Когда Максим заходит в дверь, я изображаю, что поглощена чтением. Отрываюсь от телефона, оборачиваюсь.
— Привет, — говорит он.
— Привет. — Мгновенно робею и, чтобы скрыть волнение, перекладываю листы с места на место. — Как дела?
— Супер, — усмехается. Подходит, присаживается рядом.
— Порно-Оскар наш? — нервно улыбаюсь. Выпад делаю.
Я, может, и е-бо-бо, но нервы мои — канаты. И чувство юмора на уровне.
— Что? Оскар? — Максим соображает быстро, тоже улыбается. — Я бы дал нам гран-при. Хотя операторская работа явно подкачала.
— А твой босс? Он бы нам что дал? Лишь бы не под зад ногой.
— Он не будет смотреть это видео. Никто не будет из нашего окружения. По крайней мере, сделают такой вид.
— Кайф.
И все же с ним — спокойно и хорошо, с ним мне комфортно. Скорее бы съехать из этого дома.
— Ты держишься? — Максим вглядывается в мои глаза.
Развожу руками, даже не зная, рассказывать ли Одинцову, что его бабуля все утро какой-то заговор вокруг меня нашептывала.
— Я решил позвонить твоему отцу, попросить твоей руки. Дашь номер телефона? — продолжает он мягко закручивать гайки.
Стоп. К этому я не готова.
Кожу печет.
— Давай попозже.
— Когда?
Хмурюсь.
— Через год? — подкидываю идеальный вариант, на что Максим усмехается.
Бросает взгляд на мои исписанные тетрадки, меняет тему и зовет ужинать.
Глава 27
«Максим, привет! Не хочу отвлекать тебя от работы, но у меня важные новости. Думаю, тебе будет приятно узнать, что сифилиса и других болезней у нас с тобой нет». — Отправляю Максиму сообщение и замираю.
Доставлено.
Три дня назад из меня выкачали тонну крови, и вот сегодня пришли результаты анализов, которые я быстро просмотрела.
«Прекрасно», — приходит минуты через две.
Это все?
Сжимаю мобильник. Соскучилась я по Максиму. Так сильно соскучилась, что одно слово перечитала раз на двенадцать, пытаясь вообразить интонацию, которая в него вложена. Всю неделю ждала встречи. Потом искала повод написать или позвонить, но повода не находилось. Максим оставил карточку с деньгами, за покупками возила Папуша. Сегодня мы гуляем по торговому центру втроем, с ней и Элей.
График у меня плотный, с Одинцовыми не забалуешь. В восемь утра уже первый репетитор. В жизни так много не занималась, голова взрывается! На днях выбрали свадебное платье, фату, туфли. К дню икс осталось докупить мелочи.
Максим написал: «Прекрасно». Только одно слово.
Понял ли шутку? Или она выглядела глупо? Добавлять ли пару слов про средневековых портовых шлюх или в Москве так не шутят? Начинаю нервничать.
— Аня, зайдем в обувной? — спрашивает Папуша.
Эля постоянно с кем-то говорит по телефону, демонстративно давая понять, что ей с нами неинтересно, хотя я ей почти ровесница.
На мобильник падает смайлик, обозначающий праздник. Фух! Улыбаюсь счастливо! Он понял, понял! Это уже похоже на флирт? Похоже же? Смайлик от моего сурового депутата.
Выборы, кстати, состоялись. Он прошел! По этому поводу был большой банкет его партии в загородном ресторане, на котором присутствовали все Одинцовы, кроме Ба-Ружи. И я была, разумеется. Нас много фотографировали.
— Идите, мне нужно в туалет, — говорю я. Сама заворачиваю за угол, спускаюсь на эскалаторе вниз и захожу в магазин белья.
«Было бы стыдно лечиться от средневековой болезни», — отправляю Максиму.
Так нервничаю, аж жар между лопатками.
«Я рад, что мы избежали этой неловкой ситуации, малыш. Горжусь нами». — И две скобочки.
Он шутит, шутит! У нас диалог!
Поднимаю глаза и пялюсь на комплекты шикарного итальянского белья. Моргаю. Красиво до слез. У меня такого не было никогда. Я даже не мерила. Перечитываю нашу переписку с Максимом, а затем решаюсь и прошу у консультанта несколько моделей, чтобы примерить.
У меня очень простенькое хлопковое белье, а Максим… наверное, привык видеть на женщине шелковые стринги. Раздеваюсь в примерочной, смотрю на свои трусы с черепашками, пытаюсь вообразить, что Олеся надела бы что-то подобное… И не складывается. А мне хочется, тоже хочется не хуже быть.
Примеряю четыре комплекта. Три на повседневку и один — особенный, белый, изумительно красивый — для первой брачной ночи. Невесомое кружево, которое мастерски подчеркивает достоинства фигуры, особенно заметно увеличившуюся грудь.
Не представляю пока, как можно в здравом уме раздеться при Максиме в принципе, но одна мысль, что он увидит меня такой, коснется, вызывает столь сильный шквал эмоций, что впадаю в состояние аффекта и…
Оплачиваю на кассе. Нервничаю.
Интересно, ему придет сообщение о покупке из этого магазина? Узнает ли он марку? Наверное, да. Шальная идея кружит голову. Я только-только приняла, что мы теперь вместе. Я по нему… скучала всю эту неделю.
Выхожу из отдела и вновь пишу первой:
«Ты приедешь на ужин?»
«Завтра. Сегодня много работы».
«Хорошо!»
