Принцесса обернулась ко мне: — Ваше Сиятельство, это так романтично — уставший от путешествий по чужбине граф внезапно влюбился в молодую магичку! Как вы находите Риконтию? Мне говорили, вас редко видят на светских вечерах. Возможно, наши обычаи вам не по вкусу?
Интересно, принцесса по примеру баронессы старается меня задеть? Или пытается вызнать подноготную? — Я глубоко уважаю супруга, Ваше Высочество. Это прекрасный человек, но ему досталось немало горестей, что не могло не сказаться на наших землях. Как примерная жена я помогаю ему в делах, возрождая былую славу графства Байрок. Увы, у меня слишком мало времени для светских увеселений. Но Риконтия пришлась мне по душе, и возможно, когда земли не будут требовать моего пристального внимания, я с удовольствием познакомлюсь с обычаями здешнего света поближе.
Принцесса и ее фрейлина обменялись быстрыми взглядами, и советница перехватила эстафету: — Как хорошо, что у графа есть взрослый сын. Он, безусловно, опора и подмога в делах. — К моему большому сожалению, — мстительно проговорила я, — дела в столице не дают виконту Байроку возможности присутствовать в графстве. Я понимаю нужды пасынка, поэтому не считаю необходимым отрывать его от, безусловно, важных занятий.
Нет, я не обучена вести такие разговоры. Я дочь лавочника, а не лорда, уж извините, дорогие светские леди. Возможно, я нарушила две дюжины правил, но… имеющий уши услышит то, что посчитает нужным.
Фрейлина покачала головой: — Я уверена, что графство в надежных руках. Ах, столица предоставляет столько возможностей для молодых людей! Им не приходится, как несчастный младший сын барона Стокна, прозябать в провинциальном городке, пользуя поселян.
Ах, как нехорошо, милые дамы. Если вам нужны сведения, спросили бы меня напрямую. Провокации не делают чести королевскому двору. Но, может быть, образ невоспитанных дурочек зачем-то нужен? Я улыбнулась и ответила: — Мне кажется, лорд Стокн совершенно счастлив, принося пользу людям. Я сама устраивала его лекарскую практику и оборудовала ее за счет казны графства. Мы не хотим терять из-за болезней тех, кто выращивает провизию для наших столов, — я обвела жестом блюда, — все, что вы здесь видите, доставлено из Байрокских поселений, кроме некоторых южных специй. Мне кажется, птичница или пахарь достойны хотя бы немагического лечения, и лорд Стокн со мной согласен.
Принцесса к этому времени уже беседовала с леди Хардрок, но ее подружка вцепилась в меня с новой силой.
— О, да, немагического. Вы же знаете, мы в Риконтии, в отличие от расточительной Шалпии, стараемся не тратить магию зря. — К сожалению, мои магические силы невелики, но я делаю зелья без излишних магических трат. Есть способы вложить совсем немного сил, чтоб получить достойный результат. Леди Крокус, могу я задать вопрос? — Разумеется, леди Байрок.
Я наклонилась к ней и шепотом произнесла: — Почему бы вам не спросить меня о делах в графстве напрямую?
Фрейлина фыркнула и едва сдержала смех: — Вы считаете, что многие люди ответят на прямые вопросы? — Возможно, но ваши провокации… м… — Слишком очевидны? — Да-да. Как и… — я запнулась, но все-таки рискнула. — Как и ваш маскарад.
Фрейлина переменилась в лице и сделала большие удивленные глаза. Мне стало неловко. Возможно, они совершенно искренне одевались яркими птицами? — Но, может быть, в столице такая мода, и мы здесь несколько отстали от жизни, — поспешила я исправить оплошность. — О, конечно, это столичная мода, — с энтузиазмом подхватила она. — Ах, если бы мы задержались подольше, я могла бы объяснить вашей модистке, как сшить нечто подобное. Конечно, столичных вершин ей не достичь, но местный свет…
Я укоризненно посмотрела на фрейлину, и она, оборвав очередную провокацию на полуслове, засмеялась. И странно, этот ее смех совсем не подходил к ее голосу, он был вполне мил и мелодичен.
Из любопытства я заказала каталоги из столичных модных салонов. В этом году в моде аквамарин, мятный и цвет северного мха. Интересно, для чего принцесса с фрейлиной разоделись так странно?
Глава 24. Лето, осень, зима, весна, и снова лето
Графство окрепло. Урожай обещал быть обильным. Поселяне перестали утаивать припасы и губить землю так, будто живут здесь последний год, вырубать лес и бить зверье без счета. Все-таки человек, у которого есть надежда на лучшее будущее, живет иначе.
А я с тоской думала о том, что все это может закончиться со смертью графа. Хорошо, если у Лиама хватит ума оставить управляющего и тянуть деньги из графства понемногу, не затрагивая необходимых для поддержки запасов. А если нет? О развитии я уже не говорю. Я выделила немного денег из казны на два стада коров и три стада коз в тех селениях, где был мор, и открыла в графстве должность маглекаря для скота. Платить ему приходилось немало, но случись где вспышка болезни, он тут же мчался спасать крестьянскую живность. И человеческие лекари приехали, хоть и молодые, не очень опытные, но лучше, чем ничего. Будет ли отрывать деньги от столичных развлечений лорд Лиам, когда станет графом? Я сомневалась.
