И в тот момент я кое-что понял. Это спустилось на меня как озарение, как неожиданное просветление, когда ты сделал свою первую затяжку коксом. Ведь то, что сейчас есть, вот оно, то, к чему я стремился. Это и есть свобода.
Свобода выбора.
Свобода перед любыми нормами и правилами.
Я абсолютно свободен выбрать то, чего хочу.
Потому что теперь сам определяю реальность. Я здесь единственный закон, который может сказать, как надо поступить, и никто сейчас мне не скажет и слова. Я не обязан подчиняться кому бы то ни было и пытаться оправдать ожидания. Если я продолжу стараться быть похожим на какого-то там босса, которого они хотят видеть, я сам себя закую в кандалы и сделаю зависимым от них. Сделаю себя слабым.
Чтоб стать главным, мало себя вести соответствующе — надо быть главным. Действовать так, как сам считаешь нужным, не оставляя остальным ничего, кроме как подчиниться.
Хочет кто-то попробовать меня на стойкость? Пусть пробуют, но я не буду пытаться оправдать чьих-либо ожиданий. Меня не будут контролировать мои же люди. Это я всех здесь контролирую и устанавливаю правила. Кто со мной не согласен, пусть выступают против меня — посмотрим, кто кого.
И в этот момент я почувствовал облегчение. Поняв это, я почувствовал действительно свободу от давления, которое на меня оказывали другие. Это я оказываю давление, и как я скажу, так и будет правильно.
А правильно то, что сын не может отвечать за грехи отца, как и наоборот. Нельзя наказывать тех, кто вообще ни при чём, за то, что сотворили другие. Я не свихнувшийся из-за власти и денег настолько, чтоб убивать тех, кто ни при чём, только ради того, чтоб запугать остальных. Мне не требуется запугивать остальных, чтоб казаться сильным, потому что я и есть здесь главная сила.
— У вас сутки, чтоб уехать из города и никогда не возвращаться сюда, — тихо произнёс я. — Мои парни сопроводят вас, и если через сутки кто-то из вас останется здесь, отправитесь следом за мужьями. Проваливайте.
И они ушли. Буквально убежали. Мне сообщили, что уже через пару часов последняя семья покинула этот город. И точно так же я поступлю с другими. Пусть бегут из города искать новую жизнь, потому что таковую они обрели в тот момент, когда я решил действовать так, как сам считаю нужным.
Именно поэтому Фея недовольна.
— Ты не должен был их отпускать, — наконец осмелилась сказать она. Практически тыкнуть в то, что я сделал. Надо отдать должное, она подождала, когда свидетелей разговора не будет. Хотя может сделала это ради себя, чтоб потом её за неосторожное слово не убили.
— И что?
— И что? — она оглянулась, проверяя, слышит ли нас кто-то, после чего очень тихо продолжила. — А то, что ты показал свою слабость. Показал, что каждый может вполне себе легко отделаться. Нельзя так делать!
— Делать как? Щадить людей?
— Они должны были понести наказание!
— Они? Кто они, Фея? — обернулся я. — Кто эти они, объясни мне, может мы говорим о разных людях? Дети? Та маленькая девчонка? Или парень, которому сколько там, двенадцать? Или их матери? Кто? Если ты думаешь, что они участвовали в засаде и придумывали план, так и скажи, а я приму меры.
— Ты не понимаешь!
— Мне плевать, Фея. Я не буду убивать детей и женщин только потому, что их уёбки мужья и отцы решили меня кинуть. Дети не должны отвечать за говно собственных отцов. И я не собираюсь запугивать других, убивая вообще левых людей.
— Тогда каждый, зная, что отделается лишь смертью, будет пробовать тебя на зуб.
— Пусть. И я им эти зубы с удовольствием выбью.
— Послушай…
— Если ты не согласна со мной, тогда попробуй занять моё место.
— Я не в этом смысле, — тут же дала заднюю она.
— Тогда просто молчи, Фея. Здесь я устанавливаю законы.
Глава 153
Жизнь продолжала идти своим чередом. Я даже перестал замечать, что занимаюсь чем-то неправильным и опасным. Работа в картеле стала для меня такой же обыденностью, как и любая другая работа, от которой она не сильно отличалась, потому что, по сути, делать приходилось всё то же самое. Приходишь, узнаёшь все новости и события, которые нас в той или иной мере затронули, потом связываешься с подчинёнными, если у них возникли какие-то трудности, узнаёшь, что да как, решаешь, даёшь указания, вновь связываешься, вновь решаешь и так до конца дня.
Сначала я даже не представлял, как будет выглядеть моя работа, и серьёзно волновался. Ведь действительно: что, куда, как, зачем, почему? Вопросы перед работой кружились в голове сплошным вихрем, и не успокаивало даже то, что рядом была Фея, которая могла помочь в случае чего. Самые первые шаги, которые мы сделали сразу после захвата, — заняли территории, усилили охрану, проверили склады, — были скорее подготовкой к основной работе картеля, потому что она всё же отличалась от того, что я привык делать. В первый раз я почувствовал ответственность во всей её красе, однако…
Стоит просто начать, и всё идёт само собой.
