– А я видела вас вдвоем в кафе, – вдруг объявила Морин.
Вайолет продолжала печатать.
– Послушай, Вайолет, тебе нужно быть осторожней. Люди болтают всякое.
Вайолет сделала паузу.
– Ты что, хочешь меня напугать?
– При чем здесь я? Не обо мне тебе нужно думать. Ведь ты не хочешь потерять здесь работу?
Страх, словно электрический разряд, пронзил Вайолет. Ее с таким трудом завоеванная независимость, оказывается, зависит от этой дурацкой работы, перепечатывания глупых бумаг, в которых отражено человеческое стремление как можно лучше себя обезопасить.
– Но ведь мистера Уотермана волнует только то, насколько быстро и точно я печатаю, – заявила она, – а не то, с кем я съедаю гренки с сыром.
– Я всего лишь хочу дать тебе добрый совет, ничего больше, – пожала плечами Морин.
– Ты говоришь о моей подруге, и я была бы очень тебе признательна, если бы ты больше об этом не заикалась.
– Подумаешь, обиделась… А что я такого сказала?
Они снова вернулись к работе, время от времени морщась и отогревая замерзшие пальцы.
Неожиданно открылась дверь, и появился мистер Уотерман. Обе машинистки вздрогнули.
– Мисс Спидуэлл, не могли бы вы на минутку зайти ко мне в кабинет? – сказал он.
– Конечно.
Вайолет встала, чтобы идти за ним, и бросила взгляд на Морин, ожидая увидеть на ее лице торжество: предсказание сбылось, причем очень быстро. Но ее коллега с несчастным видом смотрела на свои пальцы, замершие на клавиатуре машинки.
– Так-с, – начал мистер Уотерман, закрыв за собой дверь кабинета и указав ей на стул, – вопрос у меня к вам будет весьма деликатный. Кстати, как вы себя чувствуете, мисс Спидуэлл? Что-то вы бледненькая какая-то.
– Я… ничего, просто замерзла немножко.
– А-а! Ну, это мы сейчас поправим.
Он вскочил и развернул к ней стоящий на полу обогреватель.
Вайолет вытаращила глаза. Один обогреватель на двух машинисток, подумала она. И один обогреватель для одного начальника. Неожиданно для самой себя она разозлилась.
– В нашем помещении очень холодно, мистер Уотерман, – выпалила она. – У нас с Морин всего один обогреватель. Нам приходится работать в пальто. Нельзя ли поставить еще один, сколько можно мерзнуть?
– Боже мой, я и подумать не мог…
Мистер Уотерман зашуршал бумагами на столе и опрокинул стакан для ручек и карандашей.
– А давайте я после работы схожу и куплю, – предложила она, пока он торопливо собирал в стакан рассыпавшиеся карандаши и ручки. – У нас ведь там открытый счет, можно взять еще один, точно такой же… потратим фунта три, я думаю, не больше.
Вайолет давно уже подыскивала обогреватель для своей комнаты у миссис Харви, но пока денег у нее не хватало.
– Иначе, боюсь, у нас упадет производительность, пока стоят такие холода, – добавила она.
– Ну, в общем, я… в общем…
Вайолет ждала.
– В общем, я не возражаю, мисс Спидуэлл, – со вздохом сказал он. – Вам видней.
– Благодарю вас.
«Пусть он даже и уволит меня, – подумала она, – по крайней мере, машинистка, которая меня сменит, будет работать в тепле. Хоть небольшая, но победа».
Некоторое время оба молчали. Мистер Уотерман был так сконфужен, услышав ее просьбу, что, похоже, забыл, зачем привел ее в кабинет.
– Так вы хотели о чем-то поговорить? – подсказала Вайолет.
– Ах да! Дело касается девушек, которые занимаются с вами вышиванием…
Вайолет судорожно сглотнула. История Джильды и Дороти, похоже, достигла ушей даже мистера Уотермана, а ведь жил он в самом дальнем районе Уинчестера.
– Да?
– Видите ли, это очень деликатное дело. Я не хочу послужить причиной излишних волнений или обид. Просто хочу сделать все так, как считаю правильным и приличным.
Вайолет молчала.
– Дело все в том, что моей жене очень приглянулись подушечки, которые вы вышиваете для собора.
– Я рада, что они ей понравились.
– Да-да, так понравились, что ей захотелось, чтобы у нас на стульях в столовой были такие же, в том же стиле.
– Это… это правда?
– Да, но она не хочет просить об этом миссис Биггинс. Они с ней немного, видите ли… поссорились, все из-за цветов для украшения церкви. Понимаете, миссис Биггинс посчитала, что моя жена забрала себе все недели, когда у нее самой сад был в самом цвету. Ну вот, мы и подумали, что лучше пойти другим путем. Поэтому я и решил обратиться к вам. Боюсь, мы не можем просить об этом лично вас или мисс Уэбстер, ведь вы такие искусные вышивальщицы, да и нехорошо было бы просить сотрудников. Поэтому я и подумал: может быть, вы кого-нибудь порекомендуете?
Это было настолько далеко от того, что ожидала услышать Вайолет, что в голове у нее вертелся один только образ двух женщин, воюющих за очередность украшать цветами собор.
– Мисс Спидуэлл, вам нехорошо?
– Простите, – встряхнулась Вайолет. – Это все для меня так неожиданно. Я не совсем уверена, что правильно вас поняла: вы предлагаете плату за то, чтобы кто-то вам сделал подушечки с вышивкой?
