– Так, идите к черту, Арина Родионовна, – нахмурился Кольцов. – Справимся без ваших советов. Я в порядке, мужики, подумаешь, легкая простуда…
Глава восьмая
Пистолет он худо-бедно разобрал, просушил, смазал. Снова стоял под душем, отпаивался горячим чаем. Закутался в одеяло, заставил себя заснуть. Утром ощущалась муть, но вроде был жив, в здравом уме и ясной памяти.
– Вы прямо ребятам пример, Михаил Андреевич, – похвалил Москвин. – Ну что, выдвигаемся на позиции? Резервы ждать не будем?
Наполеоновские планы сорвало собственное же начальство. Прибыл гонец из местного отдела ГБ, поставил в известность: майора Кольцова убедительно просят в область. Намечается селекторное совещание, на котором будет присутствовать не только его прямое руководство, но и вышестоящее – то есть персоны почти заоблачные. Всех интересует, какова обстановка на Урале и каковы у майора дальнейшие планы. Телефонные и письменные отчеты с мест уже не в чести, требуется его личное присутствие в управлении. То, что работа встанет на полдня (а завтра и послезавтра выходные), начальство не волновало. Подобные мероприятия должны быть гармонично вплетены в рабочий процесс.
– Езжайте, Михаил Андреевич, отчитывайтесь, – напутствовал Швец. – Нам же не стыдно за проделанную работу? Трупов в деле вроде немного, бывало и больше, результат налицо… особенно у вас. Прошу прощения, сорвалось. Ничего страшного, Михаил Андреевич, развейтесь.
Трупов в деле было действительно немного: Гульков, Мокрицкий. Еще некто Мухачев, сельский житель, предположительно попавший под горячую шпионскую руку. Но это было давно, еще до прибытия столичной группы.
Выезжая из города, Михаил обратил внимание на подходящую с севера тучу. Она была страшноватой – кудлатая, черная, перекрывала собой полнеба. За тучей шли другие, тоже хмурые. Усилился ветер, чуть не вырвал с мясом шлагбаум, у которого он остановился. Автомобильный приемник передавал прогноз погоды: в областном центре еще терпимо, в северных районах области – дождь, гроза, усиление ветра и резкое снижение температуры. Впрочем, девушка с ангельским голоском тут же успокоила: ненастье продлится всего сутки, дорогие радиослушатели. Уже завтра выглянет солнце, стихнет ветер, хотя на возвращение лета лучше не рассчитывать.
Майор как будто бежал от этой тучи – выехав на трассу, постоянно оглядывался. Мгла расползалась над Кыжмой, накрыла весь город. В областном центре, куда он прибыл через полчаса, еще светило солнце. Но ненастье подкрадывалось: поднялся ветер, опустошил помойку, гнал по проспекту мусорные обрывки. Отмершая листва летела с гнущихся тополей. До управления оставалось меньше квартала, когда сломалась машина. «Волга» шла рывками, в моторе что-то стучало. До полного счастья не хватало только этого!
Михаил перестроился в правую полосу. Какое-то время машина еще слушалась, ползла, глохла, приходилось постоянно терзать стартер. Потом перестала отзываться на призывы к действию. В этом не было ничего удивительного. Советский Союз производил самую надежную в мире большегрузную и специализированную технику: «МАЗы», «КамАЗы», «БелАЗы», карьерные экскаваторы, танки… Легковые же автомобили являлись ахиллесовой пятой советского автопрома: даже невзирая на простоту конструкции, ломались постоянно, даже стоя в гараже.
Михаил вышел на дорогу, поймал ползущую по средней полосе патрульную машину. Милиционеры удивились, но сделали остановку. Удостоверение подействовало. «Волгу» подцепили тросом, доставили на буксире во двор управления. Милиционеры поехали дальше, а Кольцов отправился в здание.
Этот день стал убийственной потерей времени! Порой преступникам так не удается парализовать работу, как собственному начальству! Совещание откладывалось, на Лубянке собрались еще не все важные персоны. Кольцов нервничал, постоянно бегал курить в отведенные для этого места. Опять подскочила температура, замучил кашель.
– Плохо выглядите, Михаил, – покачивал головой заместитель начальника Шестого отдела майор Анисимов. – Прекращайте нервничать, эти задержки – обычное дело. Никуда не убежит ваша работа.
В том-то и проблема, что работа могла убежать! А ему еще транспорт искать, чтобы добраться до Кыжмы. Гаражные мастера, разумеется, починят «Волгу», но что-то подсказывало, что не сегодня.
– Таблетку выпейте, – Анисимов протянул стандарт цитрамона. – На вас лица нет.
Только к обеду началось совещание – да и то в одностороннем порядке. Михаил успокоился, докладывал твердо и уверенно – от начала и до конца. Таблетки не спасли: голова пылала, но он держался.
– Понял тебя, Михаил Андреевич, – пришла «весточка» от полковника Рылеева. – Можем поздравить с промежуточными успехами. Не уследил за Мокрицким – это плохо, ошибку предстоит нивелировать, надеюсь, ты справишься. Теперь повтори то же самое еще раз – тебя слушают полковник Айвазов и генерал-майор Бережнов – начальник Шестого управления.
