– Нам навстречу идет человек.
– Человек? Я не слышу. – Джо все-таки взял ружье в руки, чтобы быть готовым к встрече.
Оба ждали. На одной из высоток показался Матотаупа и махнул рукой. Джо убрал ружье, а Харка поднял коня в галоп. Как только они встретились, Матотаупа тоже сел на коня, и они поехали дальше.
– Белые люди уже давно снялись. Я видел их. Они надеются, что мы их догоним, – угрюмо сообщил он.
– Вперед! – И Джо дал коню шпоры.
Матотаупа выехал первым, Харка по-прежнему замыкал цепочку. Всадники миновали место ночного пристанища милиции и поехали по следу.
Только далеко за полдень они достигли Лошадиного ручья. Матотаупа и Джо спешились. Отец оставил сыну коней и вместе с Джо поспешил на возвышенность, с которой хорошо обозревалась прерия.
Харка ждал и прислушивался. Не было слышно ни выстрелов, ни криков – полная тишина, лишь едва доносилось журчание ручья. Харка надеялся, что Шонка все-таки успел предупредить людей и белые не застали врасплох палатки рода. Военный вождь, может быть, успел распорядиться свернуть лагерь, а женщин и детей вовремя отправили в лес?. А может быть, воины сражались с белыми?. Харка мог пока только строить догадки, но Матотаупа и Джо –
должны же они уже что-нибудь знать, ведь с холма видно…
– Поедем, – сказал Джо скорее всего просто потому, что надо же было что-нибудь сказать.
И снова всадники вытянулись в цепочку, и снова Матотаупа повел их галопом, и скоро встречный ветер донес до Харки запах дыма. Обогнули последний холм, закрывающий долину, и Матотаупа пустил коня шагом. Харка устремил взгляд на лагерь.
– Мы пришли поздно, но мои спутники отомщены, –
громко сказал Джо.
Все выглядело так, как будто каратели застали лагерь на месте. На земле валялись полотнища и поломанные жерди. Четыре палатки остались нетронутыми. Но палатка жреца исчезла бесследно, пусто было место палатки совета,
место палатки вождя. Может быть, их успели разобрать и увезти? Земля вокруг была истоптана. Виднелось несколько трупов. Харка заметил, что они обезображены.
На другом берегу ручья толпились люди милиции в своих кожаных ковбойских костюмах. Они еще не выпускали из рук ружей. Расседланные кони, впрочем, были под охраной. Мустангов рода Медведицы Харка не видел, но не видел он и убитых коней. Из своры собак только три пегих кобеля слонялись на месте побоища и, кажется, не прочь были заняться убитыми.
Джо, Матотаупа и Харка проехали мимо разрушенного поселка к группе карателей и спешились. Харка привязал лошадей в стороне от коней белых. Он хотел усесться у своего мустанга, но отец взглядом приказал и ему идти к белым. Матотаупа подошел к предводителю отряда, с которым, видимо, познакомился ночью. Он назвал Джо
Брауна, и это вызвало общий интерес. Люди поспешили к ним и расселись вокруг. Все хотели услышать от самого
Джо, как погибли его товарищи.
Джо рассказал, но, кажется, он с видимой неохотой вспоминал об этом событии и даже начинал испытывать неприязнь к этим людям, которые допытывались о подробностях. Затем он спросил:
– Ну а что здесь произошло?
– Д-да, – произнес вожак, – ваш разведчик Топ нас предупреждал… Но мои люди чувствовали себя слишком уверенно, и их было не удержать. Утром они ну прямо меня за горло взяли. Топ видел разведчиков, а на рассвете у нас даже произошла перестрелка. Значит, нечего было рассчитывать застигнуть краснокожих врасплох. А мы понеслись, как стадо глупых бизонов. Когда мы подъехали, все здесь было спокойно. Палатки стояли освещенные утренним солнцем, а у ручья две или три женщины брали воду. Но едва мы появились, как женщины словно провалились сквозь землю, а из палаток посыпались стрелы.
Четверо наших убито. Троих из тех, что стреляли, мы уложили, двое – убежали. И может быть, женщины, что черпали воду, были совсем и не женщины, а переодетые мужчины, которые скрылись в палатках и стреляли?
– Где же мустанги рода Медведицы? – спросил Джо.
– Когда мы подъехали, мустангов было не видно. Конечно, можно найти следы… Индейцы успели вывезти женщин и детей, шкуры, имущество. Видимо, они увезли часть палаток. Словом, им было известно, что готовится нападение.
– Среди индейцев рода Медведицы живет один сбежавший раб, его зовут Чужая Раковина, – сказал Матотаупа. – С ним его сын – Чернокожий Курчавый. Оба хорошо понимают язык белых. Если один из них был в разведке, – удивляться нечему.
– Проклятые негры! Всех их пора уничтожить! Им положено быть рабами!
– Вы, видно, из конфедератов? – спросил Джо.
– Да, я был с ними, отпираться не буду! – вызывающе сказал предводитель.
– Итак, род Медведицы потерял троих, а вы – четверых, – заключил инженер. – Вот итог нашей карательной экспедиции.
– Не забудьте, что разрушены палатки.
– Переломано несколько жердей, – заметил Матотаупа.
– Я уже говорил, Топ, что твои предостережения были справедливы. Но все равно наша миссия выполнена.
