»[326].
Заключенные этого лагеря в основном были осуждены за бытовые статьи – кражи, хулиганство, опоздания на работу. В годы войны появились заключенные, осужденные по 58‑й статье (политические)[327].
О том, за какие преступления были осуждены заключенные этого лагеря, можно узнать из архивно-следственных дел, заведенных на зк, не вышедших на работу. Не выходили на работу в основном из-за недостатка одежды: «Я не пойду на работу потому что у меня нет одежды, в чем бы я могла работать. Я имею юбку и кофту на себе и больше у меня ничего нет»[328]. По делу проходило 24 человека, осужденных за сбор колосков на колхозном поле (10 лет), не прописку паспорта (три года), хулиганство – порвала стенную газету (два года), кражу (полтора года) и т. д.
Управление исправительно-трудовых лагерей и колоний Пермской/Молотовской области (УИТЛК)ул. Ленина, 15
Приказом НКВД № 00671 от 10 октября 1938 г. были разделены органы НКВД бывшей Свердловской области на Пермскую и собственно Свердловскую[329]. После разделения было создано УИТЛК по Пермской области.
Численность заключенных в 1939 г. составила 5636 человек[330].
На 1 апреля 1941 г. УИТЛК Молотовской области располагало следующими промышленными и контрагентскими колониями и лагерями[331]:
Здание на ул. Ленина, 15
В годы Великой Отечественной войны количество заключенных увеличилось в несколько раз. Уже в октябре 1941 г. в колониях УИТК содержалось 21 862 заключенных[332]. Заключенные работали на стройках, производили боеприпасы.
В 1946 г. УИТЛК УМВД Молотовской области располагало шестью лагерными отделениями, восемью отдельными лагерными пунктами, пятью колониями, одной пересыльной тюрьмой, в которых на период проверки (12 мая – 10 июня) содержалось 29 792 заключенных и 2384 каторжанина; в том числе заключенных мужчин – 22 631, женщин – 7161. Среди заключенных 2554 человека были осуждены за контрреволюционные высказывания или действия. За нарушение трудовой дисциплины и мелкие кражи (т. н. указники) – 15 654[333].
Структура УИТЛК на 10 апреля 1952 г.[334]
В конце 1940‑х – начале 1950‑х гг. сложилась ситуация, когда в лагерях и колониях содержалось огромное количество заключенных, многие из которых не работали (в том числе из-за отсутствия работы), а большинство тех, кто работал, не выполняли производственные планы. В результате продукция лагерей и колоний стала настолько нерентабельной, что вызывала критику со стороны организаторов лагерного труда. После смерти Сталина систему лагерного принудительного труда начали демонтировать, признав ее «экономически неэффективной и бесперспективной».
Места заключения в Молотовской области во время Великой Отечественной войны
Я не согласен с выступлением Михайлова, который предлагает накормить, напоить и одеть з/к, и тогда они будут работать хорошо. Мы должны заставить з/к работать и отдать все, что они могут отдать[335].
В первые месяцы войны на фронт ушли тысячи рабочих и служащих, на их место пришли дети, женщины, пенсионеры, инвалиды и немалое количество заключенных и спецссыльных. Количество заключенных в Молотовской области в годы войны резко увеличилось, в первую очередь – за счет эвакуированных лагерей и колоний из прифронтовых областей. В УИТЛК Молотовской области были эвакуированы ИТК из Одесской, Сталинской, Полтавской областей УССР, Ленинградской, Курской, Карело-Финской областей[336]. Уже в октябре 1941 г. в колониях УИТЛК содержалось 21 862 заключенных[337]. До войны же заключенных было около 9000 человек[338]. Возрастающему количеству заключенных соответствовала возрастающая востребованность их труда.
Так, строительный трест «Уралхимстрой», ведущий работы на важных оборонных заводах (№ 90, березниковские азотно-туковый, содовый), во втором полугодии 1941 г., имея значительный недостаток рабочей силы, заключил договор с ИТК № 6 и 9 на предоставление 2500 заключенных[339]. Эвакуированные в Березники анилинокрасочный завод № 620 из Сталиногорска и Рубежский химзавод восстанавливались с помощью инвалидной колонии № 7[340]. Созданное Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 16 августа 1941 г. Управление строительства Губахинского азотно-тукового завода к 24 сентября этого же года имело всего 120 рабочих и обратилось в Молотовский обком партии с просьбой: «Просим вас в организации на площадке лагерной рабочей силы численностью в октябре 1000 человек и последующим доведением к 1.01.1942 г. до 5000 человек»[341].
