Да, Руссо блистал. Что-что, но у него было не отнять какого-то шарма, уверенности такого толстячка, которого не пугают ни бандиты, ни маньяки. Если не знать всей соли про него, то он действительно выглядел как бесстрашный воин, который, даже стоя рядом с самым конченным маньяком, не дрогнет.
В его защиту могу сказать, что он действительно не дрогнет — просто убьёт его, и всё.
Поэтому август занял у меня все силы на освоение нового рынка и распространение своих сетей. Всё же, в отличие от клубов в Нижнем городе, заявиться просто так или прижать владельца было очень сложно. У части была крыша от полиции, часть принадлежала влиятельным личностям и даже домам. Поэтому приходилось внимательно пробивать каждое место, прежде чем решать, пускать туда товар или нет.
То же самое касалось и улиц. Не везде можно было толкнуть товар. К тому же, я встретился и с другой проблемой, которая не то чтобы мешалась, но давала о себе знать — более пристальное внимание полиции. Здесь всегда надо было быть начеку, и опорные пункты, где заправляли дилеры, раскидывая товар по области и толкая людям, уже не проходили. Такое место сразу прикроют, стоит ему только появиться.
В этом отчасти помогали люди, что уже были знакомы с ситуацией.
Но что меня больше всего радовало, так это доступность нормального жилья.
Ведь действительно, всё это время я жил в штабе в Нижнем городе в комнатах, оборудованных под квартиру, потому что и жить негде, и в безопасности себя не чувствую. А сейчас, когда враги кончились и остались лишь недруги, всё становилось гораздо проще.
Поэтому, когда всё утихомирилось и можно было сказать, что теперь въезжать в Верхний город безопасно, первым же делом я купил себе квартиру в одном из небоскрёбов. Приобрёл пентхаус, чтоб раздражать всех остальных своим состоянием и соседством. Туда же переселил и моих девчонок, для каждой из которых была своя комната. Правда, Эйко всё равно пока будет спать со мной в одной комнате для надёжности, но в будущем году, думаю, уже переселится в свою. А вот Соне личное пространство не помешает. Не хотелось признавать, но я даже хотел сам съездить с ней, выбрать мебель и обставить ей комнату. Просто чтоб сделать приятное.
Было ещё интересно наблюдать, как они восприняли свой новый дом.
Эйко… ну это же Эйко! Она радостно бросилась исследовать огромные комнаты с панорамным видом на город, а вот Соня отнеслась ко всему с опаской и осторожностью, хотя потом тоже привыкла.
— Это наш новый дом? — негромко спросила она, медленно подойдя к огромному окну от потолка к полу и прислонившись к нему, рассматривая округу.
— Да, — улыбнулся я, подойдя ближе. — Нравится?
— Здесь… необычно, — ответила Соня задумчиво. — Но у нас было мило.
— Уютно, ты имеешь ввиду?
— Угу.
— Привыкнешь, и тоже полюбишь это место. Кстати, как тебе вид?
— Красивый. Я тоже смогу смотреть на город с такой высоты, — с ноткой гордости поведала Соня.
— С такой высоты?
— Тётя Нинг говорит, что я смогу мимитировать.
Боюсь, ты уже мимитируешь.
— Правильнее говорить, левитируешь, Сонь. Так ты уже пробовала?
— Я поднималась над складом, — похвасталась она, гордо взирая на меня снизу вверх. — Прямо вверх, как птица. Тётя Нинг меня придерживала сначала, говорила, что опасно, но потом отпустила, и я сама смогла полетать! Она сказала, что я первая, кто поднялась сама и так быстро!
— Вау, — только и ответил я. — Не знал, что ведьмы летать умеют. Ну, кроме как на метле.
— На метле? — удивилась юная ведьмочка.
— Да. Или нет?
— Я не видела. Но, наверное, могут, ведь мы ведьмы.
— Мы — это кто? — нахмурился я.
— Я, тётя Нинг и тётя Барбара.
Я не знал, как правильно интерпретировать её слова, если честно. С одной стороны, она сказала «мы» в плане того, что она, как и те две, ведьма. Потому логично говорить «мы». С другой же — она там себя случайно не приписала к ведьмам? Не обработали ли ей уже мозги с этим? Я вроде стараюсь следить за этим, но всё же.
Так лето подошло плавно к концу. Кровью и кровью я стал здесь полноправным владельцем, и теперь не было картеля Нижнего или Верхнего. Был только картель Сильверсайда, который возглавлял печально известный жестокий Мясник. Звучит…
Август запомнился мне не только приобретением квартиры и взятием под контроль большей части оставшегося Сильверсайда, но и из-за моего дня рождения, который приходился на тридцать первое число. В прошлый раз я его праздновал с Саки, Пулей и Гильзой у себя в старой задрипанной квартирке…
Воспоминания заставили дрогнуть сердце от нахлынувшей ностальгии.
Было время же. А теперь буду встречать его в собственном пентхаусе в одном из дорогих домов Сильверсайда. Поднялся так поднялся.
Глава 270
Тридцать первое августа. День моего восемнадцатилетия.
Два года назад я его встречал в кругу своей приёмной семьи. До сих пор помню, как мы сидели за маленьким столом в том доме, старом, дешёвом, с маленькой, но уютной кухней. Тогда мне была неизвестна правда как о мире, так и о себе, потому они были моей настоящей семьёй. Мать, отец, две сестры. Салаты, тортик, чай, разговоры и пожелания мне найти девушку и сбросить лишний вес.
