– Не получится, там же рельсы и тележка пушки не дадут боту состыковаться.
– Блин, не подумали, – сплюнул Богдан, яростно, по-мальчишечьи, наяривая «тыковку». – Поспешили. Они теперь что, через половину моей станции на карантин попрутся? Мило. Так, после стыковки с ботом эвакуируем людей из отсеков семнадцать, одиннадцать и с девятнадцатого по двадцать второй, отключаем вентиляцию и герметизируем переходы в соседние сектора. После помещения героев и спасённых в карантин, откачиваем с отсеков воздух для плазменной чистки и ионной фильтрации.
– А не проще ли в стыковочном отсеке положить на всех одноразовые костюмы биозащиты, а не городить огород? – почесав кончик носа, подал идею Мухин.
– Гляди, Миш, ещё один грамотный нашёлся, – мироточа сарказмом, Богдан тронул за рукав Михаила Шкарпетко. – Миш, а Миш, напомни мне, где мы работаем?
– В глубокой дупе э-э-э… космосе. До ближайшей планеты чапать и чапать, как до Земли раком. Нам костюмы по штату не положены, мы в пустоте обретаемся, только скафандры и капсулы самоспасателей. От чего тут защищаться? От прыщей на заднице?
– Признаю, был не прав, – состроив виноватую рожицу, поднял ладони вверх Олег. – А пересадить всех в «Мул»? Это «Коник» у пушки не встанет, а «Мул» запросто. Хоть вдоль, хоть поперёк.
– Эх, – возведя очи горе, печально выдохнул Михаил. – Ты хоть на одном нашем старичке хоть один исправный стыковочный узел видел? Нет? Вот и я нет. Заварено там всё наглухо. Нам ведь главное что? Чтобы движки, манипуляторы и грузозахваты под брюхом работали да контейнерные зацепы не подводили, а остальное, честно говоря, до такой-то бабушки. Наши рабочие лошадки в ангаре ночуют, там же пилоты меняются. Куда всё старьё сплавляют? Известное дело, на «точку семь»! Не жалко, а если оно совсем рассыплется, так вместо калибровочного груза с кольца стрельнут. Нового не пришлют, ведь по отряду рухляди завались. Вот её и добиваем.
– Осознал. Я – дурак! Больше с дурными рекомендациями не влезаю.
Несколько минут Олег держал данное слово, не подавая голос и не влезая в полемику. Неслышно шевеля губами, он о чём-то лихорадочно размышлял.
– Мне нужен запасной терминал связи, ну, и ещё кое-что.
От прозвучавшей фразы помещение окунулось в вязкую тишину.
– Что? – громким треском разрывая безмолвие, повернулся к Мухину Богдан.
– Есть идея, схемку одну состряпаю. Не бог весть что, но за самопальный РЭБ сойдёт. Если нашего «Коника» напичкали разной дрянью и маячками, мы окажемся у корвета как на ладони, а так будет радиоэлектронная завеса и «белый шум» в гравитационном диапазоне. Пусть лупит в белый свет как в копеечку, я ему зенки ослеплю гарантированно. Потом импульсным ударом мы заглушим всю электронику на боте. Жаль жеребчика, конечно. Так как, договорились?
– Костя?! – Северов поманил пальцем Маланова.
– Ась?
– Посодействуй. Ну и сам с ребятами присоединяйся. Олег, часа тебе хватит? Снимай себе в помощь всех свободных от работ.
– Уложимся. Там не сложно, только я две направленные антенны у вас с наружного корпуса скручу и импульсный генератор прихватизирую. Ремонтных дроидов выделишь? Ими быстрее, чем самим в скафандре в Пустоту соваться.
– Под списание?
– Как получится. С дроидами ничего не случится, а так… сам понимаешь. Не пригодится задумка, верну генератор в целостности и сохранности. Молю Пустоту, чтобы не пригодилась.
– Забирай Маланова и вали отсюда. Костя, назначь дежурных на пульт. Марья!
– Слушаю, командир! – из скрытых динамиков донёсся бархатный голос станционного ИИ.
– Маланову и Мухину допуск категории «2А» в ангар и на склад.
– Поняла. Допуск оформлен под протокол. Прошу уточнить время действия?
– Стандартные сутки. Парни, вы ещё здесь?
– Мы уже, – донеслось из-за двери. Сладкая парочка словно телепортировалась.
– Приготовились, – лицо Северова, зелёное от отражённого света голограммы, было страшным. Черными хищными полосами пролегли на нем носогубные складки, нос заострился, зубы жемчужно поблескивали, словно у облизывающейся на добычу пандорской ядовитой псевдокошки. Окружающим казалось, вот-вот с заострённых клыков сорвутся прозрачные капельки парализующего яда. – Муха, как бот вынырнет у станции, сразу активируй свою байду. Ни один писк, понял, ни один не должен уйти отсюда. Если надо, гаси всю станцию нахрен, понял?
– Не учи учёного, – сверкнул бельмами Олег, любовно оглаживая кнопку активации импульсного разрядника собранного на скорую руку, самопального подобия направленного комплекса РЭБиГС – радиоэлектронной борьбы и гравитационной связи.
– Марья, включай оптический камуфляж, постарайся скрыть от визуального наблюдения пушки.
– Оптическая маскировка включена, – бодрым голосом отдала рапорт ИИ.
