лецкого отмечены, в частности, тем, что одна из рек Австралии, о которой я упомянул, была названа его именем. Я надеюсь при случае рассказать тебе о многих приключениях этого польского путешественника. А пока что вернемся к исследователям Центральной Австралии.
Бентли прервал свой интересный рассказ. Вынул из плоского кожаного портфеля карту и разложил ее на диване перед Томеком.
— Посмотри внимательно, где расположены река Стшелецкого и озеро Бланч. Видишь, они находятся вблизи территории, на которой мы намерены охотиться. Теперь ты, надеюсь, лучше поймешь то, что я тебе говорил на «Аллигаторе» об австралийских озерах. Именно вблизи этих озер экспедиция Стёрта невыносимо страдала от жажды.
— Что же было дальше со Стёртом и его экспедицией? — нетерпеливо спросил Томек, заинтересованный необыкновенным рассказом Бентли.
— Продвигаясь на север, экспедиция дошла до скалистых холмов. На каменистой почве отсутствовала всякая растительность. Здесь даже лошадиные подковы не оставляли следов. Из-за отсутствия корма и воды начался падеж лошадей. До цели оставалось всего лишь каких-нибудь двести километров, но Стёрт, стремясь сохранить жизнь свою и своих спутников, должен был возвратиться восвояси.
Это была последняя экспедиция с участием Стёрта. Только лишь спустя несколько лет один из участников экспедиций Стёрта, Джон Мак-Доуэлл Стюарт, после шести неудачных попыток прошел всю Австралию с юга на север. Теперь по пути, проложенному Стюартом, проходит телеграфная линия, соединяющая Аделаиду с портом Дарвин[41].
— Что было со Стюартом потом? — допытывался Томек, пораженный отвагой и упорством путешественника.
— Трудности путешествий значительно ухудшили состояние его здоровья. Ему грозила даже потеря зрения. Стюарт уехал в Англию, где и умер спустя несколько лет, — ответил Бентли.
— Его счастье, что он не погиб в этой страшной пустыне, — облегченно прошептал Томек. — Ведь это ужасно — одинокая смерть в диком краю!
— Не все путешественники были так счастливы, как Стюарт, — подхватил Бентли. — Я ведь уже говорил тебе, что многие из них заплатили жизнью за свою отвагу.
— Кто из путешественников погиб во время экспедиции? — сразу же спросил Томек, заинтересованный словами собеседника.
— Вот, например, Лейхгардт и Кеннеди. Первый из них погиб при очень таинственных обстоятельствах.
— Пожалуйста, расскажите мне об этих путешественниках, — попросил Томек.
— Людвиг Лейхгардт совершил путешествие вдоль восточного побережья континента на север. Во время первой экспедиции, преодолевая значительные трудности, он добрался до залива Карпентария. Вечером того же дня австралийцы, возмущенные тем, что путешественники нарушили их охотничьи угодья, напали на экспедицию Лейхгардта. Во время боя один из участников экспедиции был убит, двое других — тяжело ранены. Лейхгардту пришлось вернуться. Он был болен и истощен, но уже в 1848 году организовал новую экспедицию, надеясь на этот раз дойти до города Перт, расположенного на западе. Лейхгардт взял с собой пятьсот домашних животных, чтобы обеспечить экспедицию продовольствием. По неизвестной причине он изменил направление пути и вместо того, чтобы пойти на запад, снова двинулся на север. В дождливое время года, на заболоченных территориях животные, взятые Лейхгардтом в дорогу, скоро погибли. Несмотря на это, путешественник в обществе пяти европейцев и двух местных проводников-австралийцев, преодолевая все препятствия, дошел до реки Барку. Это было последнее известие, полученное от экспедиции Лейхгардта. Как только они вошли на территорию, покрытую густой чащей, всякие вести о судьбе экспедиции прекратились. Двинувшиеся на поиски спасательные экспедиции нашли на деревьях вырезанные буквы Л, что могло означать первую букву фамилии Лейхгардта, и несколько седел, которые, вероятно, принадлежали экспедиции. Ничего больше о судьбе, постигшей Лейхгардта, узнать не удалось. По всей вероятности, путешественники погибли от голода и жажды, а может быть, утонули во время внезапного половодья, случающегося здесь, когда сухое русло реки вдруг переполняется водами дождя, выпавшего в ее верховьях. Возможно также, что их убили местные жители.
— А как обстояло дело с путешествиями Кеннеди?[42] — спросил Томек.
