– Ради чашечки мороженого? – хитро подмигнул мне он. Ему как раз принесли точно такую же чашку с точно таким же мороженным, как и у меня.
– Неплохая причина для нас, сладкоежек, не правда ли? – ответил ему таким же хитрым подмигиванием я.
– Как бы было хорошо, если бы для путешествий были исключительно такие вот, хорошие, приятные причины, – мечтательно возвёл глаза к потолку Дамблдор.
– Согласен, – улыбнулся я, снова зачерпывая мороженное ложечкой.
– Как поживает Лили? – поинтересовался старый долькоман, так же погружая свою ложечку в свою чашку.
– Как настоящая лилия: цветёт, – ответил я, поднимая глаза вверх и делая свой вид мечтательным.
– А Гарри?
– Растёт, – пожал я плечами. – Учится, тренируется, становится сильнее.
– Надеюсь не Тёмной Магии? – хитро подмигнул старый волшебник.
– Рановато ему пока, – хмыкнул я. – Не поймёт. Дети, конечно, жестоки, но для Тёмного Искусства жестокость иного рода должна быть. Сознательная.
– Вот оно как, – мягко улыбнулся Директор Хогвартса. – Наслышан о твоих лекциях в Ильверморни. Очень хорошо наши авроры о тебе отзываются.
– Иронично, не правда ли? Учитывая, что опыт, которым теперь делюсь, я как раз на них и нарабатывал, – ответил я зачерпывая ещё ложечку. Мой взгляд упал на лежащий на столе меч. Появился такой жутчайший соблазн, схватить его и одним единственным быстрым, отточенным движением срубить седую голову бородатого манипулятора. Так бы она красиво скатилась, разбрызгивая свежую красную кровь по своей яркой отвратительной мантии.
Но вместо этого я снова зачерпнул мороженого.
– А может быть, раз уж ты всё равно в стране, и в Хогвартсе прочитаешь пару лекций? По старой памяти? – весело прищурился Дамблдор, тоже зачерпывая мороженное.
– Может мне тогда сразу должность Профессора ЗОТИ занять? – ухмыльнулся я.
– Было бы неплохо, – вздохнул Дамблдор. – Твоё проклятье удивительно стойкое и жутко треплет нервы. Может снимешь? Мы вроде бы не враги теперь?
– То проклятье… Это не просто проклятье, Директор. Это произведение искусства! Его трогать даже мне самому боязно, – сделал вид снова мечтательным я. “Хер тебе в ухо по самые яйца, а не снятие проклятья, старый пидораз!” – именно так можно было бы перевести мою фразу с дипломатичного на нормальный. По крайней мере именно такой смысл я вкладывал в неё сам.
– Боишься неудачи? – попытался поддеть меня на слабо он.
– Не совсем, – улыбнулся я. – Просто, после знакомства с Августой, я увлекся артефакторикой и несколько подзабыл проклятия… – тонкий намёк на толстые обстоятельства. Надеюсь, он понял правильно. Дамблдор вздохнул и, молча, закинул в рот очередную ложечку мороженого.
В этот момент в кафе зашла Белла. Лицо её в этот момент надолго останется в моей памяти, и будет увековечено в следующей моей картине, название которой я ещё не придумал.
– Изабелла, иди к нам, – призывно помахал я ей рукой. Дамблдор обернулся и чуть не потерял свою маску Доброго Дедушки, но быстро с собой справился.
Белла не осмелилась ослушаться и, готовясь подороже продать свою жизнь, двинулась к нам. Я поднялся, пододвинул для неё стул, дождался, пока она сядет, после этого вернулся на своё место и, подозвав официанта, сделал заказ на её долю.
– Директор, эта очаровательная Леди – Изабелла Лестрейндж, кузина Рудольфуса, совсем недавно в стране, почти нигде не была, никого не знает, но сегодня вступила в наследство Рода и активов Лестрейнджей, с одобрения Визенгамота, – весело улыбнулся я, представляя девушку Старому Долькоману. – Опытный боевой маг, не по наслышке знакомый с Тёмными Тварями и Тёмными Искусствами. А это – Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Директор Хогвартса, Верховный Чародей Визенгамота, Президент Международной Конференции Магов, Кавалер Ордена Мерлина Первой степени, Победитель Гриндевальда и Воландеморта.
– Очень рад познакомиться с такой талантливой и прекрасной девушкой, – встал со своего стула и в поклоне поцеловал Белле руку. Та смотрела на него совершенно оху**ми глазами, не понимая, что вообще происходит и в какой сумасшедший дом она попала. Правая её рука судорожно сжимала палочку, словно соломинку, на которой только и продолжает держаться реальный мир.
Она перевела ищущий помощи и поддержки взгляд на меня, мои же глаза смеялись, а рот кривился в весёлой добродушной улыбке, так непохожей на обычный оскал Волдеморта.
– Кстати, Директор! – стала моя улыбка ещё радостнее, а из глаз “смешинки” буквально начали сыпаться на скатерть. – Может быть вы тогда Беллу и позовёте на место Профессора ЗОТИ? Вдруг она станет тем самым спасательным кругом, который вытянет знания студентов Хогвартса по этому предмету из того тесного и зловонного места, в котором они сейчас пребывают? – у Лестрейндж глупо открылся рот от неконтролируемого удивления, она переводила свой взгляд с меня на Дамблдора и обратно, окончательно теряя связь с реальностью.
А уж каких мне усилий стоило в следующий момент удержать лицо и не выдать собственного о… удивления, когда Дамблдор задумчиво покивал, хмуря свои кустистые брови.
