Я достала расписание дилижансов. Завтра уходит дилижанс в Лерон. Если я доберусь до Лерона, сяду на первый же поезд в любой конец Конбрии. Лучше, конечно, уехать из Раэлина на северо-восток, в противоположную от Лерона сторону, но тот дилижанс ходит раз в неделю и уже ушел утром, а мне убираться нужно как можно быстрее.
За домом наверняка следят, и если я пойду на станцию, будут знать. А если буду не я? А если не на станцию?
Я снова умылась и надела капор, чтоб спрятать за его полями бледное лицо с искусанными губами. Днем в городе мои преследователи ничего мне не сделают, скандал им не нужен.
Я шла по лавкам, стараясь принять беззаботный вид. Я зашла в два или три места, прежде чем добралась до лавки с одеждой. Витрины были заставлены платьями так, что не было никакой возможности рассмотреть, что внутри — горожанки даже в таких маленьких городках не любят выбирать наряды на виду у всей улицы. То, что городок небольшой, мне на руку. Сюда и поселяне закупаться приезжают, значит, должны быть поселянские одежды. — Госпожа Грингар, мне нужно сделать подарок дочери вдовы. Бедняжка давно не видела новой одежды, она живет в небогатом поселении. Есть ли у вас для юной девушки из поселянок что-нибудь поприличнее, в чем ей в городе показаться незазорно? — Конечно, госпожа Рисуэлл. Как это мило с вашей стороны, помогать людям! Какого роста девушка? — Примерно моего. — Вам понадобится блуза, жилет, и вот здесь несколько юбок, выберите на свой вкус.
Я взяла бордовый жилет на шнуровке, темно-синюю юбку и две белых блузы с воротом на завязках — для визитов в город поселяне одевались чисто. Привычки у поселян менялись медленно. Они до сих пор не доверяли пуговицам, предпочитая крой прабабок. Блуза затягивалась на горловине, жилет шнуровался спереди и с боков, юбка утягивалась и тоже завязывалась. — Благодарю вас. Упакуйте, пожалуйста, поплотнее.
Домой я вернулась с ворохом покупок, но интересовали меня только два пакета: с тканями и с одеждой поселянки. Кусков ткани было два: темная грубая шерсть, которая заменит накидку, и полотно. Из полотна я сделала узелок, куда положила смену белья, вторую блузу, фляжку с бодрящим отваром и, подумав, сунула туда же второе издание "Руководства". Книга мне пригодится, и будет память о хорошем человеке. Если бандиты станут потрошить вещи, значит, они и так знают, кто я.
Поселяне не носят такого белья, как горожанки. Кажется, они вообще белья не носят. Но матушка одевала нас хоть и небогато, но на городской манер. В юности у меня были длинные полотняные панталоны до колена, сейчас — легкие и тонкие до середины бедра, таких поселянки и не видали, но я все же не могу от них отказаться, как и от короткой камисоли по талию. Панталоны — полезная вещь. Можно вложить в пояс несколько золотых. Горсть медяков и пару серебряных — в узелок. Еще один золотой — в кармашек, который я нашила на жилет с другой стороны. Оставшиеся золотые и серебряные я плотно завязала в кусок ткани, чтоб не звенели, и подвесила под юбкой. На нижнюю часть блузы я нашила лоскут ткани, под который упрятала оба документа — и на имя Мадлен, и на имя Аделайн.
Интересно, как эти мерзавцы следят за домом ночью? А может, поставили тревожные амулеты? Задняя дверь выходила в узкий проулок между таким же рядом домов, а окон там и вовсе не было. Жаль, у меня ни капли магтефакторского дара. Открыв дверь в проулок, я не увидела никаких подозрительных предметов. Пожалуй, нужно выбираться, едва стемнеет, чтобы закричать, если на меня нападут, пока вокруг еще не спят.
Все три запирающих амулета я перенастроила на две недели. Если за это время я не вернусь за вещами, что ж, пусть используют жилище дальше. Я оделась в блузу, юбку и жилет. Хорошо, что у меня есть крепкие туфели на плоском ходу — по лаборатории на каблуках не побегаешь, за травами на каблуках не походишь. Я выбрала самые удобные и непритязательные с виду.
Я вышла в сумерках. Завернувшись в кусок темной шерсти я скользила по проулку, прижимая к груди под накидкой узелок. До конца улицы я добралась без приключений. Тихо ступая по мостовой, укрываясь в тени домов я шла в сторону тракта, ведущего в Лерон. Я отойду подальше от города, и завтра утром возница дилижанса подберет поселянку, у которой могут водиться лишние монеты.
Услышав топот копыт я поспешила укрыться в кустах, но два всадника остановились напротив. — Тута она, рядом, — на фоне слабо светящегося неба я видела, как один поводил рукой, после чего безошибочно двинулся в моем направлении.
Меня вытащили из кустов.
Их двое. В одного я могла бы запустить огневик, но с двумя я не справлюсь. От конного мне не убежать. Поэтому, перестав сопротивляться, я лишь злобно прошипела: — Пасынок прислал? — Ага, — хохотнул один из них. — Жаждет пообщаться с мачехой по-свойски. — Как вы меня нашли? — Хахаль твой помог, письмо в академию про тебя прислал, — оба, не стесняясь, веселились. — Пришли по адресу, думаем, та ведьма или другая, но что-то знает. А там графинька. — А сейчас как знали, куда ехать?
