Можно умереть в любой момент. Вас собьет машина. Вы споткнетесь и разобьете голову, ударившись о ступени лестницы. Без причины остановится сердце. Лопнет сосуд в мозгу. Девушка зажмурилась и подумала о том, что еще никогда не испытывала такого желания жить. Неужели когда-то она и вправду хотела покончить с собой? Почему не понимала, как сладок воздух этого мира, даже если он наполнен выхлопными газами, почему не радовалась глупым и бессмысленным, на первый взгляд, вещам вроде свежих цветов на столе, возможности заглянуть в любимое кафе и купить мороженое, законченной работе, новой идее? Она воспринимала это будто сквозь вату, так, словно все происходит не с ней, а с кем-то другим. А, может, Джеймс прав, и ей нужно перешагнуть черту?
Какую еще черту?..
Взгляд Донны остановился на круглой жестяной коробочке с решетчатой крышкой, стоявшей на приборной доске. Освежитель для салона. Это обычный освежитель, ведь так? Лимон, морской бриз, жевательная резинка, аромат кожаных сидений? Она потянула носом воздух. Вроде бы смесь каких-то трав… и ваниль.
– Чем тут пахнет? – спросила она, с трудом открывая глаза.
– Это аромат нашей новой жизни. Тебе нравится?
У въезда в район Часовой башни Джеймс резко повернул налево. Старые дома, подумала Донна, миниатюрные особняки, в которых сегодня почти никто не живет. Их хотели отреставрировать и сделать частью района, но никак не могли решить вопросы с юридическими правами на землю.
– Джесси, куда мы едем? – Девушка помотала головой, пытаясь прогнать дурноту. – Ты же говорил… опасность… обещал…
Язык отказывался слушаться, и она бессильно откинулась на спинку сиденья. Фары высветили давно не крашеные деревянные ворота и калитку, возле которой стояла темная фигура. Холодный ноябрьский ветер трепал полы длинного плаща.
– Все хорошо, До, не волнуйся. Ты веришь мне? Я тебя никогда не обманывал.
Последним звуком, который услышала Донна, был звук заглушаемого двигателя «фольксвагена». Она из последних сил боролась со сном, но веки стали тяжелыми, а тело стало – почти свинцовым.
– Кровь, – сказал незнакомый голос в ее голове. – У них особенная кровь. Она каждый раз пахнет по-разному.
Голос сказал что-то еще, но Донна уже не различала слов. Розоватый туман окутал ее, как пушистое облако, и она провалилась в темноту.
Глава двадцать третья. Рэй
Ночь с 15 на 16 ноября 2002 года
Треверберг
Кухня в особняке Лоуренса (размером с бальный зал) была чисто убрана: грязной посуды в раковине нет, обеденный стол вытерт, ножи на магнитной подставке расположились в стройный ряд, плита сверкает – любая домохозяйка позавидовала бы. Рэй прикинул, сколько бывший коллега заплатил за обладание такой громадиной. Потом подумал о том, зачем Лоуренс купил особняк. Потом вспомнил его квартиру-студию, похожую на чулан – двадцать пять квадратов в многоэтажном доме в трех кварталах от центрального управления полиции Треверберга. Он знал людей и темных существ, о которых можно было сказать «довольствуются малым», но бывший детектив Уайт перещеголял их всех. Половину жилища Лоуренса занимала библиотека, вторую половину – кровать, а в углу ютилась крохотная туалетная комната с душем, отгороженная от основного помещения ширмой. Ни холодильника, ни плиты: готовить он не умел и не любил, довольствуясь свежими овощами и фруктами, хотя редко отказывался, если кто-то приглашал его в бар или ресторан. В свое время они пропадали в Ночном квартале как минимум три вечера в неделю. Лоуренс глушил один шот за другим и умудрялся перепивать даже Вагнера, который славился своей устойчивостью к алкоголю. До тех пор, пока не стал примерным мужем и трижды папочкой.
Ах да. Помимо овощей и фруктов, Лоуренс довольствовался дурью. Ее и по тем временам было чересчур много, а потом он и вовсе потерял над собой контроль. Чего и следовало ожидать.
– Эй, Лок, если ты будешь так красноречиво молчать, то взорвешься от злости.
Рэй осторожно надломил ампулу с мутноватым содержимым, воспользовавшись кухонной салфеткой, и вручил ее сидевшему на столе Лоуренсу. Бывший коллега беззаботно махал ногами и наблюдал за его манипуляциями.
– Подержи.
– Не будь таким серьезным. В конце концов, ты делаешь свою работу. Проехал через весь город для того, чтобы спасти одну деву в беде, а теперь мы собираемся спасать еще одну. Черт, да у нас прямо ночь спасения дев в беде! Какой-нибудь коллекционер мифов сказал бы, что так не бывает, но в Треверберге всякое случается.
Терри, сидевшая по другую сторону стола, пила кофе и наблюдала за мужчинами. Вид у нее был слегка пристыженный, но Рэю отчего-то казалось, что стыдливость эта напускная, и на самом деле она ни капли не сожалеет о том, что несколько минут назад угрожала пистолетом гражданскому. Пусть и не такому уж чтобы невинному. Какой бес вселился в эту вампиршу? Сорваться посреди ночи и поехать к Лоуренсу Уайту за помощью! И еще на телефон не отвечала. Надо было оставить ее Вагнеру – и пусть бы мучился. А ведь он несколько раз упоминал о том, что она любит выкидывать коленца. При первой встрече Терри Нур показалась Рэю хорошей девочкой. Слишком хорошей, чтобы сделать карьеру в полиции Треверберга. Ей было бы лучше у Карлина. Там хотя бы не нужно бегать по местам преступления и шастать по темным переулкам. У нее на лбу написано: правила, регламент, субординация. Воистину – первое впечатление обманчиво.