– А ведь может быть ты и прав, Том, – сказал он. – Не представляешь даже в насколько затруднительном положении я сейчас нахожусь с этой должностью. У меня даже шальная мысль была: сходить к Гриндевальду с просьбой занять это место. Не серьёзно, конечно, но само то, что эта мысль была… – развёл он руками.
– Кадры решают все, Директор? – хмыкнул я. – А чем вам не подошёл Сириус?
– Сириус отказался, – вздохнул Дамблдор. – Он сейчас засел в “семейном гнезде” Блэков на Гриммо и старательно изучает наследие предков… Под наставничеством своей матушки. Уж, не знаю, что на него так повлияло…
– Забавно, – хмыкнул я. Уж не рассказала ли сынишке Вальбурга, чей он на самом деле сынишка? Надо бы поинтересоваться, когда вернусь домой. – А Моуди? Я слышал, что он в отставку собрался?
– Он уже второй год “собирается”, – опустил взгляд на мороженое Дамблдор.
– Что ж, – улыбнулся я, отодвигая опустевшую чашку и поднимаясь со стула. – Если вы и правда надумаете взять Беллу в Профессора ЗОТИ, напишите мне. Я уверен, что смогу в таком случае выкроить время для парочки своих лекций по Тёмной Магии в Хогвартсе.
– Обязательно, Том, обязательно, – улыбнулся Дамблдор. Я подал руку Белле, закинул меч на плечо и мы двинулись на выход из кафе, аппарировав в поместье Гонтов прямо с порога.
***
глава 36
***
– Мой Лорд! Позвольте вопрос? – когда мы с Беллой оказались на территории поместья, повернулась ко мне взволнованная девушка.
– Конечно, Белла, конечно, спрашивай, – мягко улыбнулся я.
– Что это сейчас было? – очень осторожно пытаясь подобрать слова, начала она. Причём без какого либо надрыва или требовательности. – Вы и Дамблдор… за одним столиком у Фортескью… Он знает, кто Вы?
– Конечно знает, – улыбнулся я. – Это же Дамблдор, Тот-кто-смог-меня-победить. Естественно, он знает, кто я и кто ты.
– Но как тогда?..
– У нас с ним перемирие. Очень шаткое перемирие, – вздохнул я, вспомнив наёмников Августы. – Я не продолжаю террор, а он официально признаёт Волдеморта мертвым.
– Почему? – уточнила Белла. – Вы же сильнее. Нам же оставалось до победы совсем немного.
– Ты уверена? – скептически приподнял бровь я.
– Что Вы сильнее? Безусловно!
– Он меня убил, Белль. Убил тогда, когда я был в своей наилучшей форме. На пике своего могущества. И я говорю это совершенно серьёзно, – убрал улыбку со своего лица я.
– Как же… Вы же…
– Живой? – угадал её вопрос я. – Я же Великий Маг. Ты забыла? Я смог остаться на земле и воссоздать своё тело. Я на самом деле переродился, Белль. Я говорил вам в Припяти чистую правду.
– Я… не очень внимательно слушала, – покраснела девушка.
– Так вот, переродившись, я избавился от безумия. От последствий постоянного применения Тёмной Магии. Ко мне вернулась ясность мысли, и я увидел, насколько мы были на самом деле далеки от победы.
– То есть? Как это далеки? Нам же оставался всего один шаг: взять Министерство и Хогвартс?
– У Дамблдора был поименный список Пожирателей. Не только Ближнего Круга, а ВСЕХ. В наших рядах было несколько предателей – так что Дамблдор знал обо ВСЕХ наших операциях и планах. Это он передал нам информацию о Пророчестве. У Лонгботтомов и Поттеров были подготовлены ловушки на меня. И я попался. Ни о какой победе не шло и речи, Белль. Нам ПОЗВОЛЯЛИ так думать.
– Но зачем? Зачем?
– Пока мы творили террор и запугивали население, Дамблдор двигал своих людей на ключевые должности в Министерстве, Аврорате, Отделе Тайн, за десять лет “войны” он получил место Верховного Чародея Визенгамота и Президента Международной Магической Конференции, вырастил считающее его Героем поколение, не говоря уже об Ордене Феникса. Нашими руками он уничтожил или сильно ослабил все Чистокровные Рода Британии. Война была выгодна ему, а не нам, Белль, – вздохнул я.
– Не может быть… но как же? – растерялась Белла.
– Как мы этого не заметили? – грустно улыбнулся я. – Безумие, Белль, Безумие! Тёмная Магия даёт огромную Силу, но лишает Разума. Кровавая пелена не позволяет видеть ясно. Тёмное Могущество и власть над жизнью и смертью жертвы туманят голову и мешают мыслить непредвзято. Того, кто постоянно практикует Тёмную Магию, очень легко просчитать. Не тактически, не конкретную операцию, а стратегически: куда он пойдёт и что сделает, поскольку он просто уже не может иначе. Он видит только один путь там, где их десятки. И даже, если увидит остальные, всё равно обречён выбрать именно этот.
– Но…
– Дамблдор был моим Учителем в Хогвартсе. Он нашёл меня в приюте Вула. Он привёл меня в Мир Магии. Он показал мне его и его порядки. Он навёл на нужные мысли… Я начал убивать в шестнадцать. Да, я был талантлив, силён, харизматичен, я был лучшим в Хогвартсе!… но Безумие уже поразило мой Разум. С годами оно только развивалось и крепло. Только смерть смогла избавить меня от него.