на пересмешника — Северная Америка, где он водится в лесах, садах, плантациях, не смущаясь близости человеческого жилья. Громкая известность, которой пользуется эта птица, основана не на природном ее пении, а на ее подражательных способностях. <…> Пересмешник точно передает интонацию и темп того певца, пению которого он подражает, но превосходит его прелестью и силой выражения. В лесу он подражает пению лесных птиц, вблизи человеческого жилья вплетает те звуки, которые слышит на дворе: пение петуха, кудахтанье кур, мяуканье кошки, скрип двери, визг пилы и т. п. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 2.)
Индейцы открыли денник. Томек преодолел свое волнение. Ведь надо было сохранять спокойствие и действовать быстро. Он взял лошадь за гриву.
— Пойдем, Нильхи, — тихо сказал он.
Кобылица спокойно вышла из денника, еще косясь на лежащего конюха, но через минуту очутилась за воротами конюшни.
Вдруг где-то за ранчо раздался громкий крик пересмешника. Томек не обратил на это внимания, так как знал, что эта черная птица, величиной с нашего дрозда, с почти сорочьим хвостом и со звучным, как флейта, голосом, с утра до ночи великолепно подражает услышанным звукам.
Хитрый Лис внимательно прислушался. Пересмешник закричал снова, но уже с противоположной стороны ранчо.
— Угх! Наши братья уже готовы, — сказал он. — Пусть Нахтах Нийеззи садится на мустанга и скачет к ним. Проезжая мимо дома дона Педро, пусть три раза выстрелит вверх. Только не забудь! Это сигнал к атаке!
— А мои краснокожие братья останутся здесь? — спросил Томек.
— Угх! Мы позаботимся, чтобы началась паника, — так легче будет захватить ранчо, — ответил Хитрый Лис.
Томек оглянулся. Порезанное Лицо уже поджигал в конюшне сено, а Палящий Луч держал над огнем конец стрелы, лежащей на тетиве.
Томек ухватил Нильхи за гриву. Легко вскочил на лошадь и помчался к главному отряду. Когда он приблизился к дому дона Педро, горящая стрела уже торчала в крыше. Томек выхватил револьвер и, проезжая мимо жилого дома, три раза выстрелил вверх.
Утреннюю тишину нарушил адский вой. Из-за кактусов, кустов и деревьев выскочили двадцать полуголых индейцев. Томек заметил боцмана, который во главе краснокожих вбежал на ступени веранды. Вдруг позади дома раздался новый боевой клич. Топот лошадей второй группы индейцев, атакующих дом с противоположной стороны, слился с воем нападающих и пальбой из ружей.
Взбудораженный Томек задержался в гуще колючих кустов, где пятеро индейцев сторожили лошадей. Он сразу же хотел вернуться на ранчо, но Нильхи, увидев чужих людей, прямо взбесилась.
Боевой клич индейцев с каждой минутой усиливался. Слышались частые выстрелы. Крики ужаса защитников ранчо становились все реже. Черные столбы дыма вздымались над ранчо дона Педро. Пожар разгорался.
Боцман первым очутился на веранде жилого дома. Под ударом его мощного тела дверь, ведущая в глубину дома, с треском распахнулась. Боцман с разгона упал, но сразу же вскочил на ноги. Несмотря на опасность внезапного нападения, он бросился на поиски Салли. Индейцы, пронзительно крича, вбежали за ним. Внутри дома развязалась борьба.
Боцман перебегал из комнаты в комнату, обшаривая все углы, но Салли нигде не было. И вдруг он увидел дона Педро. Одним прыжком подскочил к нему. Мексиканец держал в обеих руках револьверы. Зарево пожара через широкое окно бросало кошмарный отблеск на его одутловатое лицо. Дон Педро сразу же узнал боцмана.
— Доброе утро, дон Педро! Не ожидал нашего визита? — исступленно крикнул боцман.
— Я считал шерифа Аллана порядочным человеком, но теперь вижу, что он скрывает у себя разбойников, нападающих на мирных людей, — холодно ответил мексиканец.
— Не тебе говорить о порядочности, ты, похититель детей! — угрожающе прошипел боцман. — Сейчас же говори, где Салли?!
— Ищи, но раньше ты найдешь пулю, чем девушку!
С этими словами дон Педро из обоих револьверов выстрелил прямо в лицо моряка. Несомненно, боцман заплатил бы жизнью за свою опрометчивость, если бы в этот момент Черная Молния резко не оттолкнул его в сторону. Правда, одна из пуль царапнула моряка в левое плечо, но в воздухе блеснул томагавк Черной Молнии. От удара в грудь дон Педро пошатнулся и на момент выпустил оружие. Вождь бросился на него, и они покатились по полу. Проворный, как змея, мексиканец сумел выскользнуть из рук индейца и схватил со стола тяжелое пресс-папье. Широко размахнулся, пытаясь ударить по голове поднимавшегося с пола предводителя краснокожих. В этот момент раздался свист. Стрела вонзилась прямо в сердце дона Педро. Это Палящий Луч, увидев опасность, грозящую Черной Молнии, прекратил отчаянную борьбу мексиканца.
Дон Педро тяжело рухнул.
— Поглоти тебя кит, Палящий Луч! — рявкнул боцман. — Что ты наделал!
Палящий Луч с удивлением посмотрел на боцмана: «Чего опять этот бледнолицый хочет от меня?» — и гневно насупил брови.
