– Мистер Уайт… – начала Терри, вставая.
Рэй успокаивающе кивнул ей.
– Спокойно. Ему сейчас полегчает.
Через минуту Лоуренс осторожно поднял голову и оглядел кухню, прикрывая глаза рукой с растопыренными пальцами.
– Ого, – сказал он. – Ого! Это что вообще было?
– Универсальный вытрезвитель, который я храню у себя дома на крайний случай. И давно ты глотаешь препараты с кровью светлых эльфов?
На лице бывшего коллеги промелькнула нерешительность, а потом он упрямо вздернул подбородок.
– Да пошел ты. Глотаю то, что хочу, и когда хочу. Я уже давно не работаю в вашей гребаной конторе, так что тебе не должно быть до этого дела.
– Вот как ты заговорил? А ведь когда-то мы были…
– … друзьями. – Лоуренс горько усмехнулся. – Да. Мы были друзьями. Но до того, как Алисия Кантер полностью перекроила твои мозги. В те времена, когда у тебя была своя жизнь, свои решения и свои мысли. Я тоже там бывал, Лок. Только успел уйти пораньше. До того, как трясина меня сожрет. Этот выбор был непростым. Но знаешь, что? Я выбрал одинокую жизнь с чудовищем внутри. Пусть лучше оно выедает мне мозги, чем какая-то сучка.
Терри вскочила и заняла позицию между мужчинами, как судья на ринге.
– Хватит! – крикнула она. – Выясните отношения потом! Можете даже убить друг друга, если хотите! Но сейчас у нас есть дела поважнее!
Рэй пригладил волосы ладонью и опустился на один из стульев. Эта ночь обещала быть долгой. Бесконечно долгой.
– Поздравляю, Лоуренс. И восхищаюсь твоей хреновой силой воли. На этом все?
– Выйдем на минутку.
– Нет, – вмешалась Терри.
– Просто поговорить, леди, – успокоил ее Лоуренс. – Будьте спокойны. Мы уже взрослые.
Деревья в ночном саду шелестели под порывами ветра. Рэй запахнул куртку и побрел по усыпанной мелкими камнями дорожке следом за хозяином особняка. Подойдя к калитке, Лоуренс оперся на нее и окинул взглядом пустой тротуар.
– Мне и вправду следовало придержать язык, – вполголоса сказал он.
Рэй кивнул и скрестил руки на груди, но молчания не нарушил.
– Я слышал о том, что с ней случилось, – продолжил Лоуренс. – Мне очень жаль. Но если уж я начал говорить правду, то она была ненормальной. И отношения у вас были нездоровыми, мужик. Может, потому что отношения с Незнакомками всегда такие, может, по другой причине. И, наверное, хорошо, что все закончилось так. Я имею в виду, до того, как ты на ней женился и все такое. – Он перевел дыхание. – Это в десять раз хуже, чем дар. Потому что ты можешь выбрать и уйти, но остаешься. И не понимаешь, что именно заставляет тебя страдать. Замкнутый круг.
– Да, – кивнул Рэй, помолчав. – Что бы там ни было, все в прошлом. Оставим это там.
Лоуренс протянул ему руку, и он крепко пожал ее.
– Но с дурью тебе стоит завязать, Уайт. Особенно с той, что ты принимал сегодня. У меня есть идея, обсудим после того, как все это закончится.
– Ага. – Его взгляд внезапно стал сосредоточенным, и Рэй увидел, как меняется лицо бывшего коллеги. Если бы кому-то удалось запечатлеть на видео, как вампиры трансформируют внешность, а потом показать замедленной съемке, то получилось бы примерно так же. – Донна Паркс. Ты чувствуешь?
– Нет.
– Кровь. У них особенная кровь. Она каждый раз пахнет по-разному.
Рэй вопросительно поднял брови.
– У них? – озвучила его мысли Терри, бесшумно появившаяся у калитки.
– У полукровок, – пояснил Лоуренс. – Совершенно особый запах. Можно перепутать одного вампира с другим. Одного темного эльфа с другим. Только вначале, конечно, потом проявляются оттенки. Но полукровок не спутаешь ни с кем. Элитные духи. Единственный экземпляр. На заказ.
– У меня была такая версия, – вздохнула вампирша. Она посмотрела на Рэя и торопливо добавила: – Появилась после того, как я поговорила с братом. Но я не позвонила. Не спрашивай.
– Да-да. Нахрен правила.
Лоуренс хохотнул.
– Вы с ней два сапога пара, Лок. С одной лишь разницей – ты сначала стреляешь, а потом думаешь.
– Она не полукровка, – возразил Рэй. – Я бы почувствовал.
– Они умеют прятаться, если нужно. Это главная проблема в тех случаях, когда нужно найти полукровку. Их эмоциональный запах нестабилен, и трансформировать его проще простого. А если им помогают это сделать – тем более.
– Помогают? – переспросила Терри.
– Будет разговоров, поехали, – мотнул головой Лоуренс. – Это недалеко.
– В старой половине?
– Почти. Район Часовой башни… нет, рядом. В заброшенных особняках.
Вампирша бросила на него восхищенный взгляд, и Рэй подумал о том, что между этими созданиями явно промелькнула искра. Или он слишком устал и видит то, чего нет?
– Как вы это делаете?
– Что? – удивился Лоуренс.
– Чуете след. В этом городе так много эмоциональных запахов, что они сводят с ума даже обращенных.