Я не доставляла им никаких хлопот, когда меня посадили на коня сзади одного из них, связав руки у него на животе. Еще и мой узелок заботливо повесили на запястье. Моя покладистость развязала им язык. — Глупенькая девочка любит свою книжечку и ни за что с ней не расстанется, правда? А в книжечку наш человечек в академии вложил кро-охотный маячок. В Шалпии одна умная девочка придумала штучку за дитями следить, а нам пригодилось глупенькую девочку ловить. — Куда вы меня сейчас? — К родственнику твоему на интимную беседу, гы-гы-гы. Расслабься, графинька, он мужик видный, а ты девка ничего, стерпится-слюбится, еще довольна останешься.
И они загоготали.
Мы вернулись по тракту в Раэлин, но проскакали его так резво, что я не рискнула кричать — сонные горожане едва успели бы выскочить, как мы покинули северные пределы города. Дальше ехали спорой рысцой.
Похоже, я была права в своих догадках. Негодяй потратил это время, чтоб найти укромное место где-то рядом с Раэлином. Ну что ж, мерзавец, не избежать тебе огненного шара.
Я даже взремнула на спине одного из бандитов, как меня разбудил треск ветвей. Мы проехали сквозь лес и выехали на поляну перед небольшим охотничьим домиком. Один из бандитов освещал себе путь артефактом — наверняка своей магии у мерзавцев нет, как и у моего "пасынка".
Тот, кто ехал первым, спешился и принялся стучать в дверь: — Эй, лорд, принимай багаж!
Он вернулся ко второму, и меня начали снимать с лошади, не развязывая рук. Лиам вышел из дома с лампой и первым делом посветил мне в лицо: — Да, она. — Лиам расплылся в гадкой улыбке. — Я же говорил, магичка, что ты пожалеешь.
Он прижал к моей руке какой-то артефакт, и меня пронзило болью. — Теперь ты никому ничего не сможешь рассказать про меня, даже если выберешься отсюда. Но лучше не дергайся, все равно найдем. — Артефакт проклятия? Ты сумасшедший. За это тюрьма и в Конбрии, и в Риконтии. — Тюрьма, если поймают. Но моя невеста будет сидеть тихонько, как мышка, и станет покладистой женушкой. — Он обернулся к одному из бандитов. — Не забыл? — Сейчас сделаем.
Я насторожилась. Тот вынул что-то булькающее из чресседельной сумки. Клятые демоны! Стоило ему отвинтить пробку, как натренированным в лабораториях нюхом я определила, какую новую гадость мне приготовили.
Ох, господа, вы так и не поняли, что такое маг.
Удобнее всего работать с магией, делая жесты руками, а с тонкими воздействиями — через пальцы. Но при желании маг может выпускать чары хоть из затылка, пусть это и неудобно, будто нажимаешь на дверную ручку локтем, пока держишь поднос с полными стаканами.
Магией можно как усиливать зелья, так и ослаблять. В академии в учебных целях мы делали из настоек бесполезную жижу, а студентка магистратуры как-то раз собрала девушек и показала, как пьянящий напиток превращать в не такой пьянящий, а то и вовсе в непьянящий. Как определять, насколько пьяное вино подают, она тоже объяснила.
То, что подносили к моему носу на тряпице, было не пьянящим, а сразу погружающим в сон. Я задержала дыхание, и стоило им накрыть мое лицо этой гадостью, выпустила чары. Вот теперь хорошо, теперь и пахнет чуть иначе, но откуда им знать. Я немного подергалась и обмякла. — Готова, — гыгыкнул бандит, и меня понесли в дом.
Меня уложили на кровать и примотали руки к изголовью. Не открывая глаз я прислушивалась к разговору. — Мы свое дело сделали.
Я услышала, как звякнул кошель с монетами. — А теперь вон отсюда. — Стесняешься, лордик? Мы до утра обождем, на вас, голубков, полюбуемся. — Снаружи обождете. Вон.
Хлопнула дверь, послышалось шуршание. Я осторожно приоткрыла глаз. Лиам снял сюртук и теперь стягивал рубаху за ворот через голову. Я призвала огонь как раз в тот момент, когда его лицо было под рубахой, и он не успел вынуть руки из рукавов. Маленький, с кулачок младенца огненный шарик полетел в цель. Я могла бы сотворить и чуть больше, но остаток магии пришлось потратить на еще два совсем маленьких шарика, которые впились в веревки.
Лиам взревел и рухнул на пол, подвывая и путаясь в рубахе. Бандиты ворвались в дом, и увидели корчившегося на полу Лиама и меня на кровати, бодрую и свободную. — Вас тоже приложить? — осведомилась я.
Они глянули бешеными глазами на меня и на Лиама, который скукожившись, со стонами катался по полу. Я подняла руку. Отталкивая друг друга, бандиты выскочили за дверь, я услышала звяканье уздечек и топот копыт.
Я тоже не стала задерживаться, прихватив узелок.
Выбежав из дома, я успела заметить, что артефакт, которым один из негодяев освещал дорогу, двинулся по тропе прочь от домика в сторону опушки леса, а там далеко за деревьями свернул влево. Значит, мне вправо. Вряд ли маячок действует далеко.
Лошадь Лиама стояла под навесом. Я с трудом взобралась в седло. У меня не было большого опыта верховой езды, но выбирать не приходилось. Снял ли мерзавец с руки артефакт для поиска или увез с собой? Впрочем, неважно. Отъеду от домика и разберусь с маячком.