— Он намеревался исследовать полуостров Кейп-Йорк, — ответил Бентли. — Его экспедиция уперлась в болота, и путешественникам пришлось потерять шесть недель на их обход. Когда они углубились в чащу девственного леса, им пришлось топорами прорубать себе дорогу. Племена австралийских аборигенов, настроенные враждебно против путешественников, не давали им покоя. Кеннеди приказал применить огнестрельное оружие. Хотя в бою были убиты пять австралийцев, остальные непрерывно следовали за экспедицией, ожидая удобного случая к нападению. Тяжелые телеги оказались непригодными для перевозки грузов через болота и трясины, поэтому Кеннеди пришлось их бросить, навьючив грузом лошадей. По этой причине экспедиция подошла к заливу Принцессы Шарлотты, где должна была погрузиться на поджидавшее экспедицию парусное судно, с большим опозданием. Здесь Кеннеди убедился, что судно отчалило, не дождавшись прибытия экспедиции. Кеннеди решил оборудовать стоянку. Оставив людей, потерявших способность к дальнейшему путешествию, Кеннеди в обществе четырех спутников отправился к мысу Йорк, который был целью его путешествия. Однако на этом пути Кеннеди постигли несчастья. Один из путешественников случайно погиб, второй был ранен, что вынудило третьего из товарищей Кеннеди остаться, чтобы ухаживать за ним. Кеннеди вместе с верным проводником, туземцем Джеки-Джеки, пошел дальше. Все это время за ним неотступно следили жаждущие мести туземные воины, которые в конце концов в неравном бою тяжело его ранили. Кеннеди погиб, не достигнув цели своего путешествия. Джеки-Джеки похоронил его и, захватив с собой дневник экспедиции, в одиночестве направился к мысу Йорк. Капитан шхуны «Аршель», проходя вблизи берега, заметил сигналы Джеки-Джеки и взял его на борт судна. Немедленно была организована экспедиция для оказания помощи больным и раненым путешественникам, оставленным Кеннеди. К сожалению, помощь опоздала. Ожесточенные австралийцы убили их. Из двенадцати человек вернулись только двое.
X. Сопротивление туземцев
Необыкновенно заинтересованный беседой с Бентли и его рассказами об опасных приключениях первых путешественников по Австралии, Томек совершенно не обращал внимания на то, что происходило вокруг. А тем временем солнце стало клониться к западу. Спутники Томека уже давно проснулись и с интересом слушали рассказ Бентли. Томек опомнился только тогда, когда зоолог, уставший от длительной беседы, достал корзинку с провиантом.
Томек тоже почувствовал голод. Он достал было дорожную сумку с едой, как вдруг, взглянув в окно вагона, ахнул от изумления и тотчас же забыл о всякой еде. Широкие долины между пологими склонами холмов были покрыты густым кустарником из вечнозеленых карликовых акаций и эвкалиптов. Такие места получили в Австралии название «скрэб», что по-английски значит «чаща колючего кустарника». Пейзаж был столь первозданно прекрасен и столь оригинален, что Томек пришел в совершенный восторг.
— Что ты там увидел, Томек? — спросил Вильмовский, подходя к сыну, выглядывавшему из окна вагона.
— Наконец-то австралийская природа возбудила интерес у нашего молодого спутника, — заметил Бентли. — Всего лишь несколько часов назад он жаловался, что Австралия слишком напоминает Европу!
— Неужели это знаменитый австралийский скрэб? — с восхищением повторял мальчик.
— Да. Ты не ошибаешься, Томек, — подтвердил Бентли. — Но самые интересные и характерные для Австралии пейзажи ты увидишь во время охоты.
— Я так и представлял себе скрэб, когда учил географию в школе, — хвастался Томек.
И только тогда, когда на обширную степь спустился вечер, Томек с большим аппетитом съел ужин и, втиснувшись в угол вагонного дивана, сразу заснул.
Весь следующий день Томек почти не отходил от окна вагона. С волнением он рассматривал широкие полосы саванн с разбросанными здесь и там группами низких деревьев и любовался суровым, сухим, колючим скрэбом, который преобладал на этой лишенной воды территории. Он заметил далее росшее вблизи железнодорожной линии знаменитое бутылочное дерево с расширенным книзу стволом, отчего это дерево действительно напоминает бутылку. Бентли не преминул воспользоваться случаем и рассказал, что вода, накапливающаяся в порах ствола этого дерева, не высыхает во время самой жестокой засухи и дерево это не раз спасало путешественников от смерти в сухой австралийской пустыне. Томек очень заинтересовался и другим представителем австралийской флоры. Он заметил травяное дерево с толстым, но не слишком высоким стволом и пучком длинных, острых как нож листьев на макушке. Из листьев выглядывала ветвь, усыпанная белыми звездчатыми цветами. Травяные деревья, хорошо приспособленные к засушливому климату, Томек потом не раз встречал даже в каменистой пустыне в глубине континента.
Поезд мчался все дальше и дальше на север. Теперь на западном горизонте иногда можно было рассмотреть синеющие вдали горные хребты. Кое-где скрэб прекращался, и вдоль пути тянулись песчаные барханы дюн. Вокруг царила мертвая тишина и невыносимая жара… К вечеру поезд вырвался на простор широкой степи, поросшей выжженной солнцем травой.
На небе показались звезды. Бентли стал готовиться к концу пути.
Томек немедленно выглянул в окно. Вскоре он крикнул:
— Я вижу вдали светящиеся точки! Это, пожалуй, наша станция?
— Мы подъезжаем к Уилканнии, — подтвердил Бентли, взглянув на карманные часы.
Среди вечерней тишины гулко раздался паровозный гудок. Поезд, скрипя тормозами, остановился вблизи станционных построек. Часть участников экспедиции направились к грузовому вагону, чтобы проверить выгрузку багажа. Томек с любопытством наблюдал за жизнью маленькой, почти безлюдной станции. На перроне стояли несколько худых загорелых мужчин в цветных сорочках и брюках, заправленных в сапоги с длинными голенищами. На голове они носили мягкие фетровые шляпы с широкими полями.