Не хватает того? Решаешь эту проблему. Нужно то? Тоже решаешь. Здесь нужно сделать точку? Отдаёшь распоряжение, находишь ответственного, назначаешь помощников, назначаешь тех, кто будет охранять. Пока у меня не было лейтенантов, так что со всем приходилось справляться самому, а это не хухры-мухры. Территория, которая выпала мне, пусть и не полностью весь Нижний город, но как минимум его половина. Остальная часть принадлежала бандам, плюс то, что отобрали они и Брюссель.
Так что первый день я создавал или восстанавливал точки, которые приносили нам основной доход. Плюс имел честь поговорить с Тольковым, который заведовал финансами. Разговор… вышел не очень продуктивным. Не знаю почему, но мне казалось, что он пытается нас кинуть. Это же показалось и Фее с Джеком. На счетах деньги были, для одного человека вполне себе неплохие, однако для картеля это было слишком мало. На вопрос, где деньги, нам сказали:
— Их перевели.
— И куда? — поинтересовался я. — Их куда-то должны были перевести, верно?
— На закрытые счета. У меня нет доступа к ним. Только у Соломона.
— Он доверял тебе все деньги картеля, а тут неожиданно решил перевести их на свой личный счёт? Весь общак картеля?
— Да, — кивнул он как-то неуверенно.
— И… почему там остались деньги? — задал логичный вопрос я. — Почему сразу все не перевёл?
— Ну… оплачивать расходы картеля.
— Он мог делать это и со своего счёта, — заметила Фея. — Переводить деньги сам, если так боялся.
— Я не знаю. Я просто переводил.
— Хорошо… — задумчиво пробормотала Фея. — Он в любом случае не мог перевести их без тебя. Я не говорю о умственных способностях Соломона, однако ты заведовал этой частью и без тебя такое пройти не могло. У тебя есть документы, справки или хоть что-то о переводе?
— Нету.
Мы переглянулись. Кажется, наш финансист хочет нас кинуть.
— Хорошо, — вздохнул я, вставая. — В банке есть все детали перевода, так что завтра поедем в него. Идём, Фея, дела есть.
— Конечно, — согласилась она.
И этим же вечером наш финансист попытался покинуть город. Именно на это я рассчитывал, потому перехватить его не составило труда. Его ждала очень долгая ночь, после которой нам удалось найти лишь одну треть всего общака. Куда делись остальные деньги, выяснить мы не смогли — Тольков помер от сердечного приступа. Проблема… но не такая, которую мы бы не смогли решить. Пришлось смириться с потерей денег и радоваться тому, что мы хоть что-то смогли вернуть.
Позже я отправил Фею и нашего кладовщика в Мексику договариваться с картелем, что сможет нас обеспечить бесперебойной поставкой, а позже и увеличить объёмы. Всё же без наркотиков мы были обречены на смерть, потому стоило сразу решить этот вопрос. Естественно, прежде чем туда соваться, мы посмотрели, какие картели там обитают и каким будет удобнее до нас доставлять груз. После этого нашли там проводника и отправили своих. Те просто приедут, найдут людей картеля, представятся, попросят личной встречи, чтоб договориться о поставках. Звучит несложно, на деле будет всё куда труднее, но Фея справится, заодно кладовщик, которого мы отправили туда, втянется. Может в будущем займёт место того, кто будет курировать этот вопрос, так как он показался мне вполне смышлёным. Забавно, что он старше меня на два десятка лет.
Между делом я похоронил Саки. Нет, я не пытался скрыть её похороны и сделал всё возможное, чтоб она ушла достойно и со всеми почестями, однако на похороны, не считая меня с Саки, моих людей и могильщиков, никто больше не пришёл. Можно сказать, что её проводили в последний путь лишь два человека — тот, из-за кого она лишилась жизни, и её дочь — так она была нужна этому миру. Никому неизвестная, одинокая девушка, нашедшая своё последнее пристанище на городском кладбище. Больно было не только из-за её смерти, но от понимания, что никто этого кроме меня и не заметил. Саки ушла никому неизвестной, и даже я не мог ничего про неё рассказать. От этого чертовски больно и тоскливо. Но даже если все другие её забыли, я буду помнить её до конца своих дней, не позволю ей исчезнуть в небытие. Слишком много она для меня значила.
После этого мы побывали в том самом здании, что было куплено Соломоном через подставную фирму. Трёхэтажное здание с подвалом, где были камеры для заключённых, и парковкой на заднем дворе. Хорошее добротное здание, где можно вполне сделать себе базу. Всё лучше, чем собираться у чёрта на куличиках. К тому же, никто не собирается в здании хранить компрометирующие нас вещи, просто должна же быть где-то база, верно? И если не в центре территорий, то где?
Поэтому немного ремонта, — немного вышло довольно много, — уборки, и у нас было вполне себе годное для работы и даже для житья здание. Кстати, туда я и переселился на время — круглые сутки буду под охраной, а в нём даже душ есть.
— Ну ничего так, да? — спросил Джек, гуляя уже по отремонтированному кое-как на скорую руку зданию. Да, здесь требовался капитальный ремонт, однако быстренько покрасить стены, застелить пол линолеумом, повесить новое освещение и двери нам сил хватило.