Поднимаясь на эскалаторе, спохватываюсь и пишу:
«Завтра меня не будет на ужине».
Максим перезванивает тут же. Округляю глаза, машу потерявшей меня Папуше, указывая на мобильник, и отхожу в сторону.
— Да?
— Привет, Ноябрь, — весело говорит он, и я улыбаюсь до ушей. Плавлюсь. — Спешу в суд, нет времени переписываться. Где это ты будешь завтра вечером?
— Буду работать на показе. У меня же контракт еще на несколько съемок и показов.
— М-м-м, — тянет Максим. — У тебя он далеко? Сможешь отправить по электронке или, если он на бумаге, фотографии? Посмотрю, как расторгнуть.
— Эм… Но я не хочу расторгать, — бормочу растерянно.
— Почему? — искренне интересуется он.
— Со мной тогда работать никто не захочет. Кому нужна модель, которая расторгает контракты накануне работы?
— Мы возместим материально.
— Это неважно. Я получу пометку, что ненадежная. Живота пока нет, чувствую себя хорошо, Ба-Ружа кормит как на убой, так что сил хоть отбавляй. Показ займет пару часов, я уже работала с этим брендом, у них есть мои мерки.
— Аня, — говорит Максим серьезнее, — тебе не нужно работать.
— В каком смысле?
— В смысле совсем.
— Но я хочу!
— У тебя все и так будет, — настаивает он.
И это злит. Мне, конечно, меньше всего на свете хочется вновь встречаться с Валерием Константиновичем, — а контракт у меня именно с его конторой, — но остаться совсем без работы страшно.
— Максим, честно, сегодня ты есть, завтра меня пинком под зад, и поминай, как звали. — Пародирую мужской голос: — Бери от меня, дорогая, лучшее — сына или дочку. А деньги — это зло, не будь меркантильной! Нет уж. Мне надо содержать себя и быть готовой содержать ребенка, если что.
— Вот как? — роняет он.
— Да. У меня проход на презентации новой коллекции питерского бренда. И я не подведу этот магазин.
— Это твое решение?
— Да.
— Я приеду завтра, поговорим.
— Как скажешь. Хорошего тебе дня. И заседания. Порви там всех!
— Спасибо. — По голосу слышно, что Максим снова улыбается. — Тогда до завтра?
— Я буду ждать нашей встречи! Соскучилась! — быстро тараторю и сбрасываю. Чтобы, не дай бог, не услышать ответ!
Как же нервно и волнительно! Такая легкость в теле, а под кожей, в венах, кровь бурлит. Энергии и правда хоть отбавляй, адреналин шкалит от понимания, что я Максиму сообщила о симпатии.
Возвращаюсь к Папуше и активно спрашиваю, что она купила. Та мажет глазами по моим пакетам, Эля тоже замечает — фыркает и закатывает глаза. Становится неловко.
— Я поправилась из-за беременности. Докупила кое-что, — объясняю.
— Пошли, — улыбается Папуша. Обнимает меня за плечи и ведет дальше. Говорит вполголоса: — В следующий раз назови мой номер, у меня там нехилая скидочка.
— О. Да? Хорошо, договорились.
Папуша снова улыбается.
Они так легко приняли меня, ни разу не упомянули Олесю. Иногда кажется, что мне самой стоит спросить. Она ведь была, невеста Максима. Они о ней не забыли.
Но это будет нехороший разговор. Думаю, он испортит мне настроение.
Не могу решиться. Никак не могу решиться.
Глава 28
До отеля, в котором проходит показ, меня довозит личный водитель Станислава Валерьевича. Оценив марку машины и госномер, охранник раскланивается и открывает дверь. Воу, полегче, Аня Февраль приехала на работу.
Встречают, как говорится, по одежке. Когда я приезжала сюда в первый раз на автобусе, пришлось долго объяснять, что работаю моделью, и то документы спрашивали.
Пересекаю прекрасное фойе, спускаюсь по лестнице и захожу в импровизированную гримерку. Громко здороваюсь, предвкушая яркий прием, но девочки кивают без особого интереса.
Никто не обращает внимания на невесту Одинцова, чье секс-видео с женихом гуляет по сети? Или они притворяются?
— Февраль, ну наконец-то! — вопит Валерий Константинович. — Бегом готовиться! — ругается так, словно знать не знает, что я замуж выхожу за депутата.
Валерий Константинович лично сегодня присутствует как основной фотограф, я знала это, когда ехала.
Быстро оглядываю суетящихся у зеркал девочек и прихожу к выводу, что ни один человек здесь не в курсе переворота, что произошел в моей жизни. Не в курсе Максима, свадьбы и пресловутого видео.
Политикой в моей среде мало кто интересуется. Скорее всего, коллеги понятия не имеют, что в стране шли какие-то выборы.
— Нужно же было к шести приехать? — уточняю.
— К пяти! Мы же все переиграли. Ты вообще сообщения не читаешь?
Округляю глаза. В пять мы только закончили с репетитором.
— Аня, бегом! — жестикулирует Руслана, которая занимается прическами. — Ты последняя.
Вжимаю голову в плечи и спешу трудиться.
Сегодняшний показ — крутейшее шоу в стиле ар-деко. Бренд пригласил танцоров и актеров, которые нарядились как персонажи романа «Великий Гэтсби». Нам, моделям, также делают соответствующие той моде прически и макияж. В зеркалах себя не узнаем — до того необычно и красиво. Времени впритык, оказывается, в последний момент мероприятие перенесли. Торопимся, спешим!