Йога для начинающих
Йога для детей
Йога для женщин на этапе менопаузы
Йога для женщин, которым стало известно, что мужья задались целью их убить.
Выбрав сорокапятиминутный комплекс для снятия стресса, я вертикально ставлю мобильник на журнальном столике. Только собираюсь приступить к занятиям, как тишину дома оглашает телефонный звонок. Это мой адвокат.
– Утром мне звонила следователь Френч, – сообщает Рашель. – Она связалась с польской полицией. По поводу Каролины Лаваль.
– И что же? – Сердце заходится в груди. Тон у нее бесстрастный, но я надеюсь, что новости хорошие. Что полиция раскопала материалы, которые обвинение сумеет использовать против Бенджамина.
– Польская полиция провела тщательное расследование аварии и пришла к заключению, что это был несчастный случай. Высокая скорость и мокрая дорога явились способствующими факторами.
– Это они так обставили! – восклицаю я. – Но она покончила с собой! И к самоубийству ее подтолкнул Бенджамин!
– Кто так обставил?
– Не… не знаю, – с запинкой отвечаю я. – Полиция?
– Это серьезное обвинение, Хейзел, – говорит Рашель сдержанным тоном. – Не советую на этом настаивать.
– Они должны поговорить с Петером Брусом, – не сдаюсь я, хотя чувствую себя как ребенок, получивший нагоняй. – Он утверждал, что Бенджамин мучил его сестру. Что Каролина умышленно врезалась в бетонное ограждение.
– Френч беседовала с матерью Каролины, – сообщает адвокат. – Пришлось привлечь переводчика, владеющего польским языком. И миссис Брус оказалась очень общительной женщиной.
– Что она сказала?
– Она очень тепло отзывалась о бывшем зяте, – со вздохом отвечает Рашель. – Сказала, что Бенджамин и Каролина многие годы жили счастливо вместе, но потом ее дочь захотела вернуться домой. Но даже после развода Бенджамин помогал ее родным.
Мерзкое чувство поселяется в душе. Я уже знаю, к чему это ведет.
– Когда Каролина попала в аварию, Бенджамин взял на себя медицинские расходы. А когда она скончалась, оплатил ее похороны. Миссис Брус сказала полиции, что он учредил на имя Каролины мемориальный фонд в помощь ее родным.
– Френч поговорит с братом Каролины?
– Судя по всему, Петер Брус – больной человек.
– Что значит больной?
– Он страдает алкоголизмом и наркоманией. У него параноидный бред. Родная мать с ним не общается.
Классическая тактика моего мужа. Он щедро заплатил родным Каролины. Любого, кого нельзя купить, он уничтожает, выставляет душевнобольным, наркоманом. Со мной еще легче, ведь у меня никого нет.
– Полицейские Сиэтла по-прежнему собирают доказательную базу, – продолжает Рашель. – Они не сдаются. Но к гибели первой миссис Лаваль ваш муж не причастен.
Еще как причастен. Я в этом уверена. И Петер уверен.
– Постарайтесь не нервничать, – мягко произносит мой адвокат. – Вы в безопасности. Бенджамин больше не может навредить вам.
Закончив разговор, я издаю гортанный вопль. Горло, лицо, живот горят от гнева и досады. Мой муж – сущий Макиавелли, в два счета нейтрализовал семью Каролины. Полиция тоже в подметки ему не годится. С журнального столика я одну за другой хватаю художественно разложенные книги и журналы, расшвыриваю их по комнате. На приставном столике стоит тяжелая декоративная ваза авторской работы. Я поднимаю ее над головой и с размаху бросаю на пол. Осколки закаленного стекла разлетаются по деревянным половицам. Наше черно-белое свадебное фото, стоявшее на самом видном месте, я швыряю в дальнюю стену. Раздается оглушительный треск стекла.
Я останавливаюсь, оглядывая учиненный бардак, и внезапно робею. Камеры… Кто наблюдает за мной теперь? Куда идут материалы видеозаписи? Должно быть, я выгляжу обезумевшей, дикой, исступленной. Или, быть может, больше похожа на избалованную истеричную принцессу. Ни тот, ни другой образ мне не льстят. Я беру веник, сметаю осколки. Аккуратно раскладываю журналы на столе. Когда поднимаю с пола свадебное фото, снова звонит мой телефон. Это из лечебницы «Земляничное дерево». С трудом переводя дух, я отвечаю на звонок.
– Хейзел Лаваль?
– Да.
– Это Грета Уильямс, – мрачным тоном представляется женщина. – Из лечебницы, куда вы поместили вашу мать.
Сердце сжимается от паники.
– Что с мамой?
– К сожалению, должна вам сообщить, что… – голос у нее дрожит, – ваша мама пропала.
– Пропала? Что значит пропала?
Миниатюрная женщина тяжело вздыхает.
– Все говорит о том, что она ушла из лечебницы.
– Как такое могло произойти?! – кричу я. – У вас ведь всюду замки, охрана.
– Мы и сами в недоумении, – со слезами в голосе отвечает Грета. – Мы стараемся обеспечивать нашим пациентам полную безопасность. Честное слово… я не знаю, как она могла исчезнуть.
Зато я знаю. За этим стоит Бенджамин. Его люди выкрали маму. Чтобы причинить мне боль. Или в качестве предупреждения. Но нет, он не станет ее истязать. Да, он мелочный, жестокий, бессердечный, самовлюбленный эгоист, но только законченный психопат способен причинить зло безобидной старушке.
