Я ничего заранее не продумывала, не вырабатывала стратегию. Исчезнуть просто, когда никому до тебя нет дела.
– Я… просто ушла.
– У меня так не получится. – Она берет меня за руку, до боли стискивает ее. – Ты поможешь мне?
– Конечно, – отвечаю я с запинкой. Как я ей помогу, если сама еле-еле выживаю?
– Ли, я так рада, что мы встретились. Когда ты спасла меня, я поняла… Нам было суждено найти друг друга. Что, звучит слишком пафосно?
В общем-то, да, но мне так не кажется. Она выразила то, что чувствую я сама. Я качаю головой.
Хейзел смотрит на свои часы «Эппл» и встает.
– Черт. Я должна бежать. Мне дозволено гулять по берегу не больше двадцати минут. – Она кидается к тропинке, оборачивается на бегу. – До завтра?
Я в смятении, но заставляю себя улыбнуться.
– Конечно.
Глава 13
Во вторник перед самым концом моей смены в кафе входит Джесси, и я облегченно вздыхаю. Все три дня, что мы не виделись, меня снедало беспокойство. Если он обнаружит, что я бездомная и нахожусь в бегах, он не захочет иметь со мной дела. И я не стала бы его осуждать. К тому же предостережение Хейзел не шло у меня из головы. Не исключено, что Джесси вовсе не чуткий заботливый человек, каким я его представляю. Может быть, ему на меня плевать. Подруга посеяла семя сомнения, которое дало росток, потому что Джесси не объявлялся. Каждый день я изыскивала возможность принять душ, подкрашивала лицо с помощью косметических средств, что дала мне Хейзел, однако старалась зря. Но вот теперь он здесь. Невозмутимый, сексуальный. И, кажется, искренне рад меня видеть.
– Привет, – здоровается Джесси, усаживаясь на табурет за стойкой бара. – Ты освобождаешься в полночь? – Я киваю. – Не желаешь потом перекусить? В нескольких кварталах отсюда есть отличный бар. Он работает допоздна, и там подают отменный рамэн[2]. Или, может, зайдем куда-нибудь возле твоего дома?
– От рамэна не откажусь.
Джесси заказывает кофе и потягивает его маленькими глоточками, пока я дорабатываю смену, поглядывая на часы. За одним из столиков сидит компания пьяных студентов. Со мной они себя ведут оскорбительно, и я вижу, как Джесси напрягается, настороженно наблюдая за развитием ситуации. Я вполне способна сама поставить на место юнцов, но мне приятно, что он готов за меня вступиться. Я уже и не помню, когда в последний раз кто-то так обо мне заботился. Я рассчитываю хамоватых студентов, а сама с волнением в душе предвкушаю чудесный вечер. У нас будет свидание. Самое настоящее. С едой. И на этот раз я не засну за столом. И если в конечном итоге мы окажемся в квартире у Джесси, это потому, что я сама согласилась туда прийти.
Наконец я сдаю смену, и Джесси предлагает пройтись пешком.
– Вечер уж больно хороший. А после я провожу тебя до твоей машины.
Учтиво, даже благородно с его стороны, но в душе я надеюсь, что проведу ночь с ним. Мягкая постель, кофе и маффины. И теперь, чувствуя себя более здоровой, я не могу отрицать, что меня влечет к нему. Стресс, бездомное существование на грани выживания заглушили мой половой инстинкт. Но сейчас, когда я иду по улице рядом с Джесси, мое либидо пробуждается с новой силой. Феромоны в действии. И я жажду физической близости, изголодалась по сексу.
Ресторан маленький, с кабинками из грубо отесанной древесины. Окна запотели от кипящих кастрюль с супом. Нас ведут к столику, втиснутому в узкое пространство рядом с кухней. Мы заказываем два фирменных блюда и две бутылки холодного японского пива. Едва официантка удаляется, Джесси произносит:
– Я бы пришел раньше, но знал, что ты болеешь. Подумал, нужно дать тебе время, чтобы ты поправилась. Ты брала отгулы?
Значит, он не забывал обо мне.
– Я выздоровела довольно быстро, – отвечаю я. – Благодаря твоему апельсину.
Он смеется, хотя с шуткой я переусердствовала. На стол ставят две коричневые бутылки пива. Мы чокаемся и пьем. Пиво холодное, ядреное, восхитительное. Первый глоток спиртного успокаивает нервы, однако лучше его смаковать – пить медленно.
– Ли, где ты выросла? – Стандартный вопрос для первого-второго свидания, но я привыкла быть настороже. Впрочем, сейчас я не вижу вреда в том, чтобы немного рассказать о себе. Джесси не представляет угрозы.
– В северной части штата Нью-Йорк. А в сам Нью-Йорк переехала, когда поступила в университет. Потом там и осталась.
– И открыла свой ресторан, – констатирует он, вспомнив наш последний разговор.
– А ты? – спрашиваю я.
– В Спокане, – сообщает Джесси. – Далеко я никогда не уезжал. Мама до сих пор там живет. И сестра со своими детьми. Хорошо, когда родные рядом.
– М-м-м. – Мое мычание двусмысленно, но подразумевает согласие.
– Ты, наверное, скучаешь по своим.
– Да, – подтверждаю я, ничуть не покривив душой. – Но мы не очень близки.
