Целая кавалькада мексиканских всадников разместилась возле трибун. Дон Педро и его наездники спешились. Несколько молодых мексиканских индейцев тут же занялись лошадьми, а наездники обступили тесным кольцом хозяина, внимательно слушая его последние наставления.
— Проглоти меня кит! Пожалуй, это лучшие клячи, какие мне доводилось видеть на своем веку, — пробормотал боцман. — Н-да, акции Томека летят вниз.
— Не смейте так говорить! — встревоженно упрекнула его Салли. — Правда, Ветер дяди Аллана выглядит не так броско, но уж зато Томек, наверное, наездник получше, чем эти мексиканские… заморыши.
— Не будем унывать! Конечно, было бы превосходно, если бы после вчерашней победы мистера Новицкого сегодня победил Томек, — заметила миссис Аллан. — Но и не будем упрекать его, если он проиграет таким сильным соперникам. У дона Педро действительно великолепные лошади. Как невзрачно выглядят индейские мустанги рядом с ними!
Замечание миссис Аллан было справедливо. На состязания вышли и несколько индейских коневодов, но их скакуны в сравнении с лошадьми дона Педро выглядели довольно жалко.
— Вон, вон наши! — воскликнула Салли, захлопав в ладоши.
Действительно, на арену выехала группа всадников во главе с шерифом. Кобылица шерифа Аллана, Ветер, которую вели под уздцы два индейца, неспокойно стригла нежными ушами и нервно перебирала ногами. Шериф подвел свою группу к трибунам.
Увидев Томека в его новом наряде, Салли прямо-таки онемела. Высокий и для своих лет хорошо сложенный юноша великолепно выглядел в индейской одежде. Мягкие короткие желтые брюки, украшенные бахромой по швам, тесно охватывали его длинные ноги. На бедрах висел широкий, покрытый навахским шитьем пояс, из-за которого торчала черная роговая рукоятка охотничьего ножа. Распахнутая короткая кожаная куртка без рукавов была разукрашена шитьем, как и пояс. На шее, повязанной красным платком, красовалось и ожерелье из когтей гризли, а на голове — цветная повязка с пятью великолепными орлиными перьями. Изящные мокасины с иглами дикобраза дополняли наряд. Со времени африканского путешествия кожа Томека от тропического солнца покрылась темно-коричневым загаром, поэтому большинство зрителей на трибунах приняли его за молодого индейца. Прядь светлых волос из-под широкой повязки издалека выглядела пучком птичьих перьев, которыми индейцы часто украшают себя.
Оправившись от потрясения, Салли воскликнула:
— Мамочка, пойдем скорее к Томми. Я должна ему что-то сказать до начала скачек.
Боцман энергично поддержал ее:
— Идемте, идемте, сударыня! Наш долг подбодрить паренька перед решительным боем. Ничто так не воодушевляет мужчину, как вид красивых женщин.
Салли даже радостно взвизгнула от этих слов, а миссис Аллан тем временем уже спускалась с трибуны. Она желала Томеку победы не ради больших денег, которые мог выиграть ее деверь, но просто потому, что храбрый юноша, спасший Салли в австралийском буше, пришелся ей по сердцу.
Они обступили Томека, восхищаясь его эффектным нарядом и бравым видом. Томек выслушивал похвалы, приглядываясь к мексиканским всадникам. Дон Педро сразу же заметил появление шерифа Аллана. Со злобной усмешкой он указал на белую кобылицу и, склонившись к своим жокеям, отдавал какие-то, судя по жестам, важные приказания.
Томек, видя жестикулирующего мексиканца, вдруг почувствовал к нему непонятную неприязнь. Ему еще больше захотелось выиграть. А Салли как будто догадалась, что творится в его душе.
— Томми, наклонись-ка, — шепнула она, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. — Я буду держать большие пальцы в кулаке, чтобы ты выиграл. Это тебе хоть немножко поможет?
— Конечно поможет, дорогая, — ответил Томек и, к великой радости молодой приятельницы, крепко пожал ее маленькую ручку.
Но тут Томек заметил, что Красный Орел делает ему какие-то таинственные знаки. Извинившись перед друзьями, он подошел к навахо. Убедившись, что их никто не подслушивает, Красный Орел шепнул:
— Вожди нашего племени прислали меня к белому брату с вестью.
— Какие вожди прислали Красного Орла? — спросил Томек.
— Сломанный Томагавк и Хитрый Лис. Мой брат их не заметил, они стоят на той стороне, среди наших.
— Что за весть принес мне Красный Орел?
— Вот слова вождя: «Поищи Нахтах Нийеззи и скажи ему, что только одна лошадь дона Педро будет на самом деле идти на приз. Остальные будут мешать соперникам».
— Вот черт возьми! Это очень плохое известие! — встревожился Томек.
— Слушай внимательно, что я скажу дальше, — перебил его Красный Орел. — Хитрый Лис советует первые пять миль не отделяться от группы индейских наездников.
— Хорошо, а что потом? — живо спросил Томек. — Разве люди дона Педро изменят тактику?
— Когда мой белый брат увидит флаг на повороте, он и сам поймет, почему Хитрый Лис советовал держаться индейских наездников.
— Я сделаю так, как советует Хитрый Лис, хоть сейчас ничего и не понимаю.
— Вождь Хитрый Лис хорошо советует, — горячо заверил Красный Орел.