Там же, в университете нашелся молодой инженер с большим интересом к огранизации производства, чем к созданию машин. Он пообещал взять ускоренный курс счетоводства и принять должность управляющего нашими производствами. Первое время управляющие каждого цеха будут вводить его в курс дела, а дальше посмотрим, что получится.
Мне пришлось учиться ездить на лошади, чтоб объезжать владения, но держалась в седле я все равно неважно и ездила медленно. Дана уверяла, что я выгляжу прекрасно в дамском коннном костюме — приталенном жакете, облегающих штанах и длинной юбке поверх штанов. Это очень, очень широкая юбка, которая закрывает ноги, когда я верхом, а спешившись, я должна оборачивать излишнюю ткань вокруг ног и пристегивать на пуговицу у талии. Много возни, но удобнее, чем ездить боком.
Молодой лекарь, который пользовал поселян в двух часах езды от замка, согласился раз в две недели приезжать к нам и давать уроки Дане. Он проверял ее знания, находил лакуны, советовал список книг и испытывал ее в изученном материале.
К середине весны мы с Даной снова стали выезжать в город. Как сказал молодой художник, чьи работы привлекли внимание в городском вернисаже, искусство смывает пыль повседневности с души. И действительно, побывав в опере или в картинной галерее мы с Даной возвращались в замок посвежевшие, будто стряхнув груз давящих забот.
Наезжая в город мы непременно заходили к Хардрокам. В одно из посещений бургомистр показал нам письмо своего источника в столице. Лорд Лиам, узнав о болезни отца, попробовал снова завести процесс, но в этот раз его не пустили дальше приемной: столичные чиновники слишком хорошо запомнили бестолковое путешествие и позор при встрече с местным светом. Возможно, в этот раз он и выиграл бы дело, кто знает, но второго шанса ему не дали.
Леди Хардрок, или, как я ее называла, леди декан, регулярно осведомлялась, как у нас идут дела, и не требуется ли ее участие. Я, действительно, попросила ее о содействии, но не по делам в замке.
Весной, решив самые насущные задачи я вернулась к разработкам тонкомагических зелий. Их накопилось уже две дюжины. Многое из того, что я делала раньше, мне удалось поднять на новую ступень. Я давно не надеялась на свою память, и мои тетради пухли от схем плетений, рецептов и инструкций. Я принялась сводить это все в один сборник, который хотела бы опубликовать. Не учебник, не книгу, а сборник для тех, кто уже сведущ в зельеварении и тонкой магии. Но декан зельемагического факультета Байрокандской академии хотел новые тома учебников, а лучше всего — монографию. Но монографию мне придется писать не один год. Учебники полны пространных рассуждений и объяснений для тех, кто еще только постигает науку, я же хотела создать справочник для зельеваров, кто уже обладает знаниями: только подробный рецепт, инструкция по порядку действий и схемы плетений чар, которые следует вливать на разных этапах. И поскорее, людям нужны недорогие зелья! Но декана интересовала прежде всего наука, затем — обучение, а применение знаний в жизни… об этом он, кажется, и вовсе не думал.
Леди Хардрок пообещала поговорить с кузеном, и в День Летнего Солнца, самый длинный в году день, я привезла в академию подшитую столку листов — переписанное начисто "Руководство к созданию тонкомагических зелий".
Я каждый день заходила к графу Ансельму, читала ему выдержки из газет, книги или просто рассказывала, как живут его земли. Дана забегала реже, но тоже старалась порадовать деда. Он стал произносить отдельные слова, потом короткие фразы, и научился поддерживать разговор. По словам лекаря, на все воля Звезд: граф может прожить еще неделю, а может — лет пять или шесть.
В начале лета, когда профессора расправились со студенческими работами и ушли на отдых, Дана уехала погостить у леди Хардрок, чтоб замучить ее вопросами, которые лекарю мужеского пола девушка задавать стеснялась, а я слишком мало знала о подобных тонкостях. Увы, я не могла отлучаться из замка надолго и отпустила девушку в первую самостоятельную поездку. Хоть и попрощались мы у порога, а через час ее уже встречала леди Хардрок, для Даны, которая всегда была под присмотром семьи или компаньонок, это был важный шаг.
Летом приехали леди Нейдрел с Зои. Взволнованная леди Лайла рассказала, что ей удалось найти дальнюю родственницу с интересом к наукам, которая согласилась сопроводить Зои в университет и учиться вместе с ней. Но все же леди Лайла объезжает всех родных и знакомых в Байроканде и вокруг с просьбой присмотреть за девочкой. "Девочка", которой исполнилось девятнадцать, только закатила глаза. Похоже, она считала дни из оставшихся двух недель, когда переедет в университет.
К концу лета я держала в руках первый пахнущий свежей краской экземпляр "Руководства". Он пришел как раз в те дни, когда я могла бы отметить год жизни в замке Байрок. Сколько всего случилось за это время!