л управляющий. — Никто не виноват.
— Как не виноват? — возмутился Антон. — Где были меры безопасности? Почему порох хранился рядом с жилыми помещениями?
— Так всегда было.
— То, что всегда было неправильно, не означает, что так должно быть и дальше.
Антон взял расследование происшествия в свои руки. Выяснилось, что взрыв произошел из-за нарушения элементарных правил безопасности. Управляющий экономил на защитных мерах, а рабочие не были обучены правильному обращению с опасными веществами.
— Это преступная халатность, — заявил Антон на общем собрании. — И виновные должны понести наказание.
— А кто виноват? — спросил кто-то из присутствующих.
— Все, кто знал об опасности, но ничего не делал для ее устранения.
Но Антон понимал, что наказание виновных — только часть решения проблемы. Главное — предотвратить подобные случаи в будущем.
Он разработал подробные правила безопасности для всех предприятий, работающих с опасными веществами. Правила включали требования к хранению материалов, к обучению персонала, к оборудованию рабочих мест.
— Жизнь человека бесценна, — говорил он, представляя свои предложения. — Никакая экономия не может оправдать риск для людей.
— А если соблюдение всех этих правил будет дорого стоить? — спрашивали руководители предприятий.
— Тогда нужно пересматривать экономику производства. Предприятие, которое не может обеспечить безопасность работников, не имеет права на существование.
Эта позиция была радикальной для того времени. Обычно считалось, что рабочие сами отвечают за свою безопасность. Но Антон настаивал на ответственности работодателей.
— Человек, который нанимается на работу, имеет право вернуться домой живым и здоровым, — утверждал он. — Это не привилегия, а основное право.
Внедрение новых правил безопасности шло трудно. Многие управляющие сопротивлялись, ссылаясь на дополнительные расходы. Но Антон был непреклонен.
— Либо безопасность, либо закрытие, — заявлял он. — Третьего не дано.
Постепенно предприниматели поняли, что проще соблюдать правила, чем бороться с их автором. К тому же выяснилось, что безопасное производство часто оказывается и более эффективным.
— Когда люди не боятся за свою жизнь, они работают лучше, — объяснял Антон. — Страх парализует, а уверенность в безопасности стимулирует.
Тульская трагедия стала поворотным моментом в общественном восприятии Антона. Люди увидели, что он заботится не только об эффективности производства, но и о судьбах простых рабочих.
— Он один из нас, — говорили рабочие. — Не забыл, откуда вышел.
Это изменение отношения не прошло незамеченным в Петербурге. Слухи о стремлении Антона к власти сменились рассказами о его человечности и справедливости.
Елагин понял, что его тактика не сработала. Более того, она дала обратный эффект — популярность Антона только возросла.
— Нужно менять подход, — говорил он своим союзникам. — Прямые атаки не работают.
— А что вы предлагаете?
— Нужно найти его слабое место. У каждого человека есть уязвимые точки.
— Какие слабые места могут быть у Глебова?
— Не знаю пока. Но найду.
Елагин начал собирать информацию о личной жизни Антона, о его прошлом, о его связях. Он надеялся найти что-то компрометирующее.
Но Антон вел образ жизни, который трудно было критиковать. Он не брал взяток, не злоупотреблял положением, не имел скандальных романов. Его единственной страстью была работа.
— Странный человек, — недоумевал Елагин. — Никаких пороков, никаких слабостей.
— Может, и правда он такой святой? — предположил один из его помощников.
— Святых не бывает. Просто он хорошо скрывает свои недостатки.
Но поиски компромата не приносили результатов. Зато они привлекли внимание людей, лояльных к Антону.
— Антон Кузьмич, — предупредил его Федор Сопин, — за вами следят. Кто-то очень подробно интересуется вашей жизнью.
— Знаю. Елагин не успокоится.
— А не опасно ли это?
— Опасно. Но что делать? Остановить работу из-за интриг?
— Может, стоит поговорить с императрицей? Пожаловаться на преследования?
— Нет. Это будет выглядеть как слабость. Лучше продолжать делать свое дело.
И Антон продолжал. Летом 1765 года он завершил работу в Туле и отправился в Калугу, где планировалось открыть новую текстильную мануфактуру.
Калужский проект был особенно интересным, потому что здесь Антон решил попробовать нечто новое — создать предприятие, где рабочие были бы не только исполнителями, но и участниками управления.
— Хотите сделать из рабочих хозяев? — удивился калужский губернатор.
— Хочу сделать их заинтересованными участниками общего дела, — ответил Антон.
— А в чем разница?
— Хозяин думает только о своей выгоде. Участник общего дела думает о выгоде всех.
— И как это осуществить практически?