Расспросить меня более подробно о родных Джесси не успевает. Нам приносят рамэн, и мы принимаемся накладывать в бульон чесночную лапшу, которую сверху посыпаем фурикакэ – японской приправой из обжаренного кунжута и морских водорослей. Помешивая суп палочками, я увожу разговор в сторону от своей персоны.
– Я беспокоюсь за одну свою подругу. – Не самая приятная тема для обсуждения на свидании, но мне нравится, как я это сказала. Естественно. Как женщина, у которой есть и жилье, и круг общения. – Мне кажется, муж ее бьет.
– О нет. – Красивое лицо Джесси искажает гримаса сочувствия. – Она должна уйти от него.
– По ее словам, сделать это очень сложно. Она просит, чтобы я ей помогла.
– Каким образом?
Последние дни мы с Хейзел придумывали план ее побега. Почти каждое утро, в спортивном костюме, со свертком еды на завтрак, которую ей удавалась стащить из кухни, она будила меня стуком в окно моей машины. Мы спускались к океану, садились на нашу корягу, ели фрукты, или булочки, или злаковые батончики и под светлеющим небом разрабатывали план.
– Тебе понадобятся наличные, – предупредила я ее пару дней назад. – Кредитные карты легко отследить.
Хейзел нервно затеребила язычок молнии на своем худи.
– У меня нет своего счета в банке. Но в сейфе в кабинете Бенджамина есть деньги. Главное до них добраться. Я могла бы продать что-то из драгоценностей. Или какую-нибудь нэцкэ. Ты за свою сколько выручила?
Я пока еще не продала изящную фигурку. По правде говоря… я прикипела душой к этой вещице, вырезанной из кости. Меня не покидает дурацкое чувство, что, если я расстанусь с ней, то потеряю Хейзел. Только вот Хейзел я потеряю в любом случае, если хочу ее спасти.
– У меня пока не было времени ее продать, – солгала я.
– А фальшивые документы? – допытывалась она. – Как ты их достала?
– Я так далеко наперед не думала, – объяснила я. – Просто… ушла. А потом все документы у меня украли.
– Этот вопрос я решу, – пообещала Хейзел. – Достану документы для нас обеих. У тебя будет совершенно новая личность. – Она перевела дух. – Если хочешь, конечно.
Хейзел предложила мне возможность начать жизнь с чистого листа, стать другим человеком, незапуганным, бесстрашным. Избавиться от груза неудач и ошибок, обнулиться и ступить на новую стезю. Это значит, что мне придется расстаться с надеждой воссоединиться с сестрой и родителями, но, в принципе, после того, что я сделала, надеяться на воссоединение бессмысленно. Они никогда меня не простят.
– Да, хочу.
– Ладно. – Она встала. – Спасибо, Ли.
– Пожалуйста, – улыбнулась я, толком не понимая, за что она меня поблагодарила.
– Она хочет поселиться у тебя? – выводит меня из раздумий очередной вопрос Джесси.
– У меня очень мало места, – подчеркиваю я. – Ей нужны наличные. И документы.
– Ты можешь ей с этим помочь?
– Надеюсь. То есть… сделаю все, что в моих силах.
– Мой отчим бил маму. – Золотистые глаза Джесси полнятся печалью. – Ни одна женщина не должна так жить.
Он прав. Хейзел живет в адских условиях, а мое положение уникально, и я могу ей помочь. Если кто и знает, как можно раствориться в безвестности, вести анонимное существование, так это я. И это мой шанс загладить вину перед сестрой. Даже если я потеряю единственную подругу.
Пока мы едим суп фарфоровыми ложками, наматывая лапшу на палочки, наша беседа принимает все более беззаботный характер. Джесси заказывает еще пива, но я воздерживаюсь. По окончании ужина лезу в карман за чаевыми, что заработала за сегодняшнюю смену, но Джесси и слышать об этом не хочет.
– Я тебя пригласил, – настаивает он. – Значит, угощаю я.
– Спасибо. – Наши взгляды встречаются, и меня притягивает тепло его глаз. Я ощущаю трепет – почти неуловимый, будто бабочка взмахивает крыльями – в нижней части живота.
Прогулочным шагом мы возвращаемся к кафе «У дядюшки Джека», наслаждаясь обществом друг друга. Во всяком случае, мне приятно проводить время с Джесси. Но хоть мы и идем медленно, мысли в голове мельтешат, как заводные. Если я напрошусь к нему в гости, не будет ли это выглядеть так, что я предлагаю себя? Один раз я уже ночевала у него, так что это не что-то немыслимое. Однако навязываться я не хочу. В моей прошлой жизни любовники на одну ночь были для меня делом обычным, но это… нечто другое. Я чувствую, что у наших отношений есть потенциал.
Мы подходим к кафе, из которого доносится гвалт ночных посетителей; большинство из них пьяны. На тротуар падает свет из окон. Джесси берет меня за руку, и мне это нравится. Как будто мы пара, даже супружеская чета. Мы сворачиваем в проулок, ведущий к задворкам кафе. Здесь темно, пахнет стряпней и помойкой. За мусорным контейнером двое мужчин. Курят что-то? Ширяются? Но рядом с Джесси, держащим меня за руку, я чувствую себя в полной безопасности.
– Вот мы и пришли, – произносит он, останавливаясь у моей «Короллы».
Я сдавленно проглатываю слюну. Слова, которые я хочу сказать, застревают в горле, будто клеем намазаны.