– А, к черту эти предрассудки! – разозлился Томек. – Идемте, господин Уилсон!
Но едва они отошли на несколько шагов, как натолкнулись на Во Мэня. Томек порывисто стиснул его в объятиях.
– Живой, слава тебе господи! – радостно воскликнул он. – Ничего с тобой не случилось?
– Жив и здоров! – ответил китаец, несколько смущенный таким радостным порывом.
– Что с тобой случилось? – допытывался Томек. – Мы беспокоились о тебе и Педикве.
– Педиква подальше в степи, сторожит лошадей и мулов, мы вывели их из леса, – пояснил Во Мэнь. – Все-таки одна лошадь и два мула погибли.
– Так вы, вместо того чтобы спасать собственную жизнь, думали о лошадях и мулах? – изумился Уилсон.
– Видимо, так было начертано в Книге судеб, – с улыбкой ответил Во Мэнь.
Все страшно обрадовались возвращению Во Мэня. Салли первой его расцеловала, а за ней Наташа, Вильмовский и Збышек. Даже Габоку и Гурува, никогда не выказывавшие душевных порывов, на этот раз похлопали его по спине. Китаец смущенно принимал все проявления дружеских чувств. Сложив руки на груди, каждому низко кланялся. Потом приласкал трущегося о его ноги Динго.
– Незачем возвращаться ночью на стоянку, там мокро и небезопасно, – решил Вильмовский. – Ночь теплая, останемся здесь до рассвета. Збышек, пойди с Гурувой, отыщите Педикву. Подгоните лошадей и мулов поближе.
– Я знаю, где Педиква, провожу, – предложил Во Мэнь.
По примеру Томека все присели на корточки, чтобы не касаться сырой земли. Первой начала Салли:
– Габоку, ты сказал, что нельзя идти в лес, ведь луна красная и подстерегают великаны. Ты на самом деле веришь в лесных великанов?
– Все кубео знают, что в лесах живут великаны, – ответил Габоку. – Великан такой высокий, как будто поставили один на другого с десяток обычных людей. У гигантов по два лица, одно спереди, другое сзади. И тело у них такое липкое: обнимет – и ты уже не сможешь отклеиться. Они охотятся на людей, крадут женщин и их детей. Первых съедают, а вторых воспитывают как своих. А великанши похищают мужчин.
– А кто-нибудь из кубео видел такого великана своими глазами? – не отставал заинтересовавшийся Томек.
Габоку важно кивнул головой:
– Один мой знакомый охотник пошел как-то ночью в лес на охоту. Красная луна была низко. В такое время часто можно встретить великанов. Великан подкрался сзади и схватил охотника за горло. Они боролись, пока охотнику не удалось убить великана ножом. Мой друг тут же убежал из леса, а когда вернулся утром, великан принял обличье ленивца. Все великаны волосатые. Убитый гигант обращается в ленивца, а потом вновь становится великаном.
– Значит, великана убить невозможно? – допытывалась Салли.
– Наш шаман знает способ. Однако только шаманы могут с ними бороться. Надо уметь приготовить колдовское зелье.
Наташа тихонько засмеялась. Салли ткнула ее локтем в бок и принялась спрашивать дальше:
– А ты знаешь, как готовить такую отраву?
– Нужно кукурузной шелухой отрезать волоски из левой подмышки великана и жечь их, пока они не превратятся в пепел. Потом перемешать пепел с водой и выставить на солнце до образования густой массы. Ее хранят в выдолбленной тыкве, запечатанной пчелиным воском. Когда великаны нападают, эту массу бросают перед ними, и тогда они одуревают и падают на землю.
Ночь промелькнула быстро. Участники экспедиции отправились в лес на место стоянки. Запасы в жестяных коробках уцелели, несколько тюков примяло поваленным деревом, но потери оказались невелики. Погибли два мула и верховая лошадь. Один мул был еще жив, но из-за сломанной передней ноги его пришлось пристрелить.
Утром экспедиция двинулась в путь. Два мула и три лошади были нагружены тюками и снаряжением для лагеря. Салли и Наташа ехали верхом, мужчинам же приходилось пользоваться четырьмя оставшимися лошадьми по очереди.
XXНападение пиратов
В степи зловеще шелестела пожухлая на солнце трава. Сезонные ручьи высохли до дна, в кое-где попадавшихся речках еле струилась солоноватая на вкус вода. По окрестностям бродили в поисках водопоя дикие звери.
Как-то раз Вильмовский и его спутники неожиданно наткнулись на странствующих по степи крокодилов[124]. Издалека трудно было разглядеть их в высокой траве. К счастью, чуткий Динго вовремя предупредил путешественников о страшной опасности. Множество крокодилов направлялись на север. Рептилии, похожие на огромные, искривленные стволы деревьев, были изнурены столь долгим переходом в неестественных для них условиях и неуклюже тащились с открытыми пастями. Караван Вильмовских поспешно уступил им дорогу.
– Мы так упорно стремимся на северо-восток, а оттуда, смотрите, бегут дикие животные, – заметил Вильмовский, когда опасность миновала. – Очевидно, мы сбились с дороги, ведущей к реке Парагвай. Раз уж и крокодилы потянулись на север, видно, там должна быть вода. Доверимся чутью диких животных!
