мя «высокого начальства». У него на это было полное право: с майором они познакомились еще в те дни, когда тот сидел в кресле капитана Боннара.
– Скотина ты, Лок.
– От скотины слышу. Если ты не понял намека, говорю прямо: купи что-нибудь пожрать.
– Чего он от нас хочет?
– Понятия не имею, но Хилборнер вышла из его кабинета с таким лицом, что я не рискнул приближаться к ней на расстояние пушечного выстрела. Проклятая директива об обязательном расследовании всех случаев самоубийства. Сидел бы ты сейчас спокойно с Терри, оцифровывая архивы, а я отгулял бы отпуск. А теперь нарисовалась серия… кстати. Есть и хорошие новости. Я докопался до мотива.
– Да ну, – недоверчиво хмыкнул Кит, останавливаясь у кофейни «Уютный Треверберг».
– Только лучше бы не докапывался, потому что теперь дело выглядит еще более безнадежным. Похоже, во всем виновата Донна Паркс.
– На этом мы прервем нашу беседу до моего приезда, Лок. Завязывай пороть чушь. Выпей кофе и пофлиртуй с Витторией. А я привезу тебе ежедневную дозу чесночных булочек.
– Будешь жрать их сам. Говорю на полном серьезе, Вагнер. Я хочу есть.
– Как насчет сэндвичей с лососем и моцареллой? В «Уютном Треверберге» они наиболее съедобны после сэндвичей с тунцом, но последние в этом филиале не подают.
– Я плачу. Тащи все.
***
Солнечная ноябрьская погода жителей Треверберга слишком долго не баловала. Так случилось и сегодня. К тому времени, как Кит припарковал машину на стоянке возле полицейского управления – а сделать это было ох как непросто, потому что в начале десятого утра свободное место найти мог только везунчик – небо затянули низкие свинцовые тучи. Детектив Вагнер достал ключ из зажигания, и «дворники», мгновение назад трудолюбиво очищавшие лобовое стекло от дождевой мороси, замерли. Выбираться на улицу не хотелось. Подниматься в отдел криминалистической экспертизы и встречаться с коллегами – тоже. В другой ситуации Кит сидел бы в комнате для совещаний первым (точнее, вторым – ненормальный Лок приезжал раньше всех), но только не сегодня.
Что ему не нравилось в этом деле? Все. Строчка «серийные преступления» занимала второе место в личном списке детектива Вагнера, озаглавленном «Худшее в моей работе – это…». Первое место принадлежало делам, которые состояли из вопросов, идиотских (а порой и не очень) совпадений и странностей. Состоящие из вопросов дела Кит ненавидел всей душой, потому что как минимум одна из версий приводила к темным существам. Темные существа – это другие правила, другие законы и другая расстановка сил. Темные существа – это полная невозможность объяснить «нормальному человеческому» начальству, что там не ладится. Хорошая новость – речь не идет о вампирах и крови светлых эльфов: тема, которую донести до начальства сложнее всего. Плохая новость – задачу это не облегчает.
Взбежав по ступеням у входа в здание, детектив Вагнер закрыл зонт и оглядел двух женщин, стоявших под табличкой «Зона для курящих». На Виттории, сжимавшей в пальцах дымящуюся сигарету, были знакомые ему джинсы, хлопковая майка и кожаная куртка. Несколько лет назад, в те дни, когда детектив – тогда еще офицер – Лейб только пришла из полицейской академии, коллеги из отдела криминалистической экспертизы любили потешаться над однообразием ее гардероба. Кто-то из женщин на памяти Кита даже спросил, как она успевает стирать одежду, если носит одно и то же. Чуть позже Рэй по секрету сообщил другу, что в шкафу Виттории Лейб куча похожих маек и джинсов. Детектив Вагнер счел это отличной идеей. Практичный подход леди, которая не любит тратить время на выбор одежды по утрам.
Вторая женщина, мгновение назад стоявшая к Киту спиной, обернулась – и он узнал Терри Нур.
– Доброе утро, – с улыбкой помахал она наставнику – или следует говорить «бывшему наставнику»? Детектив Вагнер бросил взгляд на ее руки, но сигареты не увидел и облегченно вздохнул. Они с Терри нашли общий язык, а, значит, офицер Нур вошла в зону потенциально опасного влияния. – Мы с Вики обсуждали фреску.
Кит оперся на зонт, как на трость, и изучающе посмотрел на Терри.
– После вчерашнего убийства маньяк нарисовал фреску, – пояснила она. – Вместо прощального портрета. То есть, это и был прощальный портрет, но он решил не использовать холст. Рэй показал нам снимки, сделанные «полароидом» на месте преступления, и теперь мы обсуждаем увиденное.
– А сам-то он где?
– Остался в своем кабинете, – объяснила Виттория, делая очередную затяжку и выпуская дым через ноздри. Она сжимала фильтр между подушечками большого и указательного пальцев, и это делало ее похожей на заключенную, отмотавшую срок в тюрьме строгого режима. – Он попросил сигарету, а я сказала, что ни хрена ему не дам. И предложила определиться, курит он или нет. Вроде бросил семь лет назад, а до сих пор стреляет у всех, кто соглашается угостить. Говорю: либо купи пачку, либо будь мужиком и прими решение, что больше не сделаешь ни одной затяжки.
– А он ответил, что чужие сигареты вкуснее, чем свои.
