Леонардо полон соображениями об испарении, паре и его силе (землетрясения это прорывы паров подземной воды), он словно ходит вокруг изобретения машины, которое будет сделано через три века. Нетехнические недоработки мешают ему ее построить. Машина невозможна, не нужна, если Земля – живое существо, взявшее на себя сохранение малых животных, движущихся по ее поверхности. «Тело Земли подобно телам живых существ и имеет разветвленную сеть вен, которые все между собой сплетены и устроены для питания и животворения самой Земли и ее созданий… Можем сказать, что Земля имеет растительную душу и ее плоть почва; ее кости – упорядоченные сцепления камней, из которых состоят горы; ее мякоть – туфы; ее кровь – водные вены; резервуар крови, скопляющейся вокруг сердца, – море океан; ее дыхание – подъем и опускание этой крови… а жар души мира – огонь, ее пронизывающий». Леонардо присматривается к живой Земле, прислушивается к ее дыханию, приливам и отливам; ему важно знать, чего в ней больше, воды или суши. Родство с ее великой жизнью, в которой нет места для мертвой природы, делает человеческий образ Леонардо полным спокойного достоинства.
Франческо Гриччардини
Франческо Гвиччардини (6.3.1483, Флоренция – 22.5.1540, Санта Маргерита а Монтичи под Флоренцией) итальянский политик, социальный мыслитель, историк. Оба его родителя были из старинных благородных фамилий. Отец входил в философско-гуманистический кружок Марсилио Фичино. Франческо учился в Ферраре и с 1502 в Падуе гражданскому праву. Одно время он думал о служении церкви и служении кардинала, хотя отец ни в коем случае не хотел священства ни для одного из своих пяти сыновей, считая, что дела церкви уже слишком в прошлом. С 15.11.1505 Франческо доктор и преподаватель гражданского права во Флоренции, адвокат. Платить 12,5 дукатов также и за экзамен по каноническому праву он уже не стал, сочтя эту дисциплину маловажной.
Уникальные способности, редкостная память, бесстрашная решительность поступка вдобавок к хорошему телесному сложению выделяли его. По натуре он склонялся к серьезности, строгую трезвость его нрава позже назвали бы пуританской. Мужество, прямота, долг прежде всего, остальное безделки, забава испорченного мира. «Я издевался в молодости над умением играть на инструментах, плясать, петь и над подобными пустяками; еще над умением хорошо писать (также Леонардо о себе: omo sanza lettere), ездить на лошади, изящно одеваться (ср. с изысканным костюмом молодого Петрарки) и над всеми этими вещами, которые, похоже, придают человеку скорее орнамент чем суть». Он примирился с блеском света позже ради влияния мирских людей на государей, раз уж мир и государи стали не такими, как им следовало бы, а такими, какие они есть (Воспоминания, 179)[334]. Но осталась взвешенность, основательность, самостоятельность решений. Чего Гвиччардини не терпит, так это действий наобум. «Не думаю, что в мире есть вещь хуже легкомыслия (leggierezza), потому что легкомысленные люди – орудия, способные встать на любую сторону, какой бы она ни была коварной, опасной или гибельной. Поэтому бегите от них как от огня» (Воспоминания, 167).
Очень надежного человека, его еще совсем молодым приглашают для крестин, засвидетельствований и в комиссии. В 1508–1509 Гвиччардини составляет «Историю Флоренции» (Storie Fiorentine) за 1378–1509 годы с патрицианских позиций. В 1512–1513 он с успехом в трудных обстоятельствах служит послом Флоренции при дворе арагонского короля Фердинанда Католика. В «Испанских реляциях» он рисует неприглядную картину страны малорослых, темных гордецов, бедных, но любящих честь, по сути не религиозных. В 1514 Гвиччардини входит в восьмерку (Otto di Balia), флорентийский комитет государственной безопасности. В эти годы он формулирует принципы аристократического правления для Флоренции по венецианскому образцу (Del governo di Firenze dopo la restaurazione de’Medici nel 1512, позднее на ту же тему более важная работа Dialogo del reggimento di Firenze).
Гвиччардини как человек ученый и знатный был назначен республикой встречать вошедшего во Флоренцию 30.12.1515 папу Льва X, который полюбил его, сделал адвокатом консистории, пригласил в Рим и назначил губернатором папских городов-государств Модены и Реджо в условиях смуты, с 1521 также Пармы. Гвиччардини брался за тяжелые дела. В Модене он начал с казни нескольких человек, и здесь можно вспомнить Макиавелли, который советует избегать компромиссов, «вреднейшего среднего пути»; позднее в Модене Гвиччардини встретился с ним, с 1521 началась их дружба и переписка. В 1517 Гвиччардини правитель Реджо, в 1522 возглавляет героическую оборону осажденной французами Пармы, умея соединить усилия испуганных граждан и недооплаченной буйной наемной армии. «Диалог о государственном устройстве Флоренции» относится к этому периоду 1521–1525. Тогда же в основном (но и позже) писались «Памятки» (Ricordi).