К сентябрю 1941 г. заключенные работали по контрагентским договорам на 13 предприятиях, выполняющих военные заказы: заводах № 19, 339,172,10 (г. Молотов), Березниковском химкомбинате и др.[342] Во втором полугодии 1942 г. более 20 000 заключенных в Молотовской области работали на предприятиях наркомата боеприпасов, авиамоторном и карбюраторном, пушечном заводах, на угольных шахтах Кизела, строительстве березниковских химических комбинатов, на металлургических заводах (Чусовском, Майкорском, Юго-Камском, Очерском) и др.[343] Очерский завод в годы войны выпускал 82-мм минометы «БМ»[344], литье корпусов 82-мм мин[345].
О значимости военного производства и строительства, ведущегося Молотовским УИТЛК, говорит такой факт, как переброска в Молотовскую область в сентябре 1942 г. заключенных из Азербайджанской и Грузинской ССР, из Саратовского и Нижневолжского ИТЛ[346].
Собственное производство УИТЛК с началом войны также было ориентировано на нужды фронта. Постановление Правительства от 6 августа 1941 г. предписывало НКВД организовать производство боеприпасов (чугунные корпуса для 50-мм осколочных мин, противотанковых мин ПМД-6, ручных гранат РГД-33] на 14 предприятиях[347]. Сводки ГУЛАГа дают данные об изменении количества НТК, занятых производством оборонной продукции: июнь 1941 г. – восемь НТК, июль – 20, август – 32, сентябрь – 33, октябрь – 37 НТК[348].
Среди этих НТК были и колонии Молотовской области. Промышленные колонии Молотова и Кунгура уже в январе 1942 г. получили план выпуска 50-мм мин и гранат РГД-33[349]. ПромИТК № 1 в Молотове на базе имевшегося оборудования для производства гвоздей освоила к февралю 1942 г. выпуск 50-мм мин до 350 штук в сутки[350]. С третьего квартала 1942 г. по постановлению ГОКО от 4 июля 1942 г. № 1960 с/с[351] НТК Молотова и Кунгура начали выпускать 82-мм мины[352].
Приказом № 013 от 23 февраля 1945 г. «Об итогах соревнования за январь 1945 г. по предприятиям НКВД СССР, изготовляющим боеприпасы» НТК № 3 г. Кунгура была признана победителем по производству 120-мм мин[353].
Кроме мин колонии УИТЛК Молотовской области производили в годы войны чехлы для артсистем завода № 172, лотки и вьюки для ручной переноски боеприпасов к батальонному миномету, спецукупорку (ящики для снарядов), кожтехизделия[354] (в том числе и для танков)[355].
По официальным данным производительность труда заключенных в 1943 г. по сравнению с 1941 г. поднялась на 80 %. В результате себестоимость военной продукции на отдельных предприятиях снизилась от 20 до 50 %[356]. В то же время калорийность питания, по подсчетам исследователей, была снижена на 30 %[357], т. е. высокие экономические показатели были достигнуты путем жесточайшей эксплуатации «контингента».
В течение 1942 г. во всех лагерях и колониях по статистике ГУЛАГа умерло 352 560 человек, в 1943 г. – 267 807 человек[358]. Самая большая смертность наблюдалась среди эвакуированных заключенных, которые попадали во вновь образуемые, а значит, самые неприспособленные для жизни лагеря и колонии.
Например, в 1942 г. специальным приказом было создано лаготделение № 4, которое не было соответственно подготовлено. Заключенных разместили в землянках. За 24 дня декабря умерло 210 человек. Еще пример: в июне этого же года в лаготделение № 3 на ст. Баская прибыла первая партия людей. Спустя три месяца была проведена проверка: на человека приходилось 0,98 кв. м жилой площади, при этом не было ни матрацев, ни соломенных матов, заключенные спали не раздеваясь на голых двухъярусных нарах, грязная и мокрая одежда высыхали прямо на людях. В лагере не было воды. Не было бани. Для питья использовалась вода из луж и канав. Член проверочной комиссии, врач, лично была свидетелем того, как группа заключенных бежала за подводой, на которой стояла наполненная бочка, пытаясь подставить руки под расплескивающуюся воду. Что касается питания, то основным продуктом здесь была мука. В течение трех месяцев умерли 273 заключенных, причем некоторые прямо на работе