еодолел волнение.
Положение все еще оставалось опасным, и малейшая неосторожность могла повлечь за собой самые неожиданные последствия.
Томек взглянул на Салли. Немного бледная, но выглядит хорошо.
— Тебя здесь не обижали? — спросил Томек, с трудом скрывая радость.
— Нет-нет, Томми! Скажи, как мама и дядя?.. Они…
— Они здоровы и тоскуют по тебе, — быстро ответил он, видя, что еще немного и девушка расплачется.
— Неужели… на самом деле?
— Салли, разве я мог бы тебя обманывать?
— Когда меня похитили, я слышала выстрелы и шум битвы на ранчо… Мама была в саду…
— Это ее и спасло. Когда она прибежала, уже все кончилось. Дядя был ранен, но уже поправляется.
— Честное слово?
— Конечно… Потом я тебе все расскажу, а теперь держись так же стойко, как раньше. Я, боцман и мои друзья напали на пуэбло, чтобы отбить тебя. Я пришел за тобой, а они держат заложником вождя. Идем скорее. Как знать, что еще может случиться…
Через несколько минут они очутились на нижнем ярусе пуэбло. Томек не хотел, чтобы Салли находилась долго в деревне зуни. Повернувшись к индейцам, которые вышли за ним из кивас, он твердо приказал:
— Спустите лестницу!
Индейцы заколебались. Ведь у подножия находился отряд апачей и навахо. А вдруг они воспользуются случаем и ворвутся в деревушку?!
Томек медленно поднял револьвер:
— Считаю до трех! По моему знаку погибнет и ваш вождь, и его семья!
Индейцы торопливо выполнили приказ, а вождь не мог этому помешать, поскольку у него во рту был кляп.
Как только Салли стала спускаться по лестнице, послышался хриплый лай Динго, которого держал на привязи Красный Орел.
Томек с револьвером в руках не трогался с места, а Черная Молния, увидев, что Нахтах Нийеззи снова изменил план, направился вниз, ведя перед собой Макью. За ними шли боцман и апачи. Вскоре они были уже возле Томека.
— Слушай, Макья, — сказал Томек. — Вы хорошо обращались с белой скво. Поэтому мы держим свое слово и оставляем вас в покое. Но ты скажи, почему вы напали на ранчо шерифа Аллана и похитили белую скво?
Макья уже перестал бояться. Апач собственным ножом разрезал ремни на его скво, освободил сыновей, да и он сам был уже свободен. Раз он выполнил требование налетчиков, ему уже ничто не угрожало. И он искренне ответил:
— Нас подговорил дон Педро. Когда мы голодали во время засухи, он дал нам в долг много кукурузы, а потом потребовал, чтобы мы за это угнали для него мустанга, выигравшего скачки на родео. Так как шериф не хотел продать лошадь и подарил ее белой скво, дон Педро приказал похитить и ее, чтобы потом вернуть девушку в обмен на лошадь.
— Что ты плетешь, брехун? Ничего не понимаю, — вскипел боцман. — Кого дон Педро приказал вам похитить? Лошадь или девушку?
— Сейчас-сейчас! Я понял, в чем дело! — воскликнул Томек. — Раз у дона Педро не было документа о покупке лошади, он не мог отправить Нильхи на скачки в Соединенные Штаты. В обмен на Салли он хотел добиться от шерифа выдачи официальной купчей.
— Да-да! Так он и хотел сделать, — горячо заверил Макья.
— Ну и черт с ним. Он свое уже получил, — сказал боцман. — Поехали!..
XXIIНа пути в Веракрус
Апачи привели лошадей к стенам пуэбло. Томек уже взялся за поводья Нильхи, как вдруг из-за ближайшего поворота показалась группа всадников. Увидев апачей, они издали пронзительный клич и вихрем полетели на них.
Закипел ожесточенный бой. Это были вакеро[65] с ранчо дона Педро и пришедшие им на помощь соседи. Метисы, освобожденные по настоянию Томека несколько дней тому назад, возглавили погоню. Ведь они прекрасно знали, что нужно было апачам, и легко догадались, где их искать. Они стремились отомстить за смерть мексиканца и разорение ранчо. Ошеломленные апачи и навахо в первый момент бросились врассыпную, но как только увидели, с кем имеют дело, не глядя на численный перевес врага, кинулись в самую гущу схватки.
Черная Молния первый увидел своих недавних пленников. Его охватила неописуемая ярость. Он вскочил на своего мустанга и с томагавком в руке устремился на метисов. Один из них сразу же упал на землю замертво. Черная Молния налетел на второго. Блестящий томагавк сверкнул в воздухе. Вдруг его мустанг споткнулся и вместе с всадником упал на землю. Апачи с яростным воем бросились на помощь вождю. Клубок из людей и мустангов прижался к стенам пуэбло.
Боцман отчаянно бился. Он уже понял, что дело принимает худой оборот, поэтому подбежал к Томеку, защищавшему Салли, и крикнул:
— Бери девчонку, прыгай на Нильхи и скачи отсюда!
Томек понял, что другого выхода нет. Жители пуэбло могли ударить с другой стороны, и тогда пришлось бы совсем плохо. Кроме того, сторонники дона Педро имели численный перевес.
— Да скорее, черт возьми! Не видишь, что творится! — кричал боцман. — Скорее! Погубишь Салли!
Новая группа всадников мчалась прямо на них. Томек прикусил губу, вскочил на Нильхи, быстро наклонился, обхватил Салли, посадил перед собой и крикнул:
— Нильхи!