Фламандец Адриан VI, папа на 8 месяцев в 1522–1523, отнял некоторые должности Гвиччардини. Клемент VII (Джулио Медичи), папа с 1523 по 1534, поставил его губернатором (президентом) Романьи (Имола, Форли, Фаэнца, Римини, Чезена, Равенна). Италия всё больше зависела от европейских держав, соответственно расширялся кругозор Гвиччардини. Он убедил Клемента вступить в Коньякскую лигу 1526 года (Милан, Флоренция, Венеция, папские государства, Франция). Но и такая коалиция не могла устоять перед наступающим Карлом V и немецким ядром его войск. После Милана пал Рим и, в расплату за блестящее начало века, был разграблен (sacco di Roma) в основном немецкими солдатами, фактически или по настроению уже антипапистами, в марте 1527. Гвиччардини не сразу потерял свои должности, оставался генеральным наместником по армии, только самой этой армии и папской власти уже почти не было. Он вернулся в республиканскую Флоренцию. 16.3.1527 Медичи были изгнаны оттуда. Гонение на патрициев задело Гвиччардини. Его хотели сразу судить, сняли со всех постов, вынудили удалиться на свою виллу Арчетри. Там он пишет для себя «Утешение», «Обвинительную речь» и «Защитительную речь». Как в макиавеллиевском «Государе» ирония была прозрачна для флорентийцев, давно знавших его автора как необычную личность, так в «Oratio accusatoria» Гвиччардини мог надеяться на понимание сограждан, донося на себя, что это именно он сдал Венгрию туркам и присвоил причитавшееся наемным войскам жалованье, за что они и разорили флорентийские пригороды. «Oratio defensoria» осталась наоборот недописанной. В 1529 Гвиччардини пришлось всё-таки покинуть флорентийскую территорию. Яростные (arrabiati) заочно осудили его в марте 1530 как бунтовщика.
В эти годы так называемой второй флорентийской республики (1527–1530) Гвиччардини в своей временной отставке упорядочивает «Политические и гражданские памятки» (Ricordi politici е civili, 1512–1530), пишет «Соображения о “Беседах” Макиавелли», скончавшегося 21.6.1527 (Considerazioni sul Discorsi del Machiavelli). У него дар наблюдения редкостных непредвиденных вещей (ср. «случаи» Леонардо). С годами природная наблюдательная острота ума обогащается размышлением. «Когда-то я был того мнения, что то, что мне не представилось внезапно, не явится мне и позже, при размышлении; на деле у себя и у других я увидел противоположное: чем больше и глубже думаешь о вещах, тем лучше их понимаешь и делаешь» (Воспоминания 83)[335]. Гвиччардини нарочито сторонится энтузиазма своего друга, совершенно не верит в возрождение римской доблести, ничуть не надеется что вслед за художественным возрождением последует и политическое, не считает объединение Италии таким уж нужным делом, противопоставляет мечтам Макиавелли конкретный поступок. Но эти полярные противоположности стиля не касаются сути дела, они взаимно восполняют друг друга, как когда Гвиччардини выступает врагом второй Флорентийской республики, Макиавелли наоборот на Большом Совете 10.5.1527 предлагает свою кандидатуру на пост ее канцлера, но одинокими остаются оба: первый осужден и изгнан из родного города, второй не переживает позорного отвержения огромным (97 % Совета) большинством голосов.
После долгой героической самоубийственной обороны Флоренции среди голода и чумы победитель Климент VII поручил реформы в полуразоренном городе Гвиччардини, который, легко представляя себе лучшее применение для мужества сограждан, был так рассержен глупым упрямством республиканцев, что жестоко расправился с ними. Гонфалоньер Франческо Кардуччи был казнен. Позднее Гвиччардини признал, что особых преступлений за республиканцами не обнаружилось. Он навсегда остался для либеральной флорентийской интеллигенции persona non grata, «Столыпиным».
С 1531 Гвиччардини губернатор и вицелегат Климента VII в Болонье. В 1534 новый папа Павел III снял его с этого поста. С 1534 Гвиччардини один из первых советников герцога Алессандро Медичи во Флоренции, незаконного сына Клемента, якобы потомка Лоренцо Медичи Великолепного. В 1537 после убийства Алессандро, очень ценившего Гвиччардини, тот почти уходит от политики, которую всё труднее становится отличить от интриги. Пользуясь семейным (его предки с XIV века занимали разные посты в городе), личным архивами и доступом к государственным документам, Гвиччардини создает многотомную «Историю Италии» (Storia d’Italia, 1537–1540), где, следуя за сдвигом силовых линий европейской политики, рассматривает события на полуострове в европейской перспективе. Всего пятнадцатью годами раньше Макиавелли считал достаточным ограничиться в своей истории Флоренцией. Гвиччардини не публиковал своих сочинений. Их стали широко читать после его смерти. «История Италии», хроника трагического заката итальянского свободного города после смерти Лоренцо Медичи в 1492, признана лучшей работой современного тем событиям историка. Здесь нет и намека на гуманистическую риторику и морализаторство, царит деловитость средневековой хроники. Де Санктис, неоднозначный в отношении Гвиччардини, назвал ее самым значительным произведением из созданных итальянским умом. Гвиччардини ведет здесь критическое сопоставление источников, чего современная наука не находит у Макиавелли. До XIX века в Арчетри под Флоренцией, где Гвиччардини умер на своей роскошной вилле 27.5.1540, показывали стол, на котором он писал свою «Историю».