Михаил повторял уже сказанное – четко и с достоинством, решив, что выплеснет раздражение потом – на специально предназначенных для этого людей. Начальство совещалось, Михаил тоскливо смотрел в окно, за которым разгулялась непогода. Плыли низкие тучи, моросил дождь. Связаться с подчиненными не было никакой возможности. Радиостанция «Нева» лежала в куртке, но пользы от нее не было: во‐первых, расстояние, во‐вторых, запрет – в квартале, где размещалось управление, глушили все «нелицензированные» радиоволны.
– Продолжайте работу, – последовал ответ. – За тоннель, где работали шпионы, – спасибо, это вопиющая халатность, виновные будут наказаны. Примите меры по выявлению «крота» в лаборатории. Он может залечь на дно, а позднее – всплыть и продолжить свою преступную деятельность. Минимизировать вред, связанный с задержанием Алана Хорста. Есть надежда, что в связи с имеющимися уликами шум не поднимется. Но все равно это плохо – задержан и подвергается допросам иностранный дипломат – кем бы он ни был на самом деле. Разрешается усилить давление, но если в ближайшие сутки Хорст не признается в шпионской деятельности, придется его выпускать и приносить официальные извинения…
Кольцов все понял правильно: ответственность за этот поступок лежит на нем. И если не судьба – понятно, чья голова покатится…
– Есть вопросы, пожелания?
Пожелание было: усилить поредевшую группу парой-тройкой грамотных специалистов из областного отдела. Шпион сам не выявится, а троих сотрудников для работы в крупном коллективе мало. Начальство не возражало, этот вопрос был переадресован майору Анисимову.
«Что, Михаил Андреевич, с паршивой овцы хоть шерсти клок? – уныло усмехался про себя майор. – Хорошо, будут вам толковые ребята, умеющие работать с людьми. Поедете с ними. Но придется подождать. Вам в любом случае придется ждать – машину вы сломали, а другой пока нет».
Часы показывали 16.09, можно уже не спешить. День потерян – если сотрудники в его отсутствие не нарыли ничего полезного. Злость прошла, перегорел. Если начальство не торопится, то ему больше всех надо, что ли?
– Вид у тебя бледный, майор, – подметил Анисимов. – Хворь в тебя вцепилась. Иди в 26-й кабинет, там есть софа, отдохни. Решим рабочие вопросы – сообщу. Случится что-то экстраординарное – тоже сообщу.
Видимо, сплюнуть забыли. Софа была жесткой, неудобной, но Михаил уснул, как младенец. Во сне явилась супруга Настя, стала торопить, делать нетерпеливые жесты. И она туда же? Подбежала, трясла за руку, что-то жалобно причитала… Он очнулся от того, что над душой стоял майор Анисимов и тряс его за руку. Настенные часы показывали ровно шесть.
– Майор, очнись, пришло сообщение из Кыжмы: пожар в лаборатории «Оникса»! Горит один из корпусов!
Дослушивал уже на ногах. Вроде все под контролем, огонь локализовали. Но ущерб стратегически важному учреждению тем не менее нанесен…
– Это не совпадение, майор. Черт меня подери, если бывают такие совпадения. Похоже, твой «крот» заметает следы и готовится свалить. Полетите на «вертушке» – площадка на крыше здания, аппарат уже готов. С тобой будут трое – это мои лучшие люди. Можешь использовать их как группу захвата. Но особо в этом не усердствуй, они предназначены для другой работы…
Это точно не могло быть совпадением. Дождались! Кольцов был уверен: останься он в Кыжме – ничего бы не случилось! Старый раздолбанный лифт вознес его на последний этаж, оттуда – лестница на крышу, опоясанную двухметровым бетонным бортом. Вертолет «Ми‐8» гражданской модификации, самый массовый вертолет в истории авиации, уже ждал. Пилот разогревал двигатель, пришли в движение винты. Кольцов вскарабкался по трапу, кто-то помог, протянул руку. Дверца захлопнулась. Машина оторвалась от земли, качнулась…
В полумраке салона находились несколько человек – одетые в штатское, в теплых непромокаемых куртках. С непривычки закружилась голова, ком тошноты подкрался к горлу. Крыша отдалялась, внизу остались рослые деревья, окружавшие областное управление, крыши соседних зданий. Вертолетная площадка использовалась, видимо, нечасто, сегодня был тот самый день. Машина набрала высоту, развернулась, взяла курс на север. Под брюхом вертолета проплывали жилые кварталы, обширная парковая зона. Небо слегка прояснилось, дождя не было. На землю укладывались легкие сумерки. Машину трясло, от грохота двигателя закладывало уши.
– Капитан Верховский! – прокричал коротко стриженный крепыш лет сорока. – Будем знакомы, товарищ майор! Прикомандирован к вам по поручению майора Анисимова! Со мной двое – старшие лейтенанты Рязанцев и Кавун!
Кивнули двое, сидящие напротив: бледноватый очкарик и полноватый мужчина с молодым, но одутловатым лицом.
– Отлично! – прокричал Кольцов. – Надеюсь, сработаемся!
Разговаривать было невозможно – двигатель грохотал, салон вибрировал. Михаил откинул голову, закрыл глаза. Текущие неудобства надо было вытерпеть. Как говорится, двадцать минут позора – и ты на месте. На машине, учитывая вечернюю загруженность городских улиц, тащились бы больше часа. Анисимов был прав – преступник заметает следы. Но чтобы поджечь лабораторию… А там не гвозди с болтами хранятся – контейнеры и резервуары с опасными веществами! Почему не сработала противопожарная защита? Может, не все так страшно и ситуация действительно под контролем?