Лошадь рванулась с места. Несколько вакеро отделились от группы и погнались за ними. Томек выхватил револьвер. Повернулся и два раза нажал на курок. Один из вакеро схватился за плечо и сразу же придержал коня. Остальные продолжали гнаться за Томеком, но Нильхи набрала скорость. Преследователи начали отставать.
В первый момент Томек не задумывался, куда скакать. Только потом, когда шум битвы остался позади, внимательно огляделся и повернул Нильхи на север, к границе.
— Томми, я ужасно боюсь за дядю боцмана, Черную Молнию и всех апачей, — сказала Салли и заплакала.
— Я тоже боюсь.
— Почему же мы сами спасаемся, а их бросаем?
— Я бы никогда не оставил друзей, если бы не моя обязанность спасти тебя, — ответил Томек.
Неожиданно невдалеке показался конный отряд. Томек придержал Нильхи. Неужели мексиканцы? К счастью, заплаканная Салли, сидевшая лицом к нему, не могла видеть новую опасность.
— Это все из-за меня… — плакала она. — Столько храбрых людей жертвуют из-за меня жизнью, а я ничем… не могу… помочь.
— Теперь нам надо думать о другом. Если бы ты погибла, твоя мама умерла бы с горя, — утешал ее Томек, стараясь сквозь облако пыли рассмотреть всадников. Он уже готов был повернуть лошадь на восток, как вдруг порыв ветра отнес в сторону пыль. Томек ясно увидел широкополые серые шляпы, синие мундиры и сверкающее оружие. Солдаты. Они ехали по три в ряд. Всадник, ехавший посредине в первом ряду, держал в руках флаг.
— Звездное знамя! Американская кавалерия! — крикнул Томек.
Прежде чем Салли сообразила, что происходит, всадники уже окружили их.
— Hello, young man![66] — слышалось отовсюду.
— Томми, это что за юная леди? — воскликнул подъехавший капитан Мортон.
Совершая по приказанию губернатора Нью-Мексико разведывательную операцию, он неожиданно наткнулся на Томека и Салли, которую уже считал погибшей.
— Что за счастливый случай вас привел сюда? — поспешно воскликнул Томек. — Мы нашли Салли Аллан. Ее похитили индейцы зуни, которых подговорил дон Педро. К несчастью, сам он был убит во время схватки. Потом я все расскажу, а сейчас надо скорее спешить на помощь, потому что мой друг боцман Новицкий и наши союзники-индейцы, помогавшие отбить Салли, ведут бой с бандой вакеро дона Педро. Если мы не поможем, они все погибнут. Боцман приказал мне спасать Салли…
— Господин капитан, дорогие! Спасите боцмана, Черную Молнию и храбрых апачей!.. — воскликнула Салли, вновь разразившись громким плачем.
— Что вы говорите, юная леди? Черная Молния?! — изумился Мортон.
— Спасите, спасите их! — рыдала Салли.
Мортон изумленно вытаращил глаза, но, как бывалый воин, не стал терять времени на объяснения.
— Где идет бой? — кратко спросил он.
— У пуэбло зуни, — ответил Томек. — Я покажу дорогу!
— Вперед галопом! — скомандовал Мортон, пришпоривая коня.
Отряд помчался наперегонки с ветром. На полном скаку они развернулись лавой. Впереди, рядом с Мортоном и Томеком, мчался кавалерист с флагом Соединенных Штатов. Вскоре послышался шум боя. Мортон отдал приказ. Звуки трубы дали сигнал к атаке.
Увидев печальное положение, в котором оказались его друзья, Томек ужаснулся. Храбрые апачи и навахо защищались на вершине холма, близ пуэбло. Вакеро осыпали их градом пуль. Если бы не помощь — перебили бы всех до одного.
Кавалеристы как ураган бросились на вакеро. Теперь уже мексиканцы с криками ужаса стали скрываться в зарослях кактусов. Капитан Мортон погнался за ними со своими солдатами, а Томек и Салли остались с друзьями. Боцман и союзники-индейцы выбились уже из сил и не могли поверить, что Нахтах Нийеззи в последний момент привел помощь.
Первым очнулся боцман. Он выглядел как демон разрушения. Лицо, грудь и все тело было опалено огнем и покрыто кровью. В правой руке он держал тяжелый томагавк. Медленно подошел к Томеку и Салли, которые были поражены его видом.
— Вот приперли было к стенке!.. — тяжело дыша, сказал он. — В самый раз пришли на подмогу, ничего не скажешь…
Стали приносить раненых и убитых. Несколько храбрых воинов уже не подавали признаков жизни. В самом начале боя, спасая Черную Молнию, погиб отважный вождь Зоркий Глаз. Рядом с ним на земле лежали Порезанное Лицо и другие. Красный Орел и Палящий Луч молча склонились над тяжелораненым Черной Молнией. Томек и Салли, взволнованные, припали к нему. Вождь еще не потерял сознания, но видно было, что это его последние минуты.
Кавалерийский отряд закончил преследование и вернулся. Капитан Мортон соскочил с лошади, подошел к умирающему вождю и остановился рядом с Томеком и стоявшей на коленях, плачущей Салли.
Черная Молния долго смотрел на своего белого друга Нахтах Нийеззи. О чем думал в этот момент грозный вождь мятежников, поклявшийся убивать всех белых захватчиков, а теперь умирающий за белого друга и белую девушку Белую Розу, навсегда останется тайной. Так и оборвалась мечта индейца о свободе…