Марданакс поднялся во весь рост и вытянул в сторону Шангота свой жезл. Восьмифутовый воин с криком бросился на колдуна… но с конца жезла вырвался зеленый луч и окружил тело рмоахала мерцающим нимбом.
Гигант с синей кожей замер, словно каменная статуя.
Стоя на черном алтаре, Тонгор приготовился к последней битве Но, напрягая мышцы могучих ног… собираясь прыгнуть к черному трону… он почувствовал, что его удерживает на месте странная сила, почувствовал электрическое покалывание по всему телу, будто прикосновение холодного щупальца, протянувшегося к нему из черного водоворота над головой.
Чье-то холодное прикосновение парализовало его, не давая двигаться. Холод сковал разум, притупил сознание, лишив тело сил… Тонгору казалось, что холодные руки сжали его душу!
Долго, бесконечно долго длилась эта немая сцена: Марданакс стоял у трона, вытянув магический жезл… Шангот-мститель застыл, окруженный зеленым сиянием… Тонгор, остановившийся, парализованный черным облаком, повисшим над ним, готовым всосать в себя его бессмертную душу…
И вдруг Марданакс не выдержал.
Жезл заколебался, выпал и покатился по каменному полу. Черный архидруид тяжело рухнул на свой трон, будто от напряжения, требовавшегося для поддержания зеленого парализующего луча, не выдержал какой-то таинственный внутренний источник энергии колдуна.
Шангот вновь обрел силы и, оглядевшись, мгновенно оценил ситуацию. Он бросился на помощь Тонгору, пытаясь придумать, как противостоять Темной силе, излучаемой черной воронкой, повисшей над стоящим на алтаре валькаром.
И вдруг взгляд рмоахала упал на блестящий зеленый талисман, все еще висевший на обрубке шеи Вуала. Тут же рмоахал вспомнил слова, подслушанные им во время Совета семи: «Зеленый брат, тебе понадобится защита самого сильного из всех амулетов, Великого
Нейтрализатора, если ты хочешь послужить фокусом сил и карцистом во время ритуала».
Кочевник сорвал зеленый талисман и перебросил его Тонгору.
Талисман ударился о вытянутую руку валькара, и его цепочка обмоталась вокруг запястья северянина!
Словно теплое дыхание весны среди зимнего холода, прикосновение талисмана вернуло Тонгору подвижность. Все еще онемевшей рукой он схватил амулет и надел цепочку на шею так, что амулет повис напротив сердца.
Оцепенение оставило Тонгора. Он окликнул Шангота, и гигант с голубой кожей ринулся на троны, кровожадно размахивая топором. Могущественные колдуны все еще неподвижно сидели, охваченные ужасом. Первым умер Ксот-Череп. Голова его была рассечена надвое одним ударом. Шангот подскочил к следующему трону и опустил окровавленный топор на съежившегося, забившегося в угол сиденья Сарганета Нульдского, который пронзительно запищал, словно крыса в когтях у кошки, когда холодная сталь рассекла ему живот. Из тела его хлынула кровь…
Но черная спиральная воронка по-прежнему висела в воздухе над орущей беснующейся толпой. По мере того как повелители Заара гибли один за другим, воронка темноты росла, словно питаясь смертью, увеличивалась и становилась все более осязаемой с каждым ударом окровавленного топора Шангота!
Разрываясь между необходимостью быть рядом с другом и еще более сильной необходимостью подчиняться мерзкой воронке, вызванной совместными усилиями колдунов Заара из глубин Хаоса, Тонгор пребывал в нерешительности.
Тут волокна тьмы начали оплетать его, холодные щупальца черноты, чьи ледяные прикосновения резали, как нож… Тонгор повис, болтаясь в воздухе… его затягивала воронка Тьмы, перед ним зияла раскрытая пасть Хаоса!
Когда Тонгор стал терять сознание, а сила начала покидать его тело, он собрал оставшиеся еще крупицы быстро покидающей его силы и отчаянно воззвал:
- Горм, помоги мне! Горм! Горм…
Тьма поглотила валькара.
Глава 19
БИТВА БОГОВ
Призыв молодого героя услышали боги сквозь тьму,
И битвы небесной отзвук грозой разорвал тишину.
На стены морские Заара - за всю его подлость и ложь!
Боги из туч громадных обрушили огненный дождь.
…И тут в темноте вспыхнул свет.
Тонгор медленно начал приходить в себя. Казалось, сознание освобождается от укутывавшего его тумана. Тонгор неуверенно поднялся на колени и огляделся.
Кругом крики и беготня - жрецы в панике носились из стороны в сторону или стояли группами по двое или по трое с горящими глазами. Бледные, полные благоговения и ужаса, глядели они на что-то у себя над головой.
Тонгор взглянул наверх.
Над обезумевшей от страха толпой грозно возвышался Горм, повелитель звезд.
Титаническая, в сотню футов, фигура походила на величественную колонну мутной дымки. Суровое величественное лицо смотрело на жалкие фигурки, снующие у него под ногами. Из-под развевающейся гривы волос торчали белые крылья, а длинная борода водопадами струилась по груди. Его колоссальная грудь, плечи и руки с перекатывающимися гигантскими мускулами окутывали грозовые тучи, а вокруг величественной головы вспыхивали огненные молнии. Неземное великолепие… зрелище, наполнявшее благоговением любого смертного.