– Да-да, – нетерпеливо ответил мистер Уотерман. – У вас ведь вечно деньги на первом месте, разве не так, мисс Спидуэлл?
Услышав это, Вайолет чуть не вспылила, но она не хотела терять такой возможности, ведь кто-то из вышивальщиц может заработать немного денег. И она уже знала, кто именно.
– Независимой женщине живется не так-то легко, – отозвалась она как можно более мягко. – Боюсь, когда у человека мало денег, он только о них и думает. Во всяком случае, я знаю одну искусную вышивальщицу, которая смогла бы взять эту работу. И к миссис Биггинс обращаться нет никакой нужды. Я могу попросить мисс Луизу Песел, она позвонит вам и договорится обо всем от имени этой вышивальщицы. И она же наилучшим образом сможет оценить работу.
– Превосходно! – произнес мистер Уотерман, кажется, он устыдился собственной вспышки. – Значит, договорились, мисс Спидуэлл. Буду ждать звонка мисс Песел. Спасибо.
– А я сейчас схожу в магазин и куплю обогреватель, вы не возражаете? – вставая, сказала Вайолет. – Если все получится быстро, я уложусь во время перерыва на чай.
Она поспешила уйти, опасаясь, как бы мистер Уотерман не передумал и насчет подушечек, и насчет обогревателя.
Вайолет заскочила в офис за шляпкой, перчатками и сумочкой. Морин оторвалась от работы и изумленно уставилась на нее.
– Он тебя не уволил? – запричитала она. – Я думала, он сделает тебе предупреждение, вот и все. Вайолет, прости! Мне ужасно жаль, честное слово. Я понимаю, Джильда и Дороти ничего не могут с собой поделать. Что им еще остается? Ведь мужчины на них не обращают внимания…
– Да дело вовсе не в этом, – бодро заявила Вайолет. – И вообще, это все не важно. Главное, у нас будет тепло!
Глава 20
В первую среду февраля, как раз в тот день, когда Артур должен был снова начать звонить, Вайолет пришла на дневные занятия вышивальщиц. Она очень удивилась, увидев там не Джильду, как обычно, а Дороти: она скромно сидела в уголочке и тихонько себе работала. Они раскланялись, но не сказали друг другу ни слова. Дороти и в самом деле мало общалась с остальными вышивальщицами, хотя атмосфера вокруг нее была не столь ледяная, как вокруг Джильды. Прежде Джильда пользовалась успехом среди других вышивальщиц, но теперь им казалось, будто она их предала и ей нельзя больше доверять. А вот Дороти оставалась для них загадкой, поэтому судить о ней было не так-то просто.
Прошел час, и явилась Луиза Песел. Она похлопала в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание, и сделала объявление:
– Пятнадцать дней, милые дамы. До представления работ и службы соборного освящения у нас осталось ровно пятнадцать дней. Мы хорошо поработали над подушечками для коленопреклонений, мешочки для пожертвований тоже почти готовы. Для шести подушек на сиденья вышивка тоже готова, осталось только все сшить. Далеко продвинулись и в вышивке нескольких длинных подушек на скамейки, но для освящения они еще вряд ли будут готовы. Хотя это не важно, впереди у нас много подобных обрядов. Сейчас, если у вас еще есть работа, которую вы успеете закончить, прошу вас, сосредоточьтесь только на ней. Если кто свободен, подойдите ко мне получить новое задание. А потом к миссис Уэй, она отметит у себя в журнале, что вы будете делать.
Утром миссис Биггинс уже говорила примерно то же самое, но речь мисс Песел подействовала на вышивальщиц больше. К ней и стоящей рядом с планшетом в руках Мэйбл Уэй быстро выстроилась очередь. Вайолет не нужно было, она продолжала работать над второй стороной мешочка для пожертвований, и только перед тем, как сшивать обе стороны вместе, ей понадобится совет.
Вайолет пошла к шкафу за пурпурной шерстью и там столкнулась с Дороти, которая перебирала иголки. Они поздоровались, правда, в глаза друг другу не посмотрели.
– Кажется, я должна вас поблагодарить за работу с вышивкой, – сказала Дороти, она выбрала две иголки и теперь смотрела на них, сравнивая размеры. – За которую мне заплатят.
– Не стоит, я всегда рада помочь. Надеюсь, мисс Песел обо всем договорилась от вашего имени?
– Да. Мне кажется, они не вполне понимают, как много времени отнимает вышивка одной подушечки. Но миссис Уотерман собирается упростить узор, так что работа пойдет быстрее. К тому же мне сейчас не нужно проверять тетрадки, и свободного времени у меня гораздо больше.
– В гостинице нормально устроились?
– Пока да.
Дороти поставила коробку с иголками на место в шкаф, коротко улыбнулась и встала в очередь к мисс Песел. Вайолет всегда чувствовала некоторую неловкость при встречах с Дороти, но сейчас была несколько уязвлена: Дороти вела себя так, словно сторонилась ее. Мечты о том, что она способна помочь Дороти и Джильде, рассеялись. В ситуацию властно вмешалась реальная жизнь.
После занятий Вайолет отправилась в собор, чтобы присутствовать на короткой будничной вечерне, но она также надеялась на случайную встречу с Артуром. С самого Нового года Вайолет не видела его и не имела о нем никаких известий, но постоянно о нем думала, хотя ругала себя за это.