— Ты убил дона Педро, а кто нам теперь скажет, где спрятана Салли? — кипел боцман.
В глазах Палящего Луча мелькнула искра понимания, а Черная Молния воскликнул:
— Он не знал этого ранчеро! Мертвый не выдаст тайну, но ее знают другие пленники. Мы всё обыскали, но не нашли Белой Розы. Здесь ее нет! Угх!
— Если так, то поделом вору и мука, — проворчал боцман.
— Скорее бежим отсюда, — сказал Черная Молния. — В любой момент крыша может обрушиться.
Длинные языки огня уже лизали стены комнаты. Верхняя часть дома с треском разваливалась в огне пожара. Надо было немедленно уходить.
Черная Молния выскочил через окно. Его примеру последовали боцман и Палящий Луч. Перед домом они застали нескольких воинов, выносящих добычу. Другие вели людей ранчеро, связанных ремнями, и лошадей. Вся усадьба пылала.
Раздались резкие свистки младших вождей, призывавших к отступлению. Благодаря тому что нападение застало обитателей ранчо врасплох, так как они спали, только два человека из отряда Черной Молнии были ранены. Но и те сумели без посторонней помощи добраться до лошадей.
Отряд столь же быстро покинул ранчо, как и напал на него. Вскоре индейцы уже сидели на своих мустангах, скрытых в кактусах у подножия холма.
Томек с нетерпением ждал, когда покажется Салли, но среди возвращавшихся воинов ее не было. Вместо нее появился боцман, который вместе с Черной Молнией и Палящим Лучом подбежали к нему.
— Ах, по крайней мере, тебе сегодня повезло! — воскликнул боцман, увидев лошадь шерифа Аллана. — Хорошо хоть лошадь отбил. Много было возни с конюхами?
— Мои товарищи сами… все сделали. Я забрал только Нильхи, уже после схватки. А где Салли? Вы не нашли ее? — встревоженно спросил Томек.
— Ни слуху ни духу, браток. Как в воду канула, — грустно ответил боцман.
— А где дон Педро? — спросил Томек.
— В аду, надо думать, потому что в рай его наверняка не пустят, — пробурчал боцман.
— Так вы его убили? — с упреком воскликнул Томек.
— Как же! Почему сразу я?
— А кто?
— Успокойся. Это Палящий Луч свалил его стрелой. Он не знал, что это дон Педро, а когда внезапно увидел, что тот угрожает Черной Молнии, выстрелил в него. И все.
— Значит, и нападение, и пожар — все ни к чему! Мы так и не узнали, где несчастная Салли.
— Не отчаивайся так, — утешил его боцман. — Узнаем что-нибудь от пленных. Так сказал Черная Молния.
— Разве индейцы увели людей с ранчо?
— А разве не люди дона Педро похитили нашу Салли? Ой, браток, слишком у тебя мягкое сердце. Если уж война, так война, понял? А ну, приободрись!
Черная Молния и Палящий Луч со знанием дела осматривали Нильхи.
— Пытались укротить ее голодом, — сказал Черная Молния. — Пусть Нахтах Нийеззи возьмет кобылицу на лассо и поведет ее рядом со своей лошадью. Мы отправляемся в путь! Нам необходимо как можно скорее убраться отсюда, — пояснил Черная Молния. — Остановимся в прерии и допросим наших пленных. Только после этого мы разработаем дальнейший план действий.
— Ехать так ехать! По коням! — воскликнул боцман.
XIXПервый след
Индейцы увели с ранчо дона Педро табун превосходных лошадей. Навьючив их богатой добычей и прихватив с собой двух раненых товарищей, восемь воинов быстро ускакали на восток. Черная Молния сказал, что вблизи Горы Знаков их ожидает отряд индейцев из резервации, которые позаботятся о раненых, займутся лошадьми и прочими трофеями.
Несколько индейцев набросили на шеи пленных лассо и повели их за своими лошадьми. Вскоре весь отряд поспешно удалялся от пожарища. Ехавшие последними три индейца волочили за собой на лассо свои свернутые одеяла. Это был старый способ затирать следы, который мог значительно затруднить погоню.
Только к вечеру отряд остановился на отдых. Опасаясь преследования, Черная Молния разослал во все стороны дозорных. Когда утолили голод, Черная Молния приказал привести к нему пленных. Это были двое метисов и четверо индейцев из племени пуэбло. Начался допрос. Пуэбло упорно молчали, но метисы, когда им пригрозили пытками, выдали все, что знали. Рассказ их подтвердил предположение шерифа Аллана.
Оказалось, что один из метисов был свидетелем, как несколько неизвестных ему пуэбло привели на ранчо кобылицу Нильхи. Дон Педро заплатил им довольно большую сумму золотом и разными товарами. Совершив сделку, пуэбло быстро удалились. Оба метиса уверяли, что на ранчо никогда не было белой девушки и они никогда не слышали о ней от дона Педро. Они единогласно высказали предположение, что пуэбло увели ее в свою деревню.
По приказу Черной Молнии пленных отвели в сторону. Индейские воины держали с белыми друзьями короткий совет, пытаясь наметить новый план действий.
— Проклятые псы-пуэбло: наверняка знают, какое племя похитило Белую Розу и кобылицу Нильхи, но не хотят сказать, — заявил Черная Молния. — Посмотрим, будут ли они так же упрямо молчать у столба пыток.
— У меня к тебе большая просьба, вождь, — сказал Томек.