. Она осторожно его осмотрела. На базаре она видела десятки подобных.
– Вот, значит, как, – снова шепнула она. – Кажется, я попала туда, куда надо. Может, именно это мы и искали?
Салли решила внимательней осмотреть мумии. Подошла к ним поближе. Из-под ног юркнула испуганная ящерица. «А где летучие мыши, почему их здесь нет?» – мелькнула мысль.
У мумии, над которой она наклонилась, оказались разрезаны повязки. Видимо, грабитель искал спрятанные между ними ценности, украшения, амулеты. «Неужели отсюда брались реликвии, которые мы ищем? Разве такое возможно? – спрашивала сама себя Салли. – Ведь гроб Тутанхамона не найден, а этот тоже явно не он. Здесь не могут быть мумии фараонов, их здесь столько… слишком уж много». Она освещала мумии одну за другой, внимательно их рассматривала. Не было сомнений: их обыскивали.
«Наверное, этого избежала только гробница Тутанхамона? – Салли почти произнесла эти слова вслух. – Нет, невозможно, – ответила она сама себе. – Ведь гробницы грабили с незапамятных времен. Отчего одного лишь Тутанхамона должна была минуть эта участь? Нет, это невозможно!»
Девушка уже почти забыла о своем трагическом положении.
«А может быть так, что кто-то разграбил и ту гробницу, перенес сюда часть сокровищ из нее и погиб? Другие же воры через много веков нашли это место и делают вид, что открыли гроб легендарного фараона».
Мысли так и мелькали в ее голове. И вдруг из противоположного угла донесся какой-то весьма странный звук, чем-то похожий на вой:
– А-а-а-а… А-а-а-а, – то тихо, то громче, то выше, то ниже, как какая-то экзотическая восточная мелодия.
Салли вытерла пот со лба.
– Почудилось, – громко проговорила она, пытаясь вернуться к своему занятию.
Но тут тишину снова нарушил вибрирующий стон.
– А-а-а-а… А-а-а-а. – И плач перешел в визг.
Теперь уже по-настоящему напуганная Салли едва удержалась от крика, зажав рукой рот. Пламя светильника в ее дрожащей руке заметалось, отбрасывая на стены странные пляшущие тени. На какое-то мгновение наступила тишина. Покоящаяся в одной из ниш белая фигура явно пошевелилась. Показались обмотанные белым ноги. Мумия постепенно выпрямилась. Тишину опять прервал стон:
– А-а-а-а…
Салли сразу вспомнила все жуткие рассказы о мести тех, чей покой был нарушен. Она застыла как парализованная, с горящим еще светильником в одной руке и со стилетом – в другой. Девушка совсем забыла, что в кармане у нее револьвер. Да и что сделаешь покойнику? Наконец она шевельнулась, начала тихонько, не сводя глаз с загадочной мумии, продвигаться по стене туда, откуда пришла. Однако мумия проделала то же самое, преграждая ей дорогу. В мерцающем свете масляной лампы зловеще блеснули странно яркие глаза…
Но Салли уже преодолела сковывающий ее ужас, найдя опору в воспоминаниях. Она увидела перед собой лицо мужа, безмятежный облик Новицкого, спокойные черты Смуги, мягкую улыбку Вильмовского. «Ах, Томми, Томми», – вздохнула Салли и, вернувшись к действительности, решила защищаться.
– Покойник ты или нет, уйди! Уйди, а не то убью! – крикнула она.
Салли подняла стилет. Пламя светильника задрожало и погасло. Наступила темнота. Салли швырнула глиняный сосуд в сторону белой фигуры. Ужасный стон раздался совсем рядом:
– А-а-а-а… А-а-а-а…
Она почувствовала прикосновение скользких пальцев к своей шее, кто-то жестко сжал ее руку со стилетом. Стилет упал, скользкие пальцы сжимались на шее девушки. Страшный неустанный вой продолжался. Салли боролась, но слабела, постепенно теряя сознание.
– Садим!
– Да, господин!
– Ты хорошо себя показал.
– Да, господин!
– Ты заслужил награду.
– Да, господин.
– Держи! – И ему бросили кошелек.
– Благодарю, господин!
– Не благодари, лучше молчи! И помни, что я – Владыка Долины!
Садим с суеверным страхом всматривался в темноту, в которой в одно мгновение растворился вожак. «Я – убийца», – думал он, сжимая деньги в руке.
XVПриезд Смуги
Вдали уже виднелся возвышающийся над Луксором стройный минарет. Очередная поездка по Египту Смуги, Вильмовского и сопровождавшего их Абира подходила к концу. Встревоженные предостережением Юсуфа, они предпочли ехать поездом: между Эль-Файюмом и Луксором он оказался самым быстрым средством сообщения. От Каира их отделяли уже шестьсот восемьдесят километров, а они все еще оставались мыслями в этом гигантском городе. Если Юсуф был прав, значит со времени их посещения дома Ахмеда ас-Саида над ними нависла грозная опасность. И они спешили в надежде, что успеют предупредить или хоть как-то обезопасить группу Томека.