– Пять, четыре, три, – принялся отчитывать связист, наблюдая на ближнем экране локатора составленный искусственным интеллектом расчетный трек бота, – два, один!
Вспышка. «Коник» вывалился в трёхмерное пространство в двадцати тысячах километров от затерянного на краю Ойкумены островка жизни.
– Жми!
Палец Олега глубоко утопил красную кнопку в центре переносного терминала.
– Бах! Они глухи.
– А мы? – обернулся Богдан.
– Серединка на половинку.
– Высылайте «Мула», пусть встретит дорогих гостей и поработает лоцманом. Заодно проверим их на нервишки. Миша? Шкарпетко?! Слышишь меня?
– Слышу, чай, не глухой, – раздражённо булькнул динамик.
– Имитируй аварию на кольце, ни один, мать его, сторонний наблюдатель не должен ни о чем догадаться. Пусть думает, что гравитационный и электромагнитный всплески есть последствие развала магнитной стяжки движков на кольце.
– Не боись, шеф, у нас как в аптеке. Ломать, не строить.
Включив частотный привод, бот резво потрусил к станции. На голубом глазу выдав тайну, что местное начальство, как ужаленное, умчалось на ликвидацию последствий аварии на транспортном кольце, диспетчер направила «Коника» к свободному стыковочному узлу, предупредив экипаж и пассажиров о карантинных мерах. В медицинском отсеке уже приготовлены палаты. Ожидаемо «Коник» сделал крюк к транспортному кольцу, вокруг одной из двигательных ячеек которого крутились «Мулы» и сновала россыпь муравьёв в скафандрах. На кольце сверкала сварка в силовых «газовых карманах», подтягивались нитки энерговодов и вывозились покореженные куски ферм (дефектные металлоконструкции были срочно отпечатаны на принтере и заранее завезены на стройку). Не обнаружив подвоха, кораблик пошкандыбал к выделенному стыковочному узлу.
– Я на точку, – обронил Северов, надевая и герметизируя шлем лёгкого боевого костюма с синтетическими усилителями мышц и выскакивая из помещения.
Костюм содрали с мордоворота группы силовой поддержки, который прилетел вместе с Мухиным и Кузьминым на станцию и на время рейда бота остался с Олегом. Краснов Максим, так звали силовика, не мог похвастаться специфичной штурмовой подготовкой, подразумевающей бой в ограниченном помещении, поэтому коллегиально было решено отдать его «шмотки» специалисту узкого профиля, обученному бою в стеснённых условиях космических станций и баз.
Северов нахмурился. Марья исправно проецировала на забрало шлема засевшего в засаде человека изображение стыковочного модуля и пустых коридоров станции, по которым шествовала маленькая процессия. Богдан невольно концентрировал внимание на эффектной блондинке с потрясающей фигурой. Файл, присланный Кузьминым, не передавал и десятой доли того шарма и очарования, которым обладала девушка. Да и парень из троицы спасённых пассажиров был из плакатного образца мужественности. Вторая дама – пожилая матрона в возрасте за пятьдесят с гаком… с большим гаком, создавала впечатление тихой серой мышки, скромно пристроившейся в хвосте.
Было непонятно, почему Кузя, Михеич, второй силовик из группы поддержки, были недалеки от мощного слюнотечения, направленного на стати блондинки. Наденька-десантница не отрывала влюблённого взора от кормы и торса брутального качка.
Что парень, что девчонка были прелестны и входили в разряд альфа-особей человеческого вида. Богдан сам чуть не стал жертвой очарования красотки, хоть и облизывался на неё дистанционно и лишь суровый мысленный подзатыльник и напоминание о беременной невесте согнали розовую пелену с глаз.
– Твари! – на секунду подняв забрало и выключив воздушные фильтры, Богдан сплюнул на пол.
Сомнений не осталось, «спасённые» каким-то образом воздействовали на разум рейдовой группы. Биоволны ли, нейровоздействие с биосинхронизацией, гормоны ли, феромоны или комплекс мер – в итоге пал даже такой боевик, как Михельсон. Ошибкой было разрешать стыковку и запускать ублюдков на борт. По горящим и одновременно пустым взорам, а также пламенному обожанию, концентрические круги которого исходили от четвёрки людей, становилось понятно, что объекты своей любви они будут защищать до последней капли крови, и не факт, что остальной персонал при близком контакте не попадётся на ту же удочку. Богдан вот едва не угодил. Требовалось срочно менять место засады.
Богдан покрутил головой и вызвал на наручном браслете план станции.
– Марья ты управляешь люком шахты вентиляции в переходе «2А»?
– Да, командир.
– Открой его, перемещаемся туда. Модуль перед проходом из старых? Тут две трети станции из старого хлама монтировали.
– Типовой модуль-отсек орбитальной крепости типа «Цербер».
– Замечательно, как мы упустили его из виду раньше, а? Дай бог памяти, на «собачках»[25] независимая регулируемая сила тяжести на каждом модуле. До четырёх или пяти «же», так?
– До пяти. Ваша память вас не подводит, командир.
– Подключись-ка к ней, девочка моя.
– Выполнено.
Скользя неслышной тенью, Северов переместился в переход, подскочил, зацепился за край приоткрытого Марьей люка, и ловко скользнул в зев шахты.