— Спасибо за предупреждение и дружеский совет, — ответил Томек. — Мне пора идти к лошади. Участники уже становятся на старте.
Встревоженный словами Красного Орла, Томек подбежал к своим друзьям.
— Что у тебя за шашни с этим молодым индейцем? — заворчал боцман. — Пора на своего одра[37] садиться.
Проницательный взгляд Салли сразу уловил тревогу на лице Томека.
— Томми, Красный Орел передал тебе что-то неприятное? — шепнула она.
— Ты угадала, — тихо ответил Томек. — Крепко держи кулачки, хорошо?
— Буду держать, Томми, буду!
— Ну что ж, дружище, пора! — воскликнул шериф. — Уже выводят лошадей!
Друзья поочередно крепко обняли Томека. Тот быстро вскочил в седло. Два индейца повели кобылицу под уздцы. Когда они уже приближались к белой линии, индеец, шедший с правой стороны, сказал:
— Мой белый брат знает, что я растил эту кобылицу с первых дней ее появления на свет. И объездил ее на индейский манер. Она не переносит хлыста и шпор. Как только мой брат захочет, чтоб она поднатужилась, пусть потреплет ее по шее и крикнет на нашем языке: «Нильхи», то есть «ветер» на языке белых. От этого Нильхи станет настоящим ветром прерий.
— Спасибо, буду помнить. Впрочем, я не посмел бы ударить хлыстом или пришпорить столь благородного коня, — ответил юноша.
Вскоре Томек уже стоял у белой линии в ряду других всадников. Нильхи приплясывала, приседая и нервно мотая изящной белой головой.
Некоторые юноши в кругу семьи или сверстников ведут себя дерзко и притворяются храбрецами, но как только очутятся среди чужих или недоброжелательных людей, сразу же теряются и робеют. Томек к ним не принадлежал. С малолетства приходилось ему самому управляться в самых разных переделках, так что он привык быстро взвешивать и оценивать обстановку, чего так не хватает многим молодым людям. И теперь, едва оставил своих друзей, он внимательно присмотрелся к окружающим его наездникам. Вождь Хитрый Лис советовал сначала держаться индейских всадников. Томек не намеревался пренебрегать советом опытного вождя, хотя и не понимал, зачем это нужно. Нильхи пугал вид чужих людей и лошадей. Она приседала, норовила стать на дыбы, а Томек, делая вид, что не может с ней справиться, растерянно оглядывался по сторонам. Но это был только маневр, — действуя таким образом, Томеку удалось незаметно, работая коленями, переместить лошадь от наездников дона Педро к индейским мустангам.
Когда он очутился рядом с индейцами, организаторы скачек стали раздавать наездникам номера, написанные на кусках полотна. Томек натянул поводья — Нильхи послушно протиснулась и встала рядом с крайним индейским мустангом.
Томеку достался пятнадцатый номер, и юноша очутился среди двадцати восьми всадников, принимавших участие в скачках. Наездники дона Педро получили первые номера — от первого до пятого. Это было выгодно для них, так как они могли с самого начала держаться внутреннего края дорожки.
Перед стартом огласили правила. Повороты обходить с правой стороны флажков, которыми размечена дистанция. На контрольных пунктах, через каждые полмили, будут отмечаться номера наездников. Если на двух соседних контрольных пунктах номер не будет отмечен, участника дисквалифицируют.
Всадники с трудом сдерживали лошадей. Резвые кони били копытами оземь и приплясывали от нетерпения. Наконец старт! Выстрел! Лошади с места пошли галопом.
Скакуны дона Педро сразу же вырвались вперед, — идя рядом, они навязали остальным убийственный темп. Раздраженная длительным стартом, Нильхи скачками набирала скорость, но Томек, помня совет вождя, сдерживал ее, чтобы не отдаляться от краснокожих наездников.
Индейцы, казалось, вовсе не обращали внимания на вырвавшихся вперед скакунов мексиканца, а только мерно мчались всей группой, припав к шеям мустангов. Тем временем лошади дона Педро унеслись вперед по крайней мере на двести метров. Сразу же за лошадьми дона Педро шли несколько других коней. Эти наездники не жалели шпор и хлыстов, пытаясь обойти передних.
Уже через две мили всадники вытянулись длинной цепью, которую возглавляли скакуны дона Педро. За ними следовали восемь превосходных лошадей других ранчеро. Центр образовали индейцы и Томек, а сзади них, поодиночке или группами, скакали остальные.
Томек уже успел избавиться от волнения, охватившего его в начале соревнования. С восхищением поглядывал он на индейцев. Только теперь понял их тактику. Наездники дона Педро и соперники, дышащие им в спины, вели яростную борьбу за лидерство, а индейцы явно придерживали мустангов, чтобы приберечь силы к решающему моменту. Первые две мили лидеры все удалялись, но на третьей миле индейцы уже не позволили увеличивать расстояние между ними.
На четвертой миле пошла ожесточенная борьба между лидерами. Временами то и дело то один, то другой наездник пытался обойти лошадей дона Педро. Напрасно! Томек убедился в правоте Хитрого Лиса. Наездники мексиканца образовали сплошную стену, сквозь которую никому не удавалось пробиться. В конце концов восемь всадников, идущих за ними, просто издергали лошадей, постоянно бросая их вперед, отчего те явно стали слабеть. Кое-кто уже отделился и отставал.