— Создать систему, при которой доходы предприятия будут частично распределяться между всеми работниками.
Идея производственных кооперативов была революционной для XVIII века. Но Антон верил, что она может сработать.
Он начал с отбора рабочих. Искал людей не только умелых, но и честных, готовых к сотрудничеству.
— Понимаете, — объяснял он кандидатам, — здесь вы будете не просто работниками, а совладельцами предприятия.
— Что это означает? — спрашивали они.
— Означает, что вы будете получать не только зарплату, но и долю от прибыли. Но при этом будете нести ответственность за результаты работы.
— А если убытки будут?
— Тогда все вместе будем думать, как их устранить.
Не все соглашались на такие условия. Многие предпочитали простую зарплату без дополнительной ответственности. Но нашлись и энтузиасты.
— Интересно попробовать, — сказал один из мастеров. — Всю жизнь работал на других, а тут буду на себя.
— Не только на себя, — поправил Антон. — На всех нас.
Калужская мануфактура начала работу в сентябре 1765 года. Первые месяцы были трудными — люди привыкали к новым отношениям, осваивали непривычную ответственность.
— Трудно, — жаловался один из рабочих. — Раньше отработал смену и свободен. А теперь думаешь постоянно — как лучше сделать, как сэкономить.
— Зато и доходы другие, — напоминал ему Антон.
— Это правда. Но привыкнуть сложно.
Постепенно люди адаптировались к новой системе. Появилось понимание того, что от личного вклада каждого зависит общий результат.
— Знаете, — сказал Антону старший мастер через полгода работы, — мы стали как одна семья. Каждый заботится не только о своем деле, но и о других.
— И каков результат?
— Производительность выше, чем на других мануфактурах. Качество лучше. И люди довольны.
— Значит, эксперимент удался?
— Пока да. Но нужно время, чтобы окончательно убедиться.
Успех калужского эксперимента привлек внимание Екатерины II. Императрица заинтересовалась идеей производственных кооперативов.
— Господин Глебов, — сказала она на очередной аудиенции, — ваш калужский опыт очень интересен. Не могли бы вы подготовить подробный доклад о его результатах?
— Конечно, ваше величество. Но эксперимент еще не завершен.
— Тем не менее, промежуточные итоги важны. Если система окажется эффективной, ее можно будет распространить шире.
— А что думают по этому поводу ваши советники?
— Мнения разные. Одни считают идею перспективной, другие — опасной.
— Чем опасной?
— Тем, что она может привести к размыванию сословных границ. Если рабочие станут совладельцами предприятий, они могут потребовать и политических прав.
Антон понимал эти опасения. Действительно, его эксперименты вели к постепенному изменению социальной структуры общества.
— Ваше величество, — сказал он осторожно, — перемены неизбежны. Вопрос в том, происходят ли они постепенно и мирно или резко и с потрясениями.
— А что вы предлагаете?
— Управляемые изменения. Поэтапное улучшение положения рабочих, но под контролем государства.
— Интересная мысль. Подготовьте план таких изменений.
Работа над планом постепенных социальных реформ заняла у Антона несколько месяцев. Он понимал, что предлагает нечто беспрецедентное для России XVIII века.
План включал несколько этапов:
Первый — улучшение условий труда и введение социальных гарантий для рабочих.
Второй — развитие образования и профессиональной подготовки.
Третий — создание системы участия рабочих в управлении предприятиями.
Четвертый — постепенное освобождение наиболее квалифицированных крепостных.
— Смело, — сказал Ломоносов, изучив проект. — Но не слишком ли быстро?
— Наоборот, слишком медленно, — ответил Антон. — Но быстрее общество не готово принять.
— А власти согласятся на такие изменения?
— Если покажем, что альтернатива — революция, то должны согласиться.
План был представлен Екатерине II в феврале 1766 года. Императрица изучала его долго, привлекая различных экспертов.
— Проект интересный, — сказала она наконец, — но очень деликатный. Нужно время, чтобы подготовить общество к таким переменам.
— Сколько времени, ваше величество?
— Годы, может быть, десятилетия. Но начать можно уже сейчас.
— С чего начать?
— С образования. Нужно готовить людей к новой жизни.
Антон согласился с таким подходом. Образование действительно было основой всех перемен.
— Тогда давайте расширим сеть школ, — предложил он. — Создадим возможности для обучения не только дворянских детей, но и детей рабочих и крестьян.
— Согласна. Подготовьте соответствующий проект.
Так началась новая фаза деятельности Антона — создание системы народного образования. Он понимал, что это самая важная и одновременно самая трудная задача.
Но он также понимал, что без решения этой задачи все остальные реформы будут бессмысленными. Только образованный народ мог стать основой справедливого и процветающего общества.