— Их, пожалуй, несколько, — прошептал Томек.
— Мне кажется, что на пастбище стараются пробраться три или четыре динго, — ответил Смуга, сосредоточенно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из степи.
Они прекратили беседу. Послышался треск ломаемых веток. Находившаяся недалеко группка кустов внезапно провалилась вниз. Почти одновременно с этим раздался визг динго внутри ограды. В нескольких метрах от охотников на пастбище произошло какое-то волнение. Темная масса овец волнами бросилась наутек.
— Проклятые динго! Они прорвались к стаду! — воскликнул Кларк. — Пусть Вильмовский и Томек останутся здесь, а мы побежим спасать овец!
Кларк, Лоренц, Смуга и Тони схватили ружья. Они побежали вдоль ограды, чтобы отрезать путь бегающим по пастбищу динго.
— Томек, ты на всякий случай приготовь штуцер, — приказал Вильмовский, щелкая затвором винтовки. — Дикие собаки пробились на пастбище.
— Мне кажется, что в нашу яму тоже попал динго, — добавил Томек.
— По всей вероятности, хотя он и не издает ни звука, — сказал Вильмовский.
Издали доносились звуки выстрелов. На пастбище творилось что-то невероятное. Овцы разбегались по всем направлениям, стараясь оказаться как можно дальше от ограды, а охотники непрерывно стреляли.
— Внимание! — крикнул Вильмовский.
Прежде чем Томек сообразил, что происходит, его отец три раза выстрелил в направлении тени, промелькнувшей рядом с оградой. Второе темное пятно мелькнуло в нескольких метрах от них. Вильмовский выстрелил еще раз.
— Попал! — обрадовался Томек.
— Наверное, нет, но динго, пожалуй, угодил в ловушку, — сказал Вильмовский.
— Застрелил его? — спросил Смуга, прибежав во главе группы охотников.
— Я не хотел этого, — ответил Вильмовский. — Испуганный динго бежал вдоль ограды прямо к нашей ловушке. Я выстрелил вверх, чтобы испугать его. Если не ошибаюсь, он попал в яму.
— Сейчас мы проверим, — сказал Лоренц.
Он подбежал к шалашу. Через минуту вернулся с ручным фонариком. Зажег его; все подошли к ловушке, держа ружья готовыми для выстрела. Лоренц осветил яму фонариком. Среди поломанных веток, остатков плетеной сетки горели две пары злющих глаз.
— Есть! Есть, притом сразу два! — воскликнул Томек.
Он схватил отца за руку и, наклонившись над ловушкой, с любопытством смотрел на диких собак. Ослепленные светом фонаря динго забились под ветви, лежащие на дне ямы. Через некоторое время из-под зеленых листьев показалась светло-желтая морда. Зловеще блеснули глаза животного. В ночной тишине раздался пронзительный вой… Томек невольно отпрянул к отцу.
«Брр! Не хотел бы я встретиться с ними в степи», — подумал он.
Конец ночи прошел без всяких сюрпризов. Утром охотники проверили остальные ловушки. На одной из них оказались следы динго, но яма была пустой. Люди тщательно изучили следы динго вблизи ловушки и установили, что ловкий хищник сумел обойти замаскированную западню и пролез на пастбище, а потом совершенно случайно попал в другую ловушку, где уже сидел первый динго.
Утром охотники привезли с фермы клетки, чтобы поместить в них пойманных диких собак. Увидев людей, динго злобно бросились в сторону и еще больше запутались в сети.
Томек удивился, что вся работа была так ловко выполнена. Сперва охотники достали сетку с запутавшимися в ней хищниками. Потом Вильмовский осторожно раздвинул ремни, а Смуга молниеносно набросил аркан на шею животного. Петля затянулась. Несмотря на отчаянное сопротивление, динго посадили в клетку. Достаточно было немного ослабить аркан, как ошеломленное животное сбросило его с себя. Так же поступили и с его товарищем по несчастью.
Еще две ночи путешественники охотились на диких собак. Поймать удалось только одну. Большинство из них осторожно бегали вокруг ограды, беспокоя овец. По предложению Кларка было решено устроить облаву. По его мнению, появление столь большого числа динго вблизи пастбища предвещало скорое наступление большой засухи. Кенгуру бежали в более влажные места, голодные динго искали легкой добычи на пастбищах. Кларк советовал как можно скорее организовать облаву на страусов эму, перед тем как они тоже уйдут из засушливой местности.
Вильмовский стремился отблагодарить Кларка за гостеприимство. Он вызвал на пастбище большинство своих людей. В течение одной ночи охотники, затаившись в степи, застрелили четырех диких собак. На следующий день они начали спешную подготовку к охоте на эму.
XIVПесчаная буря
Боцман Новицкий вышел на крыльцо и стал разглядывать двор фермы. Вскоре он заметил Томека, с интересом рассматривающего динго, сидевших в клетках. Он быстро подошел к мальчику и сказал:
— Послушай-ка, дружище! Все наши собираются ловить эму. Мне эта охота не очень по душе, потому что Кларк будет играть там первую скрипку. Думаю, что и тебя не возьмут с собой. У Кларка всего лишь пять кляч, дрессированных для охоты такого рода. На них поедут Кларк, двое его работников, твой отец и Смуга. А что мы с тобой будем делать?