Однообразный пейзаж за окном успел надоесть: одни и те же пригородные домики из сушеного кирпича, хижины феллахов, притулившиеся друг к другу, чтобы не рухнуть, унылые жилища вдоль путей, измученные работой люди, кое-где рощи финиковых пальм и расплывающаяся вдали зелень, внезапно упиравшаяся в полосу бурых холмов. Путники ехали предназначенным для европейцев первым классом. Вильмовскому очень хотелось узнать, как выглядят другие вагоны, и он решил пройтись по поезду. Пассажиры – арабы, большинство которых курило нечто, издававшее жуткий смрад, – сидели на своих местах на корточках. Окна во всем поезде были задраены и прикрыты деревянными ставнями. Вспотевшие, измученные пассажиры терпеливо сносили все неудобства, пока вдруг Вильмовский, которого никто не успел удержать, не открыл окно в одном купе. Тут же в окно ворвалась туча пыли, поднятой движением поезда. В мгновение ока пассажиры стали покрыты тонким слоем песка. Сконфуженному Вильмовскому ничего другого не оставалось, как закрыть окно, извиниться перед рассерженными пассажирами и вернуться в свой вагон.
В конце концов поезд подошел к зданию вокзала в Луксоре. На перроне Смугу, Вильмовского и Абира сразу окружили носильщики, наперебой предлагавшие свои услуги. Путники уселись в удобную арабию – здешнюю извозчичью пролетку – и направились к гостинице «Уинтер палас». По извилистым улочкам, мимо низких домишек, к которым лепились лавчонки и кофейни, они доехали до прибрежного бульвара. Овеваемые легким ветерком с Нила, друзья с удовольствием проехались по аллее, обсаженной раскидистыми тамарисками. Радовал глаза вид широко разлившихся в этом месте голубых речных вод. Вдали виднелись виллы, утопавшие в пальмах, тамарисках, сикоморах, банановых рощах. За ними отливали сиреневым блеском огромные древние колонны рядом с развалинами могучих стен, опирающихся на спины монументальных статуй.
– Это остатки храма, у его подножия останавливались лодки, прибывающие в Фивы. Прежде всего надо было вознести почести главному богу этих мест, Амону. Здесь же торжественно встречали вернувшиеся из военных походов суда, нагруженные ценными трофеями, – рассказывал Абир.
В гостинице, едва путешественники успели расписаться в книге прибывших, портье оглядел их пристальным взглядом и спросил:
– Кто из господ носит фамилию Смуга?
– Я, – ответил следопыт. – А в чем дело?
– Ян Смуга?
– Да. Ян Смуга.
– У меня для вас письмо.
– Благодарю.
Смуга нетерпеливо вскрыл конверт.
– От Салли, – сообщил он, пробегая глазами записку.
– Что пишет? – спросил Вильмовский.
– Прочти сам. – Смуга подал ему листок.
«Мы расположились у подножия Колоссов Мемнона. Ребята ушли вчера в Мадинет-Хабу и пока не вернулись. Пришел гонец от Томека, он зовет меня к себе, нашел гробницу. Я иду с гонцом. Салли», – вслух прочитал Вильмовский.
– Когда и кто принес это письмо? – нетерпеливо спросил Абир портье.
– Его оставили позавчера, двенадцатого апреля, но тогда дежурил не я, – объяснил портье.
– А господа Аллан сейчас в гостинице? – перебил его Вильмовский, в голосе которого звучала надежда.
– Господа Аллан?.. Сейчас посмотрю… Нет, к сожалению, ключи от номера висят здесь. Они сняли для вас номер рядом.
– Благодарим. Нам нужна вся информация, касающаяся этого письма. Это крайне важно и очень срочно.
Портье посмотрел на часы.
– Мой коллега, который тогда дежурил, сменит меня через час.
Они расположились в номере, поужинали, переоделись, а через час снова спустились.
– Письмо принес нанятый господином Алланом слуга, – пояснил молодой улыбчивый араб, занявший теперь место портье. – Но точно я ничего не могу сказать, – добавил он.
Они вышли на улицу.
– Меня мучают дурные предчувствия, – сказал Вильмовский.
– Что делать, надо переправиться на другой берег, – предложил Абир.
– А вы взяли оружие? – негромко спросил Смуга.
Вильмовский в раздумье посмотрел на него и повернул к гостинице.
На другой берег их быстро перевез небольшой парусник, владельцу которого перепал щедрый бакшиш. Они сразу же увидели Колоссы Мемнона и поставленные рядом палатки. Их издалека приветствовал радостным лаем Динго. Слуги-арабы рассказали все, что знали.
– Да, это я отнес письмо. Госпожа Аллан ушла с незнакомым человеком. Говорила, что идет к мужу. Муж ушел раньше на прогулку в Мадинет-Хабу и не вернулся. Госпожа беспокоилась.
Дополнительные вопросы ничего не дали. Оказалось, никто из слуг не знал человека, с которым ушла Салли. Да, это был араб. Низкий, худой, в галабее. Говорил немного по-английски. Наверное, они бы его узнали. Вчера ждали и очень переживали. Собирались уже обратиться в полицию. И на этом всё. Могли еще показать, в каком направлении ушла Салли.
– Почему она не взяла собаку? – спросил Вильмовский, а Абир перевел его вопрос.
– Она взяла, но собака тут же вернулась, – пояснил Смуга.
– Где Салли, Динго? Салли, Салли… – Вильмовский повернулся к псу, тот тревожно заскулил.
– Может быть, что-то из этого и выйдет, – сказал Смуга. – Попробуем! – И он подсунул Динго блузку Салли.
Динго старательно обнюхал блузку, поднял на Вильмовского умные глаза и уверенно взял след. Они бежали за ним по узкой скалистой тропе, делавшей резкие повороты. Тишину прерывало повизгивание собаки, хруст песка под ногами да их тяжелое дыхание. Динго опередил хозяев, скрывшись между двумя скальными монолитами. До путников донесся его протяжный вой. Они увидели, как он обнюхивает заваленное камнями отверстие в скале. Здесь след обрывался.