От ностальгии немного сводит сердце, а сознания коснулось старое забытое чувство, как воспоминание того тепла.
И это всё произошло практически перед началом моей бурной деятельности.
Год назад я встречал в совершенно иной обстановке. Какой-то одинокий напротив бутылки с коньяком, двумя дорожками кокса и пистолета. Человек, который будто был готов шагнуть в другую реальность одним нажатием спуска. Настолько одинокий внутри, что единственным развлечением становился кокс. Тогда меня спасла Саки, которая радостная ввалилась с Эйко ко мне в квартиру и заставила улыбнуться. А следом Гильза… Дуся с Романом, которые создали атмосферу дружбы и уюта, словно закадычные друзья, которые просто не могли оставить меня одного.
Больно, что так получилось. Больно, что я так сделал, пусть и считаю до сих пор, что это было правильно. Но правильно не всегда рука об руку идёт с тем, что говорит внутри тебя. Как бы то ни было, но тот день я вспоминаю до сих пор с теплотой в душе.
И теперь этот день рождение. Он меня встретил совершенно по-иному…
— Просыпайся! Просыпайся! Па, просыпайся!
Писком маленькой девчонки, которая принимает меня за отца. Я действительно любил Соню, эту маленькую девчонку, которая то страшно смущается, то наоборот, разбойничает и дразнится. Но то, что она называет меня отцом, несколько… смущает. По возрасту я явно не подхожу, не говоря о том, что сам недавно был ещё ребёнком…
Хотя взглянем действительности в глаза. Я клон. Создан для целей, где детству не место. Отсюда, мне кажется, и идёт основная причина того, почему я взрослее своих сверстников, не считая аристократов, которые сами взрослеют очень рано.
И всё же, когда тебя будят те, кто тебя действительно любит, это бесценно.
— Доброе, егоза… — зевнул я, открывая глаза. — Что так рано-то?
Соня стояла около моей кровати, глядя на меня своими большими радостными глазами. Будто что-то хорошее произошло.
— С днём рождения! — чмокнула она меня в щёку. — Желаю счастья!
— Спасибо, — я сел на кровати, протирая глаза. — Сегодня великий день.
— Да!
— Ты прямо светишься от счастья, будто у тебя день рождения.
— А… я не знаю, когда у меня день рождения… — протянула она немного задумчиво. — А когда у меня день рождения?
— Двадцать девятое ноября.
Дата, когда мы вскрыли криокамеру. В тот же день я шёл в первый раз освещать Эйко. Поэтому и дату я сразу запомнил. Мне, кстати говоря, тоже очень интересно, когда у меня действительно день рождения. Ведь ясно, что меня не рожали родители, тогда почему в этот день назначили мою дату рождения? Открыли в тот день криокамеру? Или взяли из детдома? Нашли?
Всё же как я попал с сёстрами к родителям? И брат, был он тоже одним из нас или же их родным ребёнком? Столько вопросов осталось, но мне кажется, ответа на них я уже никогда найти не смогу. Если только найти моих родителей…
Я взглянул на Соню, которая стояла в своей пижаме, явно чего-то ожидая, и отмахнулся от подобных мыслей. Это прошлое, и остаться ему следует там же, ведь у меня есть уже другая семья, другая работа и другие приоритеты.
— Что, Соня, стоишь как партизанка передо мной? — кивнул я ей. — Ты зубы свои чистила?
— Угу, — кивнула она.
— И умывалась?
— Угу.
— Ты сегодня подозрительно правильная, — прищурился я. — Признавайся, что задумала?
— Подарок.
— Какой подарок, — не понял я.
— Тебе подарок. Вот, — она протянула ладонь, в которой был небольшой странный красноватый камень, похожий по форме на каплю, но при этом покрытый узорами. Причём сами узоры были не вырезаны или выбиты — сам камень словно изначально принял на поверхности такую узорчатую странную форму, контуры которого выпирали небольшими гребешками.
— Красивый, — протянул я руку и взял его. — Это ты сделала?
— Сама, — горделиво выпятила она грудь.
— Вау, — нет, действительно, камень очень красивый. Форма, узоры, его даже приятно было на ладони держать. И ведь не скажешь, что его сделала шестилетняя девочка. — Ты сама сделала?
— Да. Только… мне тётя Нинг помогала, — смутилась она. — Немножко. Подсказывала, как сделать.
— Но подсказывать — не делать, — усмехнулся я и поманил её к себе. — Иди сюда, обниму тебя.
Шагнула скромненько так, а потом во все свои выросшие зубы улыбнулась и прыгнула мне в руки.
— С днём рождения!
— Спасибо, — с самыми тёплыми чувствами ответил я, вложив в голос всё тепло, которое испытал на душе, прижав её к себе посильнее. — Спасибо, Сонь.
— Я очень старалась.
— Знаю.
Меня даже на слёзы немного пробило. Меня будто опустили в тёплую ванну, из которой не хочется вылезать. Просто иногда бывают моменты, когда действительно из тебя идут тёплые чувства, которыми ты хочешь поделиться с другими. Хочется обнять, поцеловать, дать почувствовать, как тебе дорог человек. И весь день ты ходишь так, будто мир стал неожиданно светлым и приветливым, и все люди вокруг не злые, просто им выпала тяжёлая ноша. И стоит только улыбнуться, как они станут такими же хорошими и добрыми.