– У нас нет выбора, – произнес Томек. – Кони и мулы бегут из последних сил, если они падут, мы погибнем.
– А что ты скажешь, Габоку? – обратился Вильмовский к индейцу.
– Надо идти за животными, они знают, где вода, – ответил Габоку.
– В такой глуши нетрудно заблудиться, – вмешался Уилсон. – Пойдемте на север.
Участники экспедиции уже который день двигались пешком, навьючив тюки на всех лошадей и мулов. Наличие питьевой воды означало жизнь или смерть. Поэтому Вильмовский после неожиданной встречи с крокодилами, странствующими по степи, повел караван прямо на север.
Чувствовалось, что река Парагвай должна быть недалеко. Уже на следующий день полупустынная степь стала уступать место саванне. Появились акации с перистыми листьями и яркими цветами, запах которых напоминал фиалки. Зонтичные кроны акаций вызывали в памяти пейзажи африканской саванны. Караван наконец добрался до сухого, просвечивающего насквозь леса, заросшего кустарниковыми пальмами, кактусами и опунциями, эти последние были усыпаны разноцветными крупными цветами. Крики птиц, мелькание серн – все знаменовало близость воды.
Наконец-то показалась река! Правда, текла она по сильно сузившемуся руслу, но все же уровень воды был достаточен для прохождения довольно больших лодок. Берега покрывал вязкий, влажный ил, это указывало на то, что в сезон дождей река бывает значительно шире.
Путешественники с трудом удерживали рвущихся к воде лошадей и мулов. На болотистом берегу реки отчетливо виднелись многочисленные крокодильи следы, кроме того, в реке могли водиться кровожадные пираньи. Поэтому с животных сначала сняли всю поклажу, а потом стали поить их водой, принесенной с реки в жестяных банках. Все это заняло немало времени. Во Мэнь разжег костер, Наташа и Салли помогали ему в приготовлении еды. Им также было поручено сделать запас питьевой воды.
Томек и Збышек раскинули палатку для своих жен, которые после тяжелого пути нуждались в отдыхе. Томек в ожидании питьевой воды присел в тени пальм, закурил трубку. Неподалеку кубео стреноживали коней и мулов, чтобы те не ушли слишком далеко. Уилсон и Вильмовский вернулись с реки, сели рядом с Томеком, набили табаком трубки.
– Не двигайтесь, что-то в зарослях беспокоит Динго… – вполголоса произнес Вильмовский.
– Я подкрадусь сзади… – прошептал Томек. Встал, не выпуская из руки трубку, и подозвал Динго.
Вместе с Динго он направился к кубео, снова поившим лошадей.
– Габоку, кто-то прячется в кустах за палаткой, – сообщил Томек. – Динго насторожился… Будьте наготове, но ведите себя так, как будто ничего не происходит. Я зайду с другой стороны кустов.
Габоку слегка кивнул, и Томек, сделав немалый крюк, приблизился к подозрительному месту.
– Динго! Ищи! – приказал он.
Динго кинулся в заросли, и оттуда донеслось его хриплое рычание и женский крик. Томек с кольтом в руке бросился за собакой. Динго, грозно оскалившись, не давал подняться с земли какой-то индианке.
– Динго, спокойней! Оставь! – закричал Томек, махнув рукой девушке, чтобы она поднималась с земли.
В эту минуту рядом с ним как из-под земли выросли кубео с карабинами наготове.
Увидев индейцев, девушка побледнела.
– Габоку, проверь, нет ли еще кого поблизости, – отдал распоряжение Томек, взял девушку за руку и повел на стоянку.
– Вот это она пряталась в кустах, – сообщил он. – Кубео прочесывают окрестность. Натка, займись-ка раной у нее на руке.
Индианка была почти обнажена, лишь кусок самодельной ткани прикрывал ее бедра. Наташа сейчас же принесла дорожную аптечку.
– Кто ты? – задал вопрос по-испански Вильмовский.
Мягкий голос важного белого человека, его внушающий доверие вид немного успокоили девушку.
– Ленгуа! Ленгуа! – повторяла она, указывая на себя пальцем.
– Кто тебя ранил? – задал Вильмовский еще один вопрос по-испански.
Девушка в растерянности смотрела на него, не понимая, что он ей говорит. Вильмовский повторил свой вопрос жестами.
– Паягуа! – воскликнула девушка и продолжила свой рассказ движениями рук.
Обоим Вильмовским во время их экспедиций по ловле животных не раз приходилось объясняться с туземцами «на пальцах», а Томек, когда он был в Аризоне, немного научился языку жестов североамериканских индейцев. И потому сейчас он внимательно следил за движениями рук девушки, иногда вступая с ней в диалог.
– Интересные вещи рассказывает эта индианка! – поделился он через какое-то время. – Какие-то паягуа приплыли на лодках и напали на их стоянку. Убивают мужчин, грабят и собираются увести женщин.
– Ей удалось скрыться, она увидела дым нашего костра и прибежала просить о помощи, – прибавил Вильмовский.
– Рана на руке поверхностная. – Наташа уже наложила повязку.
Слезы текли по лицу девушки, она показывала на лошадей и карабины.
– Верно, верно, она просит о помощи! – воскликнул Уилсон. – Что будем делать?
В это время с разведки вернулись кубео.