ничуть не смущал. Похоже, он прекрасно видел в темноте. Том смотрел на нас и ухмылялся. Это было ужасно!..
– А потом? Что было потом?
– Потом он сказал, что мы его больше не интересуем. И вообще, мол, вся затея с похищением наследника лорда Валентина была задумана им с одной только целью.
– Он сказал, с какой?
– Нет, не успел, – покачала головой учительница Выдра. – Он только сказал, что теперь, как никогда, приблизился к осуществлению заветной Мечты, а потом вдруг насторожился, прислушался к каким-то далеким шорохам. Видно, он расслышал ваши приближающиеся шаги, господа. Слух у бандита, нужно признать, превосходный. Он ухмыльнулся, сверкнул на нас своими зелеными глазами и посоветовал придерживаться главного коридора и идти все время прямо. Дверь он оставил открытой, а сам бесшумно, как тень, растворился в темноте. Больше мы его не видели.
– И вы отважились выйти в темный, опасный коридор?! – восхищенно воскликнул лорд Валентин. – Какое мужество!
– А что нам было делать, Ваша Светлость? В темнице мы наверняка пропали бы, а блуждание по коридорам давало маленький шанс случайно выбраться на свободу. Мы кричали, звали на помощь и вдруг услышали ваши ответные крики. Так мы и были спасены. Одно хочу сказать, господа: я преклоняюсь перед вашей смелостью и отвагой. Нашими поступками руководило отчаяние, в то время как вы, зная о всех опасностях подземелья, все равно решились пойти к нам на выручку. Это и есть настоящее мужество. Я мечтаю хоть чуть-чуть быть похожей на вас.
– Мечты, мечты... Это слово, кстати, возникает на протяжении всего нашего расследования, – задумчиво произнес Джерри. – И вам Черный Том что-то говорил о Мечте. Странно все это...
– Пустое, – махнул крылом Белоснежный Лебедь. – Все уже позади, и мне хотелось бы наградить вас за помощь. Я сдержу свое слово – треть моего состояния принадлежит вам. В каком виде вы хотите получить свою награду: драгоценностями, ассигнациями, перинами из лебяжьего пуха, продовольствием?.. У меня есть несколько бочек с чудесными сушеными водорослями.
– Сушеными водорослями?! – озадаченно переспросил Гарольд. – Нет уж, Ваша Светлость, благодарим покорно. Лучше драгоценностями.
– Милорд, – сказал Джерри, – лучшей наградой для нас будет древний манускрипт, который вы нашли у морского побережья.
– Как? Разве я вам не сказал? – удивился лорд Валентин. – Мне пришлось отдать манускрипт Черному Тому, когда он пришел ко мне с угрозами и требованиями. Это был своего рода задаток...
– О, милорд...
– Но у меня есть точная копия этого свитка. Я всегда делаю копии, когда имею дело с хрупкими документами. Вот она, – Белоснежный Лебедь протянул Мышонку свернутый в трубочку пергамент. – Очень, скажу вам, странный манускрипт: какие-то закорючки, точечки, треугольники... А когда на них долго смотришь, они как будто начинают звучать.
– Мы постараемся разобраться в этих надписях, – заверил лорда Джерри.
– И еще, в знак признательности, примите от меня старинную реликвию рода Валентинов – самый крупный в мире алмаз «Лунный Свет». История этого камня уходит корнями в глубокую древность, в те времена, когда планетой правили Ящеры. Моя прабабка рассказывала, что этот алмаз принадлежал последнему Императору Ящеров.
– Благодарим вас, Ваша Светлость, – поклонились сыщики. – Разрешите нам откланяться и покинуть ваш прекрасный замок. Мы должны положить конец преступлениям Черного Тома. Это наш долг.
– Понимаю, – кивнул лорд Валентин. – И куда же вы отправитесь?
– В Александрию, – уверенно ответил Джерри. – В этом городе находится крупнейшая в мире библиотека. Только там хранятся остатки литературного наследия Древних Ящеров. Может быть, их старинные рукописи помогут разгадать шифр манускрипта.
– Наверняка туда же направился и Черный Том, – сказал Гарольд. – Этот преступник отличается редкостным упорством в достижении своей цели. Тем более, речь, как он говорит, идет об исполнении Мечты.
Глава 12Александрийская библиотека
Джерри откинулся в кресле в своем отдельном кабинете, который ему предоставило руководство Александрийской библиотеки, и нахмурился. Он был раздосадован.
Сказать точнее, он был не просто раздосадован – Гарольд безошибочно определил, что его друг находится в состоянии тихой ярости.
Уже две недели Мышонок бился над загадочным манускриптом, но ни на шаг не продвинулся к разгадке. Его кропотливая работа над расшифровкой текста не приносила никакого результата, его знания были разрознены, поиски – бесплодны. И вообще, все было бесполезно.
Гарольд вошел в комнату, чтобы хоть как-то приободрить своего напарника.
– Что, Данила-мастер, не выходит Каменный Цветок? – пошутил Бульдог.
– Не выходит, – покачал головой Джерри. – Я уже столько времени бьюсь над текстом, но все впустую. Просто лапки опускаются.
– Не унывайте, друг мой! Ведь вы всего две недели сидите в этом кабинете! Что можно решить за такой короткий срок?
– Всего две недели?.. Я сижу здесь целых две недели! За это время я успел бы поймать трех грабителей, двух фальшивомонетчиков, восемь убийц и еще арестовал бы какую-нибудь старушку за неправильный переход улицы! Вместо этого я сижу в четырех стенах над рукописью и не вижу ни просвета, ни выхода!
– Но впадать в отчаяние тоже не выход! Расшифровка старинных документов – это, конечно, сложнейшая наука. Но, если это развеет вас, могу назвать науку куда более сложную. Тысячи ученых работают над ней, и все – без какого-либо прогресса.
– О какой науке вы говорите, Гарольд? – В голосе Мышонка прозвучал неподдельный интерес.
– О метеорологии – науке прогнозировать погоду.
– А-а...
– И не нужно делать такую кислую мордочку. Атмосферные явления наблюдают уже тысячелетия, но хоть кто-нибудь научился верно предсказывать погоду на завтра? И если не одно поколение метеорологов бьется над этой проблемой, то как вы можете разочаровываться из-за того, что не смогли расшифровать миллионолетней давности манускрипт за пару недель?!
– Может, вы в чем-то и правы, – задумался Джерри. – Может, я подхожу к проблеме не с той стороны?..