Когда Тонгор поднял голову и посмотрел на туманный образ языческого бога, кровь сильнее потекла по его жилам. У валькара закружилась голова, и он поднял большой меч, отдавая честь своему господину.
Перекрывая крики толпы, по залу разнесся боевой клич Тонгора:
- Приветствую тебя, отец богов и людей! Спасибо тебе, о Горм, за то, что ты не оставил меня в минуту великой беды!
И в глубине его сознания могучий голос медленно произнес: «Приветствую тебя, сын Севера. В том сне я сказал тебе, что лишь в минуту великой опасности для Вселенной сможем мы действовать в мире людей… поэтому я пришел к тебе».
Тонгор посмотрел туда, где висела черная воронка, у которой отняли добычу. Воронка висела над землей, плотная, как грозовая туча, холодная, как Северный полюс, бурля таинственными вихрями… Шангот снес голову повелителю Вуалу, до того как жуткий ритуал завершился и явившиеся из Хаоса не полностью обрели материальность в этом пространстве. Но даже полусформировавшись, боги Хаоса узнали своего врага, одного из богов Сотворенного мира.
Черная воронка метнулась к Горму! Они встретились, и огромный зал затрясся до основания от силы их столкновения. Пол вздыбился, каменные плиты раскололись. Люди попадали.
Словно чудовищная летучая мышь-вампир, сгусток темноты бросился к шее бога…
Мрачный зал залил ослепительный свет, будто под хрустальным куполом вдруг вспыхнуло полуденное солнце… С поднятых рук бога сорвались два пучка ослепительных молний, и на воронку тьмы огненным дождем хлынули потоки небесного огня.
Грохотал гром. Стены тряслись. Зал освещали вспышки молний. Бог Творения и повелитель Хаоса сошлись в грандиозной битве! Зрелище поражало воображение. Воздух гудел от разрядов неимоверной силы, которые выпускали друг в друга божества Неба и ада. Мелькали молнии; зал осыпали искры. Серебряные лампы опрокинулись, и разлившееся море масла вспыхнуло, усилив общую неразбериху.
Тонгор заметил в толпе мечущихся колдунов своего друга Шангота, который сражался среди тронов. Валькар даже сквозь клубы дыма видел блеск бронзового топора рмоахала, которым князь джегга пытался сдержать вооруженную массу разъяренных жрецов. Что же касается оставшихся в живых повелителей Заара, то они сидели парализованные ужасом на своих высоких тронах и следили за битвой богов.
Тонгор ринулся по разбитому полу на помощь своему товарищу. Огромный меч валькара наносил удары во все стороны. Он потерял блеск, окрасившись кровью. Вскоре Тонгор прорубил себе дорогу к Шанготу, и двое воинов стали сражаться, стоя спина к спине, защищаясь от обезумевших друидов.
Меч Тонгора крушил черепа и отсекал конечности. Каждый удар разбрасывал по воздуху капли крови, казалось, шел алый дождь. На фоне рева и грохота битвы, воплей раненых, криков нападающих, хрипа умирающих, звона клинков зазвучал глубокий голос валькара, запевшего старинную боевую песнь:
Крови горячей вино молодое
Горму-Отцу преподносит рука.
Девы войны - как гроза над землею.
Бой - словно песня стального клинка!
Глаза Тонгору затуманили ярость и жажда крови. Он сражался словно неутомимая машина. Его бронзовая рука крушила противников. Черная грива волос развевалась за спиной, и над кровопролитной битвой гремела старинная боевая песнь. Друидов было очень много, но топор рмоахала и меч валькара косили ряды врагов.
Вдруг, совершенно неожиданно, вокруг больше не оказалось врагов, только кучи тел в черных одеяниях. Тонгор оперся на свой огромный меч, с трудом пытаясь отдышаться.
Но… но что с архидруидом?
Во время первой отчаянной атаки - казалось, это произошло много часов назад - Шангот из племени джегга зарубил трех повелителей Заара: Вуала-Мозга, Сарганета Нульдскош и похожего на скелет Ксота. Но что случилось с остальными? Валькар обернулся, оглядел ряд тронов и увидел жирного, одетого в пурпур Питуматона, развалившегося на огромном сиденье. Лицо колдуна было бледным как воск и неподвижным. Вероятно, и без того перегруженное сердце колдуна не выдержало ужаса битвы, или, возможно, случайный колдовской разряд оборвал нить его жизни… Но как бы то ни было, Пурпурный колдун лежал мертвый.
А Алый колдун Малдрут был жив. Он оправился от ужаса перед Гормом и теперь обратил свое внимание на Тонгора и Шангота, которые стояли, тяжело переводя дыхание, среди гор трупов. Уголки губ колдуна изогнулись в ироничной улыбке, а черные глаза насмешливо и дерзко смотрели на Тонгора и князя племени джегга.
- Неплохо сражается милостивый государь с Запада! Приятно посмотреть… Но теперь у тебя будет совсем другой противник!
Тонгор без страха оглядел высокого крепко сложенного Алого колдуна.
- Сталь валькаров прорубит красную одежду так же легко, как и черную, - прорычал он. - Иди сюда, красная заарская соб