– Мы поручили медсестре и двум сотрудникам службы безопасности прочесать территорию. Уведомили полицию. Вскоре они будут у нас.
– Я сейчас приеду. – Ради пропавшей матери моей неприветливой охраннице-перестраховщице придется сделать исключение.
– В этом нет необходимости. – По голосу Греты я понимаю, что она нервничает, боится, что я учиню скандал. Разнесу в пух и прах их лечебницу за то, что они потеряли мою маму. Но я не виню ни Грету, ни кого-либо другого из персонала лечебницы «Земляничное дерево». За исчезновением мамы стоит мой муж. – Иногда пациенты, страдающие деменцией, возвращаются туда, где они жили прежде, – объясняет Грета. – Дайте, пожалуйста, адрес ее последнего места проживания. Или того места, где она была особенно счастлива.
– Конечно. – Я по памяти скороговоркой называю адрес нашей тесной квартирки. Была ли мама там счастлива, несмотря на безденежье? В доме моего детства, небольшом бунгало в Балларде, часто звучала ругань и царила напряженная атмосфера. Но ведь оно видело и хорошие времена. Тот адрес я тоже называю.
– Хейзел, мы ее найдем. Обещаю, – клянется Грета.
Зря она обещает, ведь не сдержит слова. Потому что мама не потерялась. У Бенджамина много знакомых в криминальной среде. У кого-то из них сейчас и находится моя мама. Я кладу трубку. По лицу текут слезы страха, гнева и отчаяния. Рашель Грэм пыталась убедить меня, что я вне опасности, что Бенджамин больше не может причинить мне зла. Но она недооценила моего мужа.
Глава 57
Спустя пару часов мой телефон снова звонит. Я хватаю его, преисполнившись надежды. Хочу, чтобы это была Грета Уильямс с хорошими новостями о маме. Но на экране высвечивается фамилия моего адвоката.
– Вы должны приехать в прокуратуру округа Кинг, – говорит Рашель. – Мы вместе ознакомимся с доказательствами против вашего мужа.
– Да, конечно… Только произошло нечто ужасное. Моя мама пропала из лечебницы.
– Вот черт. Мне очень жаль. В полицию сообщили?
– Да. Но я думаю, за этим стоит Бенджамин.
Короткая пауза. Вероятно, Рашель считает меня истеричкой, нафантазировавшей себе бог весть что про убитых первых жен и похищенных матерей.
– Бывает, что пожилые люди в беспамятстве уходят куда глаза глядят, – произносит она. – Пусть полиция делает свое дело. А вы нужны здесь.
Прокуратура округа Кинг размещается в историческом здании близ Пионер-сквер. Два дома – в одном находится суд и кабинеты сотрудников, в другом – окружная тюрьма – соединены крытой галереей. Угрюмый охранник, вероятно, предпочитающий безуглеводную диету, провожает меня в выложенный мозаикой вестибюль, где ждет Рашель Грэм. С каменным лицом, она отрывисто приветствует меня, затем берет под локоть и ведет к лифтам.
Вместе с нами наверх едут мужчина и женщина в деловых костюмах. Они выходят за несколько этажей до нас. Когда мы остаемся в кабинке вдвоем, адвокат спрашивает:
– Есть новости о маме?
– Пока никаких.
– Я понимаю, что вам сейчас не до этого, но вы должны сосредоточиться. Это очень важно.
– Я справлюсь. – Однако голос мой дрожит, выдавая нервозность.
– Хейзел, сделайте глубокий вдох. Соберитесь, – твердым властным тоном командует Рашель.
Лифт останавливается. Несмотря на сдавленность в груди, я набираю полные легкие воздуха, выхожу из кабинки и иду вперед.
Молодая женщина в зауженной юбке встречает нас и ведет в комнату для совещаний. Рашель пропускает меня вперед и закрывает за нами дверь. Я занимаю один из шести стульев у круглого стола средних размеров. На нем – ноутбук.
– Я сейчас включу аудиозапись. Слушать ее неприятно, – предупреждает Рашель. – Это разговор вашего мужа с человеком, которому он поручает вас убить.
Так вот как его поймали. Должно быть, Бенджамин, желая избавиться от меня, нанял сотрудника полиции, работающего под прикрытием. Жутко будет слушать, как мой муж планирует мое убийство, но я рада, что его перехитрили. По крайней мере, моим сообщником был знакомый, человек, которому я тогда доверяла, а не какой-то случайный киллер.
Пальцы Рашель забегали по сенсорной панели, включая аудиозапись.
– Спасибо, что пришел, – раздается из динамиков далекий, но отчетливый голос моего мужа.
– Можно подумать, у меня был выбор. – Голос агента под прикрытием звучит громче. Видимо, записывающее устройство прямо на нем.
– Ты на свободе только благодаря мне, – говорит Бенджамин. – Я бы сказал, что ты мне обязан. Согласен?
Я хмурюсь, понимая, что эти колкости, должно быть, тщательно продуманы. Я сосредоточиваюсь на разговоре.
– Так ведь вам за это заплатили, разве нет? – бурчит предполагаемый киллер.
– По льготной ставке, – усмехается мой муж. – Даже твоему боссу я не по карману. – Его гипертрофированное самомнение отвратительно, но абсолютно ожидаемо. – Ты изначально знал, что долг придется отдавать.