— Попал! Попал! — крикнул Томек.
Они побежали по направлению, откуда был слышен вой динго. Боцман одним выстрелом добил раненое животное. Они пошли на поиски лошадей. После получасовой тяжелой ходьбы они очутились в конце ущелья, где начиналась голая степь. Жгучий ветер с удвоенной силой бросил им в лицо тучу острого песка. Лошадей они не видели нигде, даже при свете молний.
— Возвращаемся в ущелье, — хрипло сказал боцман. — Нам здесь нечего делать. Коней и так не найдем, а эти молнии ничего хорошего не предвещают.
В молчании возвращались боцман и Томек в ущелье. Потеря лошадей удручала боцмана. До лагеря было не меньше двух дней хорошей езды верхом. Как же вернуться туда без лошадей, пищи и воды? Что будет с мальчиком? Ведь последние приключения уже лишили его сил. Оба они не выдержат без воды, даже если песчаная буря вскоре утихнет. Боцман был очень удручен и не знал, чем утешить своего молодого товарища.
Но Томек не требовал утешений. В то время как боцман раздумывал над тем, чем бы ободрить мальчика, тот решил ободрить своего опекуна. Поэтому он первый прервал молчание и сказал:
— У меня превосходная идея. Вместо того чтобы печалиться о потере лошадей, давайте будем играть в Стшелецкого.
— Что это с тобой, браток? — встревожился боцман, так как подумал, что у мальчика начался бред от жары.
— Со мной ничего, — ответил Томек. — Я думаю, что если мы чем-нибудь займемся, то перестанем думать о нашем положении.
— Как же об этом не думать! — вздохнул боцман.
— Можно, можно, только надо очень захотеть, — твердо сказал Томек. — Будем играть в Стшелецкого!
— Что ж это за игра такая? — спросил боцман, чтобы в этот тяжелый момент успокоить мальчика.
— Я буду Стшелецким, а вы дедушкой Бентли. Мы теперь находимся в непроходимом скрэбе, как это рассказывал Бентли. Мы застрелили лошадей, чтобы они не мучились от жажды.
— Порядок, мой ты Стшелецкий. Клячи уже зарезаны, и что дальше?
— Переждем бурю и пойдем на юг к заливу Порт-Филлип. Наш лагерь будет называться тоже Порт-Филлип.
— А мы туда дойдем без пищи и воды? — печально спросил боцман.
— Это очень хорошо, что у нас нет воды. Нас должны мучить и голод, и жажда. В противном случае игра ничего не стоит. Я сейчас выброшу последнюю небольшую консервную банку, чтобы у нас не было никакого искушения. Раз голод, так голод!
— Нет-нет, легче на поворотах, браток! — поспешно возразил боцман. — Играть играем, но без выбрасывания банок!
— Ну что ж, в конце концов, ничего. Пусть банка останется, теперь мы пойдем спать. Может быть, так скорее пройдет время до конца песчаной бури, — предложил Томек.
— Идет! Кто спит, тот не думает и восстанавливает силы, — похвалил Томека боцман, обрадованный хорошим самочувствием мальчика.
Они легли, положив головы на седла. Закрыли усталые глаза. Моряк был рад, что его молодой друг не отдает себе отчета в положении, а Томек тем временем, пряча лицо, молча глотал слезы. Он боялся ужасной смерти от голода и жажды, печально вспоминал об отце, который уже, наверное, бросился на поиски, несмотря на разгулявшуюся песчаную бурю.
«Как только утихнет горячий ветер, мы пойдем пешком в лагерь, — решил он про себя. — Ах, если бы тут были отец или Смуга!»
Наконец усталость взяла верх над печальными думами. Сон смежил ему веки, но и во сне его мучила тревога. Ему приснилась страшнейшая буря на море. Ослепительные молнии разрывали небо, гремел гром… «Аллигатор» ежеминутно заливали огромные волны. Томек стоял на верхней площадке. Он давал приказания перепуганному экипажу, как вдруг огромная волна накрыла палубу и судно скрылось в морской глубине. Он хотел кричать, но вода залила ему рот…
Томек проснулся, почувствовав, что его тянут за руку. Ночные видения сразу же пропали. Но шум волн не прекратился. Даже седло, служившее ему подушкой, было мокрым, а по лицу Томека текла вода.
«Боже мой, я с ума сошел от жажды!» — испуганно подумал Томек.
В это время он услышал громкие слова боцмана:
— Вставай, браток! Это проклятая страна! Только что у нас языки высыхали от жажды, а теперь мы готовы утонуть. Мы находимся в русле какой-то высохшей реки. Улепетываем отсюда, а то потонем, как крысы!
Томек проснулся окончательно. Значит, вода шумела наяву! У них теперь целая река воды. Но времени на лишние слова не было, боцман подал ему штуцер и свою винтовку.
— Бери хлопушки! Я возьму седла! — крикнул он. — Давай отсюда скорее! Слышишь, как вода гремит по ущелью?
Томек схватил одежду. Сразу же двинулся за боцманом, несшим на плечах седла. Под их ногами хлюпала вода. Дождевые капли приятно охлаждали разгоряченные тела. Но опасность росла с каждой минутой, потому что уровень воды поднимался с удивительной быстротой.
— Ах, чтоб тебя!.. — выругался боцман, стараясь перекричать шум воды. — Мы не успеем выйти из ущелья!
