Том II: "Слои власти"
Глава 1: "Чужая шахта"
Конец октября выдался на редкость теплым для Урала. Антон Глебов стоял на краю карьера, откуда добывали медную руду, и размышлял о том, как быстро может измениться человеческая судьба. Еще три месяца назад он был никем — странным человеком, которого местные крестьяне подобрали полумертвым в лесу. Теперь же его имя знали во всех деревнях от Чусовой до Тагила.
Слава пришла вместе с медью. Та самая жила, которую он предсказал, оказалась богаче, чем мог предположить даже он сам. Руда шла пластом толщиной почти в сажень, а качество ее было таким, что местный помещик Григорий Андреевич Шепелев уже три раза отправлял гонцов в Екатеринбург с образцами. Каждый раз ответы приходили все более заинтересованные.
— Антон Кузьмич! — окликнул его знакомый голос. — Барин велел к себе!
Он обернулся. К нему шел Федька Косарь, крестьянин из деревни Каменка, который первым поверил в его предсказания о руде. Теперь Федька был чем-то вроде старосты на новой шахте, и его слушались даже мужики из дальних деревень.
— Который барин? — спросил Антон, хотя и догадывался.
— Да не наш, Григорий Андреевич. Приехал барин большой, из Екатеринбурга. Сам Никита Акинфиевич! Карета какая — людей с десяток, лошадей вороных. Говорят, весь завод его.
Антон кивнул. Он слышал о Никите Акинфиевиче Демидове — младшем сыне знаменитого заводчика Акинфия Демидова. После смерти отца братья Демидовы разделили огромное наследство, и Никита получил несколько заводов на Урале. Человек влиятельный, связанный с самим двором.
— Пойдем, Федька. Только ты мне скажи — что за человек этот Демидов? Что о нем говорят?
Федька почесал затылок. Он был мужик умный, хотя и неграмотный, но умел слушать и запоминать.
— Говорят, умен больно. И жесток. Мужиков своих держит в узде крепко. Но справедлив — кто работает честно, тому и жалованье хорошее. А кто ленится или ворует... — Федька выразительно провел пальцем по шее. — Не убивает, нет. Но в солдаты отдает без разговоров. А это хуже смерти.
Антон задумался. Он знал из истории, что Демидовы были людьми неординарными. Старший Акинфий Демидов создал на Урале настоящую промышленную империю, используя крепостной труд и новые по тем временам технологии. Его сыновья унаследовали не только заводы, но и деловую хватку.
Дом Шепелева стоял на холме, откуда открывался вид на долину с рекой и новую шахту. Обычно это было скромное строение — два этажа, крыша из тесу, небольшой сад. Но сегодня двор был полон людей и лошадей. Антон насчитал четыре кареты, больше дюжины всадников в форме и множество слуг.
— Богато живет, — пробормотал Федька.
— Это еще не богатство, — ответил Антон. — Это власть.
В доме их встретил дворецкий Шепелева, пожилой человек с седыми усами, которого звали Иван Макарыч. Он выглядел взволнованным.
— Антон Кузьмич, барин в большой горнице. Сказал, чтобы вы прошли сразу, как придете. И... — он понизил голос, — будьте осторожны. Этот барин не то что наш. Этот может и в Сибирь сослать, если не понравишься.
Большая горница была самым просторным помещением в доме. Обычно здесь стояла простая мебель — дубовый стол, несколько стульев, сундук с добром. Сегодня же комната была заполнена людьми. За столом сидел человек лет сорока, в богатом кафтане темно-синего сукна. Лицо умное, но жестковатое, глаза внимательные. Это и был Никита Акинфиевич Демидов.
Рядом с ним — два человека в форме горных офицеров, один пожилой священник в хорошей рясе, и несколько человек, которых Антон не смог определить по одежде. Видимо, управляющие или приказчики.
Григорий Андреевич Шепелев стоял у окна, и Антон заметил, что помещик выглядит не очень уверенно. Обычно спокойный и степенный, сейчас он то и дело поглядывал на Демидова.
— Антон Кузьмич Глебов? — спросил Демидов, не поднимаясь с места.
— Точно так, ваше благородие.
— Подойдите ближе. Мне нужно на вас посмотреть.
Антон подошел. Демидов изучал его внимательно, будто оценивал товар.
— Григорий Андреевич рассказал мне удивительные вещи. Говорит, вы умеете находить руду там, где другие не видят даже камня. Правда это?
— Правда, ваше благородие. Только я не колдун, если вы об этом. Просто знаю, как земля устроена.
— А откуда знаете? Учились где?
Антон приготовился к этому вопросу. За месяцы жизни в XVIII веке он выработал легенду, которая объясняла его знания, не вызывая подозрений в колдовстве или связях с иностранными государствами.
— Отец мой был рудознатцем в Олонецком крае. С детства возил меня с собой, показывал, как породы различать, где что искать. Потом я в Москве у немца одного учился — звали его Иоганн Кристоф. Он мне многое объяснил про камни и металлы.
— Немец? — переспросил один из офицеров. — Какой немец?
— Да уж помер давно, — быстро ответил Антон. — Это лет десять назад было. Старик был, учил меня и еще нескольких человек. Хороший человек, набожный.