Бывший коллега широко улыбнулся, и щеки Терри порозовели. Нет, ему не показалось. Рэй представил лицо Филиппа Хобарта в тот момент, когда дочь представит ему своего кавалера, и с трудом удержался от смеха. Хотелось бы на это посмотреть.
– Я уже сумасшедший, мэм. Но в узких кругах это принято называть способностями следопыта. Мы можем найти кого угодно даже в таком гадюшнике, как Треверберг.
– Думаю, следует позвонить Киту, – сказала вампирша. – Он живет в районе Часовой башни, а до старых особняков – от силы минут пять.
Рэй достал из заднего кармана джинсов телефон.
– Нет, – возразил он. – Пусть скотина Вагнер дрыхнет. Может, хотя бы сегодня выспится и не будет дремать на совещаниях. А вот тяжелая артиллерия нам пригодится.
Глава двадцать четвертая. Донна
Ночь с 15 на 16 ноября 2002 года
Треверберг
Сумрак отпускал Донну нехотя, как бескрайнее топкое болото в чаще темного леса. Она попыталась открыть глаза, и у нее это получилось, но тьма, заполнявшая пространство под веками, рассеиваться не торопилась. Сперва вернулся слух. Где-то тикали часы, вдалеке выводила печальную трель ночная птица, в невидимом камине потрескивали дрова. Последний звук девушка охарактеризовала после того, как почувствовала знакомый аромат сгорающих дров. Запах из далекого детства. Какая-то часть ее помнила, как мать – настоящая мать – сидит перед камином и баюкает дочь, совсем кроху, глядя на языки пламени. Донна видела лицо этой женщины: тонкое, с нежной, почти прозрачной кожей, обрамленное пышными темными локонами. Глаза у матери тоже были темными. Она гладила девочку по голове и тихо пела колыбельную на древнем языке.
– Э-э-эй, мисс Паркс, – услышала Донна в своей голове. – Вы упорная леди, да? Но я еще упорнее. Хорошие девочки не прогоняют гостей из своего сознания. Вот и вы так не делайте, потому что вы – хорошая девочка. Проснитесь, вам угрожает опасность. Вы слышите меня, мисс Паркс?
Донна поняла, что лежит на пушистом ковре, а голова ее покоится на чьих-то коленях… Джеймс. Она не видела его лица, но узнала по запаху. Не по аромату парфюма или свежего мыла, которое он любил. Она почувствовала его кожей. Чем-то, что находилось под кожей. Так глубоко, что до сегодняшнего дня она боялась туда заглядывать. Девушка подняла руку и ощупала свое лицо. Что-то было не так. Тело казалось ей чужим. А вот комната… гостиная. Это гостиная особняка, в котором она родилась и жила до смерти матери. Донна помнила высокие потолки, большие окна, изящную мебель и камин. Большой камин, у которого любила сидеть мать. Он выглядел так же, как в детстве, за одним исключением: убрали решетку.
– Она очнулась, – донесся до нее голос Джеймс. – Наконец-то. Я уже начал переживать.
– Тебе не о чем переживать, друг мой. Все под контролем.
Изящная мебель была закрыта тканевыми чехлами, а окна прятались за тяжелыми занавесками. Единственной знакомой деталью, помимо камина, в комнате оставалась люстра. Громадина с миллионом хрустальных подвесок. По комнате гулял легкий ветерок, и они мелодично позванивали. Донне в этом звуке чудился плач принцессы по принцу, который никогда не придет.
– Здравствуй, моя девочка. Я скучал. Мы давно не разговаривали. В современном мире многие считают это нормальным…
Мужчину, опустившегося перед ней на корточки, девушка узнала не сразу. На вид ему было чуть за сорок. Представительного вида джентльмен в деловом костюме с посеребренными сединой висками и аккуратной бородкой. Донна попыталась собраться с мыслями. Что случилось? Как она здесь оказалась? Она же была в квартире Терри Нур… Наверное, ей снится сон.
– Папа, – улыбнулась она. – Привет.
– Ты будто ждала встречи, – вернул ей улыбку отец, погладив по волосам.
– Я тоже скучала… не хотела видеться с тобой без разрешения мамы. – Донна помолчала. – Не уверена, что это было бы правильно. Понимаю, что я уже взрослая и могу встречаться с теми, с кем захочу, но… не важно. Я рада тебя видеть. Это хороший сон.
Отец провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Именно так, дорогая. Это очень хороший сон. И у него будет замечательный финал.
– Эй, мисс Паркс! – вновь ожил незнакомец в голове Донны. – Это не сон! Вы понюхали чего-то нехорошего, и вам нужно поскорее выбираться оттуда! Улавливаете?
Девушка отмахнулась от голоса и возмущенно фыркнула. Почему ей даже во сне что-то мешает? Папа прав. Они давно не виделись. И она на самом деле скучала. Но о встрече с ним нужно было бы рассказать матери – она чувствовала, что так будет правильно – а мать эту встречу вряд ли бы одобрила. Теперь Донна понимала, каким глупым выглядело это оправдание.
– Что такое? – спросил отец.
– Да ничего, папа. – Она огляделась. – Это наш старый особняк?
– Верно. Помнишь его?
– Очень смутно… так, будто это было в прошлой жизни.
– В каком-то смысле этих слов так оно и есть. Но скоро мы вернемся в эту жизнь. Мы оба были счастливы, правда? Мы трое. Я, ты и твоя мама.
– Да… но ведь она умерла.
Сказав это, Донна внезапно почувствовала неуверенность. Может, во сне мама жива? А разве не странно, что она видит сон и осознает, что спит?