– Помолчи, Лоуренс.
– До чего дожили – законопослушным гражданам затыкают рот в их собственном доме. Лучше бы водички налил.
– Обойдешься, торчок хренов. Сиди молча и прекрати меня злить. Ничего из этого не выйдет. И на твоем месте я бы постеснялся называть себя законопослушным гражданином. В твоем доме столько дури, что тут можно устроить наркоманский притон.
– Эй, полегче! Я же не лезу в твою аптечку? Вот и ты не лезь в мою. Мне нужно немного лекарств для успокоения нервов, только и всего.
– Посмотри на меня.
Лоуренс послушно поднял голову. Рэй разорвал упаковку одноразового шприца и посмотрел ему в глаза. На этот раз парень закинулся серьезно. Зрачки превратились в крохотные точки, а щеки румяные, как у деревенской красавицы. Что-то синтетическое. Скорее всего, стимулятор пополам с седативным. На черном рынке в Ночном квартале темным существам толкают кучу подобной дряни разного качества.
Если не принимать в расчет мелочи вроде странностей характера, присущих только темным эльфам-следопытам, Лоуренс Уайт был хорошим парнем. Коллеги любили его за надежность и черное чувство юмора. Да и не только они. Рэй знал, что в период Второй мировой он провел несколько лет в Германии, и там его изрядно потрепало. Воевал ли он? Скорее всего, нет. Темных эльфов, побывавших на фронте, Рэй встречал часто. Их можно было узнать по взгляду: жесткому, предельно сосредоточенному. У Лоуренса глаза были другими. Он смотрел на собеседника, но на самом деле изучал что-то в глубине себя. Пытался заткнуть голос. Следопыты, верные солдаты из армии янтарных Жрецов. Существа, всю жизнь сражающиеся со своим личным чудовищем. Если Великая Тьма смеется над кем-то, то шутки у нее злые.
– Нас что, снимает скрытая камера? – поднял брови Лоуренс, отдавая ампулу. – Это такой романтичный момент, и сейчас мы сольемся в долгом страстном поцелуе?
– Сейчас ты закатаешь рукав рубашки, а я сделаю тебе укол, – сказал Рэй, набирая мутноватую жидкость в шприц.
– Кстати, прошу прощения за то, что испортил твой вечер. Ты, случайно, не собирался провести его с Витторией? Я не хотел приглядываться, честное слово, это, как ни крути, твоя личная жизнь, но она до сих пор смотрит на тебя так, будто хочет приковать к кровати и изнасиловать. А потом – еще разок, и еще. Может, через неделю выпустит на свободу. Она продолжает с тобой флиртовать, да? На твоем месте я бы не отказывался. Она выглядит дикой кошечкой…
– Мистер Уайт, мы торопимся, – напомнила о себе Терри.
Лоуренс слегка повернул голову в ее направлении.
– А, леди, которая неприлично ругается. Как вам мой кофе? Ничего, что растворимый? У меня нет кофемашины. Я считаю это излишеством. К слову, офицер Лок когда-то разделял мое мнение. А потом купил кофемашину. Хорошую и дорогую. Знаете, почему?
– Кончай трепаться, Уайт. Поднимай рукав. Сейчас же. Иначе получишь по морде. У меня и так руки чешутся.
– Эта выдержка заслуживает похвалы. – Лоуренс потянулся, расправляя затекшие плечи. – Ну так вот, офицер Нур, мэм. Детектив Алисия Кантер, покойная невеста офицера Рэймонда Лока, любила хороший кофе из хорошей кофемашины. Кто бы мог подумать, что у Незнакомок могут быть такие привычки? Вроде тонкого вкуса в плане напитков, или там…
Рэй швырнул упаковку от одноразового шприца на стол.
– Твою мать! Если ты не захлопнешь свою варежку, то клянусь именем своего отца – я оторву твою наркоманскую башку!
Лоуренс захохотал.
– Леди, вы слышали? Все в этом мире меняется, но кое-что остается неизменным – дрянной характер этого парня. «Клянусь именем своего отца», – передразнил он. – Папа в детстве слишком редко ставил его в угол.
Под взглядом Рэя он закатал рукав рубашки из черного шелка и несколько раз сжал кулак для того, чтобы на внутреннем сгибе локтя выступила вена.
– Доктор, я боюсь уколов, – произнес Лоуренс кротко. – Это похоже на укус комарика?
– Да. – Рэй сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. – На укус тропического комарика размером с пятиэтажный дом.
– Ты уверен, что это мне не повредит?
– Нет. Но ты протрезвеешь и сможешь мыслить ясно как минимум часа три. А большего мне и не нужно.
Решив не возражать, хозяин особняка понурил голову и позволил сделать укол. Рэй поднял с пола упаковку, убрал в нее использованный шприц и выбросил его в мусорное ведро.
– Э, а вата?
– Не нужна тебе вата. Фокус. Укол без крови.
– У меня в этом доме монополия на фокусы!
Лоуренс уже хотел погрозить собеседнику пальцем, но замер, будто пораженный внезапной догадкой, а потом сжал ладонями виски.