– Проклятье! – пробормотал Рэд Джим и дал знак разведчикам приготовиться.
Матотаупа и Харка вместе с другими взяли оружие в руки.
– В чем дело? – крикнул в толпу Джим. – Отправляйтесь на работу!
– Делайте свое дело! – послышался ответ. – Вы только шатаетесь вокруг лагеря и пьянствуете, а нас бьют, как куропаток.
– Заткнись! Это вы только пьянствуете, а не работаете! – заорал Джим. – Убирайтесь, убирайтесь из лагеря!
Джим выхватил два револьвера и взвел курки. Это послужило сигналом для остальных. Матотаупа и Харка тоже вскочили на ноги, подняли ружья и так, спинами к бараку, стояли против толпы.
– Разведчики! Будьте же людьми! – послышался голос, который Харка слышал накануне вечером. – Разве вы не такие же рабочие, как мы? Разве вы не получаете такое же нищенское жалованье? Неужели ради каких-то грошей вы готовы каждый день ставить на карту свою жизнь?
– Замолчи! – рявкнул Джим.
От палаток донесся голос Джо Брауна:
– Отправляйтесь на работу! Кто будет сегодня работать, получит и деньги сполна, и еду! Это говорю я, Джо
Браун. Кто не выйдет на работу – будет уволен!
А позади барака появился еще один – небольшого роста человек.
– Вы должны быть с нами вместе! Разведчики, трапперы, одумайтесь! Неужели вы станете вместе с индейцами расстреливать своих братьев! Переходите с оружием на нашу сторону!
В этот момент Матотаупа приложился щекой к ружью.
Нет, он еще не стрелял, он не собирался стрелять, пока
Джим не подаст знак. Но его движение было замечено.
– Чертов индсмен стреляет в нас! – вскрикнули в толпе, и со стороны рабочих раздался выстрел.
– Стойте! Стойте! – раздался голос вчерашнего оратора. – Братья рабочие! Краснокожие и белые!.
Рэд Джим спустил курок. Оратор схватился за грудь и растянулся на земле.
Грянул залп.
Харка тоже стрелял. Маленький человек, который вышел было вперед, упал, словно споткнулся: две пули попали ему почти в одно место – между глаз.
Трапперы и индейцы перезарядили оружие.
Толпа молчала. Люди словно оцепенели. Такого они не ждали. Они, собственно, не знали, что будут делать, они не успели ни о чем договориться, не успели ничего решить.
Они просто думали, что вооруженные разведчики или примут их сторону, или выйдут из игры. Теперь они остались без вожака. Десять трупов лежало на земле.
– Люди, люди… – произнес кто-то.
Рабочие продолжали молча стоять против направленных на них ружей.
– Одумайтесь и идите! – крикнул Джим. – У нас нет желания расстреливать вас, как бизонов, но, если вы вынудите нас, мы это сделаем. Слышите! Другие уже пошли на работу, и вы отправляйтесь. Тогда никто не скажет, что вас видели здесь с оружием.
Последние слова Джима произвели действие. Один из тех, кто явился с оружием, повернулся и пошел. За ним –
другой, третий. Толпа расползалась. Осталось человек пять, которые с мрачными лицами стояли над сраженными товарищами. Двое из упавших еще стонали.
– И вы – прочь отсюда! Прочь! – орал Джим. – Или я буду стрелять!
Один из оставшихся вышел вперед. Он был еще совсем юн, на вид лет шестнадцати. Лицо его было бледно, босые ноги – забрызганы кровью павших товарищей. Вся одежда
– рабочие штаны. Ребра отчетливо выступали сквозь кожу.
– Стреляйте, бандиты! – сказал он твердо и опустился на колени перед стонущим раненым.
Рэд Джим спустил курок, но в тот же момент кто-то снизу подтолкнул его руку, и три револьверные пули полетели в воздух. Джим повернулся и увидел Харку.
– Свиненыш! – прошипел Джим. – Подожди, я рассчитаюсь с тобой!
– Да, я думаю, мы с тобой рассчитаемся, – спокойно ответил Харка; в руках у него было уже не ружье, а револьвер, и палец лежал на спусковом крючке.
Пока Джим бросал яростные взгляды то на молодого рабочего, то на стоящего рядом индейца, остальные опустили оружие.
Напряжение разрядилось. Двое вышли из-за барака посмотреть на главную площадку лагеря.
– Все отправляются на работу, – тут же сообщили они. – Кончайте со стрельбой. Это будет только на радость дакота.
Джим почувствовал, что события поворачиваются не в его пользу, и сразу же перестроился:
– Вот это правильно! Нам не стоит больше ссориться. –
Он заткнул за пояс револьвер и рысью побежал к Брауну доложить, как он со своими людьми ликвидировал опаснейший взрыв, как застрелил главного подстрекателя и как недисциплинированно вел себя Харка.
– … Он молод и горяч. Он не нужен нам. Мы его отошлем…
Браун вытер со лба пот, повернулся и молча пошел прочь.
Харка вместе с молодым рабочим стоял перед раненым, минуты которого уже были сочтены.
– Почему ты так поступил? – спросил босоногий юноша. – Я хочу сказать: почему ты не дал убить меня?
Харка даже с удивлением посмотрел в глаза рабочего и сказал:
– Ты ведь тоже не побоялся.
Матотаупа с разведчиками оттащил убитых от барака.