– Я посмотрю следы, – сказал Матотаупа, поднялся и кивнул Харке, чтобы тот шел с ним.
Отец с сыном прошли к тому месту, где был индейский лагерь. Матотаупа осмотрел убитых. Каратели выместили на них всю злобу и растерзали трупы так, что Матотаупа не смог их опознать.
Харка не впервые видел истерзанные тела. Год тому назад он видел погибшего отца Четана – Солнечного Дождя, который упал во время охоты на бизонов и был растоптан копытами. Видел своего дядю – брата Матотаупы, разорванного гризли. Харка не раз слышал, что от неудачных охотников часто находили только куски мяса да кости. Звери оставались зверьми, и можно было объяснить их слепую злобу к врагу – человеку. Но здесь были белые люди, и они знали, что делали. Они сняли с мертвых одежду, амулеты, забрали оружие и лишь после того раскрошили их. Таковы были белые люди, которые называли индейцев дикарями.
Харка тоже не мог никого узнать в этих изрубленных и растоптанных трупах. Может быть, среди них Шонка, может быть – Четан, а может быть, и младший брат Харки –
Харбстена, потому что один труп значительно меньше других… Харка хотел завернуть останки, как это делалось по обычаю рода при захоронении, в кожаные одеяла, но он не посмел спросить на это разрешения у отца. Он только отогнал собак.
Обход показал, что еще до нападения белых были разобраны палатки жреца, совета, Матотаупы, а также палатка погибшего во время охоты Солнечного Дождя – отца
Четана.
По следам было видно, что люди рода Медведицы ушли не вместе, а разошлись небольшими группами и, вероятно, встретились где-то в условленном месте, в лесу.
Когда Матотаупа и Харка возвращались к белым, они еще раз прошли мимо маленького исковерканного трупа, и
Харка снова подумал о Харбстене. Раньше он мало внимания обращал на своего маленького брата. После перенесенного в детстве тяжелого заболевания тот был очень слабеньким, и не было надежды, что из него получится когда-нибудь хороший воин и охотник.
Оба перешли ручей. Матотаупа направился к Джо.
Харка еще раз попытался остаться у коней, но Матотаупа опять взглядом приказал идти за ним. Мальчик и отец уселись среди белых рядом с Джо. Люди разогревали на костре какую-то еду и болтали, но Матотаупа оставался молчаливым и мрачным. Джо не участвовал в общей болтовне. Инженер даже немного отодвинулся в сторону и спросил у Матотаупы:
– Что ты скажешь теперь?
– Белые люди делали все неверно.
– Согласен с тобой. Да, все это было глупо… Чего мы добились? Хорошо вооруженный отряд скачет через прерии, тратит боеприпасы, жрет консервы, убивает трех индейцев, ломает несколько жердей от палаток и теперь празднует победу. Род Медведицы с небольшими потерями уходит в леса и теперь, вполне естественно, будет мстить, хотя бы за то, что так надругались над трупами…
– Что ты будешь теперь делать, Джо?
– Я? Ничего. Надо только отоспаться за прошлую ночь.
А потом мы вместе отправимся к нашим людям. У меня договор с железнодорожной компанией. И так много времени потеряно зря с этой затеей.
Матотаупа погрузился в мрачное молчание.
Наступил вечер. Солнце закатилось за вершины Скалистых гор. Глухо журчали воды ручья. Вдалеке послышался вой волков.
– Белые люди хотят провести ночь здесь? – вдруг спросил Матотаупа; в вопросе звучала озабоченность.
– У тебя есть какие-то опасения? – поинтересовался инженер, встревоженный тоном индейца.
– Да. Если бы я был вождем белых людей, я бы приказал сейчас же сниматься.
– Уж не думаешь ли ты, что ночью на нас могут напасть?
– А почему бы и нет. Если мы останемся, нужно усилить дозоры или продолжить преследование!
– Ну, поднять наших людей на новое выступление и прочесать лес нам не удастся. Они выполнили свое и теперь будут болтать о том, что разрушили поселок и уничтожили индейцев. Они хотят того же, что и я, – вернуться к работе.
А преследование рода Медведицы потребует не одну ночь.
– Да, и будут еще убитые.
– Ну вот видишь. А нам это ни к чему. Сумеешь выставить дозоры?
– Я не могу приказывать здесь белым людям.
– Я скажу, чтобы они слушались тебя.
Джо направился на другую сторону большого круга переговорить с вожаком. Матотаупе было доверено расставить посты.
Он решил прежде всего выслать дозорных на западную и восточную высотки – туда, где ручей делал поворот, то есть расставить посты так, как делал это, будучи военным вождем рода Медведицы. Он предложил также установить пост и там, где когда-то стояли палатки. Коней он перевел на восточный берег, где обычно находились мустанги индейцев.
Наступила ночь. Растерзанные трупы белые люди собрали в кучу на берегу. Выли собаки, чуя приближение койотов. Вожак собрал людей и показал, кому куда идти в дозор.
Матотаупа сообщил все это Джо и сказал, что сам будет проверять дозоры вместе с Харкой.
Джо молчал. Матотаупа спросил:
– Что еще?
– М-да… Тебе очень нужен Харка? Может быть, дать ему поспать, он ведь чертовски устал, со вчерашнего вечера на ногах.