Демидов кивнул. Эта легенда звучала правдоподобно. В Москве действительно работали иностранные специалисты, многие из которых обучали русских людей новым ремеслам.
— Хорошо. А теперь покажите мне, что вы нашли.
Следующий час они провели на руднике. Антон объяснял, почему именно здесь надо было искать медь, как он определил направление жилы, какие признаки указывали на богатство руды. Демидов слушал внимательно, задавал вопросы, иногда записывал что-то в небольшую записную книжку.
— А другие металлы найти можете? — спросил он наконец.
— Смотря какие. Железо — легко. Серебро — если есть, то найду. А вот золото... золото штука особая. Его немного, и прячется оно хитро.
— А если я скажу, что золото здесь есть?
Антон внимательно посмотрел на Демидова. В голосе заводчика прозвучала какая-то особая нота.
— Если вы так думаете, ваше благородие, то, наверное, есть. Вы человек знающий. Только искать его надо не здесь, а выше по реке, там, где она поворачивает к сосновому бору.
Демидов переглянулся с одним из офицеров.
— Интересно. А почему именно там?
— Золото в песке чаще всего. Река несет его с гор, а оседает там, где течение медленное. Поворот реки — как раз такое место.
— Проверим, — коротко сказал Демидов.
Вечером того же дня Антон сидел в своей избе и думал о встрече. Федька принес ему ужин — щи с мясом, кашу и кислое молоко. Еда была простая, но сытная. За эти месяцы он успел привыкнуть к местной пище, хотя поначалу желудок протестовал против такого количества капусты и каши.
— Что думаешь, Федька? — спросил он у крестьянина.
— Думаю, хочет он тебя к себе забрать, — ответил Федька, присаживаясь на скамейку у печи. — Не зря приехал. Мог бы и управляющего прислать, коли только посмотреть хотел.
— А ты как к этому относишься?
Федька помолчал, покрутив в руках шапку.
— Да как отнесешься... Нам без тебя плохо будет. Ты же не просто руду находишь. Ты нас учишь. Показал, как крепи в шахте ставить, чтобы не завалило. Как руду сортировать, чтобы лучше плавилась. Без тебя мы опять станем как слепые котята.
— Не станете, — возразил Антон. — Я же не все знания с собой унесу. Алешка Кузнецов уже понял, как руду испытывать. Данила Гончаров научился крепи рассчитывать. Вы многое знаете.
— Знаем-то знаем, да не так, как ты. Ты же видишь, что мы не видим.
Антон понимал, что Федька прав. Его знания современной геологии давали ему огромное преимущество перед местными рудознатцами. Но он также понимал, что не может всю жизнь оставаться в глухой деревне. Если он хочет хоть что-то изменить в этом мире, ему нужны ресурсы и влияние.
На следующий день Демидов снова прислал за ним. На этот раз встреча проходила не в доме Шепелева, а в шатре, который разбили на берегу реки. Здесь было меньше людей — только сам Демидов, один офицер и человек в простой одежде, которого представили как Михаила Степановича, главного управляющего заводов.
— Антон Кузьмич, — начал Демидов без предисловий, — я предлагаю вам работу.
— Какую работу, ваше благородие?
— Я хочу, чтобы вы стали моим главным рудознатцем. Будете ездить по всем моим заводам, искать новые месторождения, учить людей. Жалованье — сто рублей в год, плюс премии за каждое найденное месторождение. Дом в Екатеринбурге, слуги, лошади — все за мой счет.
Антон быстро прикинул. Сто рублей в год — это очень хорошие деньги для XVIII века. Простой крестьянин за год зарабатывал рублей десять, не больше. Квалифицированный ремесленник — рублей тридцать. Сто рублей — это жалованье чиновника средней руки или офицера.
— Условия хорошие, — сказал он осторожно. — Но у меня есть вопросы.
— Слушаю.
— Первое — смогу ли я обучать людей своему ремеслу? Не секрет же это.
— Сможете. Более того, это входит в ваши обязанности. Мне нужны люди, которые понимают горное дело.
— Второе — если я найду что-то очень ценное, будет ли у меня доля в прибыли?
Демидов улыбнулся.
— Будет. Пять процентов с чистой прибыли от каждого найденного вами месторождения. Это справедливо.
— И третье — смогу ли я иногда возвращаться сюда, к этим людям? Они мне помогли, когда я был никем.
— Сможете. Раз в год, на месяц. Или чаще, если работа приведет вас в эти края.
Антон обдумал предложение. Оно было выгодным, но он понимал, что соглашаясь, он попадает в зависимость от Демидова. С другой стороны, у него появлялись возможности, о которых он не мог мечтать, живя в деревне.
— Есть еще одно условие, — сказал он. — Если среди крестьян найдутся способные люди, которые хотят учиться горному делу, я хочу иметь право брать их с собой. Не как крепостных, а как учеников.
— Если они покажут способности — согласен, — кивнул Демидов. — Но решение остается за мной.
— Тогда я согласен.
Они пожали руки. Антон понимал, что его жизнь снова кардинально изменится. Но он также понимал, что это единственный способ получить влияние и ресурсы для осуществления своих планов.