Потом он подошел к сыну. Молодой рабочий только взглядом простился с Харкой и пошел со своими товарищами. Они принесли лопаты и начали рыть в стороне от барака могилу.
Матотаупа с Харкой направились к большой палатке разыскивать Брауна. Отец спросил:
– Ты понял, что сделал сегодня ошибку? Наступит день, когда ты должен будешь стать воином, но испытание тебе дастся нелегко.
Мальчик не ответил.
Браун увидел приближающихся индейцев, вышел из-за стола и сказал Матотаупе:
– Я хотел бы поговорить с Гарри наедине.
Матотаупа покорно кивнул: ему было стыдно за сына.
Джо позвал Генри, и вместе с Харкой они прошли в небольшую комнату барака, где инженер жил вместе со своим помощником.
– Гарри, – начал Джо, – ты сегодня поступил неправильно, но я не хочу тебя ругать за это. Ты смелый юноша.
Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду. Я думаю, что отец сказал тебе о твоем неправильном поведении. Словом, подумай об этом и впредь будь осторожней. Сейчас же я хочу с тобой поговорить о другом. Ты хорошо говоришь по-английски. Скажи, а ты умеешь читать и писать?
– Немного.
– Ты хочешь научиться читать и писать лучше?
– Да.
– Не хочешь ли ты уехать отсюда и поступить в одну из наших школ?
– Нет.
– Почему же нет?
– Я хочу учиться, но хочу остаться свободным.
– Ну, подумай над этим. Неужели ты хочешь навсегда оставаться индейцем?
– Да.
– Ты не понял. Я сказал «индейцем», а хотел сказать «необразованным человеком».
– А разве это одно и то же? Наверное, могут быть и образованные индейцы, – довольно твердо произнес Харка, и Джо согласился с ним кивком головы.
– Ну ладно, – добродушно сказал Генри, – ложись-ка ты на мою кровать. Здесь тебя никто не побеспокоит…
Харка проспал больше двух часов, а потом долго лежал и смотрел в открытую дверь, до тех пор, пока не вошли
Джо, Генри, Матотаупа и Рэд Джим. Мальчик сейчас же поднялся и отодвинулся в угол к окну. Матотаупа остался около двери, остальные уселись на кровать Джо.
– Конечно, все, что обещано рабочим, я не могу выполнить сию минуту, – заговорил Джо Браун, – но хоть что-нибудь нужно сделать. Люди должны почувствовать добрую волю. Деньги… деньги я не могу вытащить из своего кармана, нет у меня денег. Чтобы вырыть колодцы, нужно время, но завтра же надо отправить людей и найти подходящие места… Да, что-то делать надо, иначе это затишье не продлится и недели.
– Консервов мало, и они испорченные, – мрачно сказал
Генри.
– Да, основное сейчас – хорошая еда.
– Может быть, поохотиться на бизонов? – предложил
Джим. – Мы в прериях, и сейчас весна.
Браун повернулся к Джиму:
– Хорошо! Очень хорошо! Самое важное и – так просто.
Как же мы не додумались раньше? Пара котлов кипящего бульона, бизонье мясо… Несколько окороков можно поджарить на вертеле… Вот это-то нам и нужно! Но как мы найдем бизонов?
– Обратись ко мне, и я найду, – отозвался Матотаупа.
– Все в порядке. Я прощу тебя, Топ! Итак, господа, отправляемся спать, а завтра пораньше встанем. Дорога будет построена!
Все поднялись. Индейцы покинули комнату первыми.
– Спать пойдем к коням, – сказал Матотаупа. Харка погладил своего Серого, и тот сразу лег. Мальчик тоже улегся и завернулся в одеяло. Прежде чем закрыть глаза, он бросил взгляд в сторону свежей могилы. Две фигуры четко выделялись там на ночном небе. В одной из них Харка узнал босоногого юношу. Он бы охотно поговорил с ним, но отец… нет, отец будет против. Харка закрыл глаза и теперь уже думал только об охоте,
Харке минуло четырнадцать лет, а это был тот возраст, когда молодые индейцы уже принимали участие в охоте на бизонов. Да, Харка, которого белые люди называли Гарри, уложит бизона, и не одного… Но эти убитые им бизоны не будут доставлены в его родные палатки. Гарри будет убивать, а чужие люди будут жарить и есть бизонье мясо…
Через пять дней Матотаупа, Харка и ездившие с ними два разведчика пауни привезли в лагерь весть о большом стаде бизонов, движущемся с юго-востока.
Пока Матотаупа, Джо Браун, Рэд Джим обсуждали, как лучше организовать охоту, Харка отвел мустангов в небольшую долину, где собиралась влага и трава была более сочной и зеленой, стреножил коней и стал готовиться к охоте: поел сушеного мяса, попил из ручейка, снял всю одежду, кроме пояса, натерся жиром и занялся оружием.
Потом он вернулся к бараку, где жил Браун, и стал ждать. Скоро совещание закончилось и все вышли. Джо подозвал Харку:
– Ты хочешь принять участие в охоте?
– Да.
– Ты берешь с собой ружье?
– Нет.
– Почему же нет?
– Железная труба, которую мне здесь выдали, годится только на то, чтобы убивать енотов и белых людей, но не годится для охоты на бизонов.
– Все ясно. Ну, поступай как знаешь. Но если ты уложишь стрелами хоть десяток бизонов, я подарю тебе такое ружье, которое кое-чего стоит.
– Я понял.
Солнце светило в глаза скачущим по прерии всадникам.