– Разумеется, это же Лок. – Детектив Лейб посмотрела на часы. – Совещание следственной группы назначено на десять… ты же в курсе, что у нас теперь есть следственная группа?
Кит пожал плечами, переводя взгляд с одной вампирши на другую.
– Ну да, – продолжила Виттория. – Ты же вообще не в курсе.
– Я читал в «Треверберг Таймс» про охотника на художников и таинственную секту. – Поймав недоуменный взгляд Терри, он широко улыбнулся. – Иными словами, на нас свалилась серия.
– Серия, каждое убийство в которой – здоровенная заноза в пятой точке. – Детектив Лейб потушила сигарету в большой жестяной пепельнице и оглядела свои ногти, проверяя маникюр. – Гайла уже дважды говорила с шефом, и после второй беседы не высовывает носа из кабинета. Он ее здорово разозлил. Нам всем достанется на совещании.
– Следственная группа, – повторил Кит. Он уже в который раз подумал о визите к «самому высокому начальству» – и уже в который раз поймал себя на мысли, что эта идея ему не нравится. – Хорошо, леди, как скажете. Поднимемся и проверим, чем занят наш коллега?
***
Когда Гайла переехала в свой сегодняшний офис, смежный кабинет заместителя руководителя отдела криминалистической экспертизы официально перешел во власть Рэя. То была просторная комната с тремя рабочими столами (один из них ранее занимала детектив Хилборнер), мягким ковром, скрадывавшим звуки шагов, полками, до отказа набитыми медицинской и криминалистической литературой, окнами с широкими подоконниками (идеальное место для распития утреннего кофе) и плотно закрывавшейся дверью. В дальней части помещения за стеной из матового пластика, доходившей посетителю среднего роста до плеча, Лок организовал уголок отдыха. Кофейная машина, маленький холодильник и кушетка с теплым пледом.
– Сэндвичи с лососем и моцареллой прибыли, сэр, – уведомил детектив Вагнер, положив бумажный пакет с логотипом «Уютного Треверберга» на заваленный документами стол. – Налетайте, пока вам кто-нибудь не помог.
Рэй стоял напротив большой доски с подсветкой и изучал материалы, прикрепленные к натянутым поперек веревкам крохотными прищепками. В комнате пахло свежесваренным кофе, гелем для стерилизации рук (его, разумеется, принесла Виттория) и ароматизированной жидкостью на спирту, которая стирала сделанные маркером надписи… нет. Это не ароматизированная жидкость на спирту.
– Ты собрался на свидание? – вновь заговорил Кит, присаживаясь на стол.
– Мы оба собрались, – ответил Рэй. Он выключил подсветку и положил маркер в зеленую жестяную коробку. – Шеф в нетерпении, совсем как девица, которая дожидается жениха.
– Новый парфюм ради шефа? Это что-то новенькое.
Друг опустил рукава рубашки и начал застегивать пуговицы на манжетах.
– Как же вы меня достали, первые боги вас всех подери. Вики с утра говорит про новый парфюм. Теперь ты говоришь про новый парфюм. Но парфюма у меня нет. Ни нового, ни старого. Я не пользуюсь этой чепухой.
– Признайся, ты нашел подружку, – сказала Виттория, устраиваясь на подоконнике. – Парфюм ничего.
– Отвали, – начал злиться Рэй. – Нет у меня ни парфюма, ни подружки. Зато я хочу есть, но вряд ли успею проглотить хоть что-нибудь до аудиенции у Найджела.
Он подошел к столу и порылся в принесенном Китом пакете. Детектив Лейб следила за его действиями, беззаботно болтая ногами.
– Похоже на лосьон после бритья, – вынес вердикт детектив Вагнер.
– Нет, это парфюм, – упрямилась Виттория. – Я учуяла его еще в то утро, когда мы на совещании обсуждали Софию Крейн.
– Вам обоим нужно пойти нахер, и прямо сейчас, – подытожил друг, откусывая от сэндвича. – Как ты думаешь, я успею съесть это до того, как мы поднимемся на шестой этаж, Вагнер?
– Это не парфюм и не лосьон после бритья.
Заметив, что головы присутствующих повернулись к ней, Терри порозовела. Кит мог поклясться, что следующим произнесенным ей словом будет «извините», а потом она смущенно потупится, но ничего подобного не случилось.
– Рэй, где твоя куртка?
– Там, – кивнул он в нужном направлении.
Офицер Нур приблизилась к его креслу и оглядела висевшую на спинке куртку.
– Ты был в ней в ночь смерти Софии Крейн?
Бросив короткий взгляд на Витторию, Лок пожал плечами.
– Если память мне не изменяет, да. Мог оставить ее в машине, но это вряд ли. Было слишком холодно для прогулок в одной футболке, особенно после спортзала.
Терри наклонилась и поднесла к носу рукав куртки. Когда она снова выпрямилась, Кит увидел на ее лице улыбку победительницы.
– Что? – поторопила детектив Лейб.
– Ты прикасался к автопортрету Софии Крейн?
Судя по тону вопроса, в ответе офицер Нур не нуждалась – для нее все было понятно без слов.
– Да, – кивнул Рэй. – А автопортрет Нильса Крейна чуть ли не облизывал.
– И не чувствовал этого запаха?
– Я чувствовала, – вмешалась Виттория. – И до этой минуты была уверена, что речь про твой парфюм, Лок. Извольте себя пояснить, леди.