— Попытаемся взобраться на вершину холма, — посоветовал Томек.
Стены ущелья были очень круты, а темнота не давала возможности найти удобное место. Тем временем вода уже стала Томеку по пояс. В конце концов боцману все же удалось найти пологий подъем. Он сначала помог Томеку взобраться на высокое место, а потом подумал о себе. Бросил седла на землю. Уселся рядом с Томеком и спросил:
— Ну и что же, господин Стшелецкий? Мы готовы были рассохнуться без воды, как старые бочки, а теперь чуть-чуть не утонули в реке.
— Это верно, в Австралии даже играть трудно без препятствий. Тут все происходит наоборот. Говорят, что здесь недостаточно воды? — пробормотал Томек. — Удивительная страна… На всякий случай лучше не называйте меня именем покойного путешественника.
Суеверный боцман немедленно умолк. Их отчаянное положение усугубляли молнии, разрывавшие черные тучи. По степи перекатывался глухой грохот грома. Дождь лил без остановки как из ведра. Горячий северо-западный ветер вел отчаянную борьбу с бурей, идущей с юга.
Незадачливые охотники сначала обрадовались дождю. Он облегчал жару и давал возможность вволю напиться. Вскоре, однако, сильный ветер, несущий потоки воды, стал невыносимым. Надо было поискать укрытие.
Они ощупью двинулись вперед. Скользили по размокшей земле, падали и наконец присели за большим камнем, который хоть немного закрыл их от прямых ударов ветра. Буря с молнией и громом продолжалась до утра. Перед самым восходом солнца воцарилась недолгая тишина. Томек и боцман с облегчением и радостью встретили огромное жаркое солнце, вставшее над линией горизонта.
XV. Уходите отсюда немедленно
На смену ночи, полной событий, пришел жаркий, солнечный день. Изнуренные охотники держали генеральный совет. Они решили оставить поиски убежавших лошадей. Ведь нельзя знать, что с ними произошло. Может быть, в степи их сожрали хищные динго, а может быть, лошади сами вернулись в лагерь.
В последнем случае можно было ожидать помощи со стороны друзей, которые, вероятно, сразу же бросятся на поиски пропавших товарищей.
— И так и сяк рассчитывать мы можем только на себя, — говорил боцман. — Лучше всего давай съедим сейчас последнюю банку консервов, а потом перед выходом в путь вздремнем немного, чтобы набраться сил для дальнейшего похода.
— Думаю, что надо последовать вашему совету, — согласился Томек.
— Разложим одежду на солнце, чтобы она высохла, пока мы спим. Я ужасно устал…
Они легли в тени, отбрасываемой большой скалой. Проснулись еще до полудня. Несмотря на то что солнце жгло немилосердно, они приготовились в путь. Боцман связал оба седла арканом и взвалил их себе на плечи, Томек нес оружие. Не смущаясь тяжестью груза, они быстро вышли из ущелья в открытую степь. Не колеблясь ни минуты, пошли вдоль цепи холмов на юг.
Несколько часов наши путники шли без всякого отдыха. В пути они не встретили ни одного следа своих лошадей или следов каких-либо диких животных. Насколько хватало глаз, впереди лежала пожелтевшая степь, а на безоблачном небе солнце совершало свой путь на запад. Томек и боцман, голодные, чувствовали большую усталость. Они с трудом волочили ноги, спотыкались или проваливались в кротовые норы, так что наконец боцман не выдержал, бросил седла на землю и, усевшись на них, просипел:
— Надо отдохнуть! С меня седьмой пот сходит от этой жары.
— Наши, пожалуй, еще не начали нас искать, — озабоченно сказал Томек, садясь рядом с боцманом. — Я порезал ноги об острую траву, а здесь ничего — только степь и степь.
— У меня живот подвело от голода, потому и сил не хватает, — ответил боцман. — Кроме того, милое солнышко снова слишком горячо пригревает.
— А далеко еще нам идти?
— По моему расчету, мы находимся на расстоянии полутора дней марша от лагеря. Но натощак мы так скоро не дойдем.
— Где теперь могут быть наши лошади?
— А кто их знает! Ливень смыл всякие следы. Никакие жалобы нам не помогут. До заката солнца отдохнем, а ночью тронемся в дальнейший путь. Южный Крест будет нам путеводной звездой.
— Как это хорошо, что вы знаете астрономию, — обрадовался Томек. — По крайней мере, мы не заблудимся. Я сам ни за что не нашел бы дорогу в лагерь.
Боцман стал объяснять ему, как определить направление ночью по звездам, а по солнцу — днем. Только лишь перед самым закатом они тронулись в путь. Добрый боцман с тяжелым вздохом снова взял седла на плечи. Он тревожно наблюдал за признаками усталости на лице мальчика. До лагеря было еще далеко. Сумеют ли они пройти этот путь, прежде чем Томек полностью лишится сил?
Они продолжали идти на юг вдоль цепи каменных холмов. Время от времени боцман взбирался на возвышенное место в надежде увидеть отблески костра, пылающего на какой-либо стоянке туземцев. Однако все было напрасно. Темную ночь освещали только звезды, блестевшие на небе. Два раза они слышали вблизи вой динго, но теперь боцман и Томек слушали его с чувством облегчения. Сознание того, что в этой пустыне, кроме них, есть еще живые существа, придавало им бодрости.