— Можем попытаться приручить динго. Мне бы очень хотелось иметь такую собаку, — предложил Томек.
— Такая игра не стоит свеч, — ответил неохотно боцман. — Я слышал от Бентли, что туземцы приручают только щенят, которые все равно никуда не годятся. Говорят, что их надо скрещивать с домашними псами, чтобы была польза от их потомства.
— Гм, жаль! Так что же мы будем теперь делать?
— А что бы ты сказал, брат, если б мы выбрались поохотиться на эму вдвоем?
— Как, только вдвоем? — спросил Томек, заинтересованный предложением.
— Два человека, братец ты мой, если они настоящие охотники, иногда лучше, чем сотня. Мы себе сделаем лассо, точно такое же, как сделал Бентли, и попытаем счастья.
— Как же сделать такое лассо?
— Ах, это обыкновенная палка с веревочной петлей на конце, которую легко забросить на шею эму. Что ты скажешь на это?
— Великолепная идея! Мы устроим для всех немалый сюрприз, если нам повезет.
Двое заговорщиков, не говоря никому ни слова, сделали себе два лассо и приготовили небольшой запас продуктов. Как только группа звероловов выехала, они немедленно оседлали своих лошадей. И до заката солнца были уже далеко в степи. В превосходном настроении друзья ехали почти всю ночь, чтобы как можно дальше удалиться от лагеря, где теперь находились их спутники. Томек ничего не сказал отцу о своем намерении поохотиться. Он считал это лишним, потому что перед отъездом отец поручил его опеке боцмана.
По мере того как проходило время, а эму нигде не было видно, настроение у наших друзей начало портиться.
— Ну и жарко же греет солнце, — начал разговор Томек, вглядываясь в горизонт. — Даже кенгуру не видать в такую жару.
— Да, да, братишка! Только такая сухая мумия, как этот Бентли, может восторгаться Австралией, — жаловался боцман. — Земля растрескалась от жары, трава пожелтела, а деревья здесь… разве это деревья? Уж наши кусты и то лучше…
— Или этот суп из хвоста кенгуру! — добавил Томек, брезгливо морща губы. — Я уверен, что Бентли никогда не ел бигоса[55] из капусты.
— Ни дать ни взять он одичал здесь, — буркнул боцман. — И что только делается с людьми в дальних странах!
— Здесь очень скучно! От жары я уже не могу усидеть в седле, — жаловался Томек.
— Так давай свернем паруса и вернемся в лагерь, — предложил боцман. — Как видно, у этих эму тоже башка неплохо варит. Им не очень-то хочется таскаться по сухой, сожженной степи.
— Значит, мы не будем больше охотиться на эму? — опечалился Томек. — Хорошо бы хоть испытать наши лассо.
— Ах, в конце концов, можем и здесь заночевать, но если утром мы не увидим страусовых хвостов, то даем ход назад и возвращаемся восвояси, — после некоторого размышления решил моряк.
Они расположились на ночлег у маленькой группы акаций. Нарезали побольше сухой травы, чтобы мягче было спать. Съели на двоих банку консервов и запили чаем несколько сухарей. Хорошо, что чая они захватили с собой по две полные мерки на каждого. Лошадям выдали скупые порции воды из кожаного мешка и привязали их на ночь к деревьям, вокруг которых те могли щипать траву.
Утром следующего дня, едва они вскочили в седла, как боцман Новицкий весело вскричал:
— Провалиться мне на этом месте, если перед нами не шагают уважаемые эму. Ты только посмотри!
— Эму, честное слово, эму! — обрадовался Томек. — Вижу две пары!
— Умнее всего было бы погнать их на юг в сторону нашего ущелья-ловушки, — сказал боцман.
— Они на нас совершенно не обращают внимания, — заявил Томек, наблюдая за страусами.
— Давай попытаемся их окружить, — предложил боцман. — Никогда нельзя знать наперед, что сделает такая идиотская птица.
Они пришпорили лошадей.
— Я слышал, что при опасности страусы прячут голову в песок. Может быть, и эти так сделают. А как тогда забросить им на шею петлю? — обеспокоенно спрашивал Томек.
— Ты, брат, забыл, что тут нет песка, — утешил его боцман.
— Это правда, но ведь они могут спрятать голову в траве, что то же самое.
Некоторое время они скакали галопом. Огромные птицы, высотой около двух метров, вытягивали длинные шеи и, выставив маленькие, с перьями на макушке головы, следили за приближающимися всадниками. Наши охотники приготовили лассо. Однако едва лишь они приблизились к страусам на расстояние нескольких десятков метров, как птицы быстро помчались на север.
— Жаль, что мы не взяли с собой соли! — воскликнул боцман.
— А зачем нам соль? — спросил Томек, склонившись к шее пони.
— А мы могли бы посыпать хвосты этим эму! — расхохотался моряк. — Смотри, как улепетывают!
Страусы, вытянув шеи, быстро мчались на север. Расстояние между ними и охотниками постепенно увеличивалось.
— Давай проедем за ними немного, может быть, они устанут, — предложил Томек. — Ведь недаром Кларк говорил, что эму бегут быстро только в начале погони.