– Машина, говоришь, тонированная?!! – орал, стараясь перекричать свист ветра, прокурор. – У тебя Николаев какой дорогой домой ездит?!! Не этой?!
На пересечении с улицей Демьяна Бедного перед самым носом серой «девятки» на светофоре вспыхнул красный свет, и Вадим машинально придавил педаль тормоза. Однако Перец тормозить и не думал. Поняв, что находится не в той ситуации, чтобы соблюдать правила дорожного движения, Пащенко вновь нажал на газ…
«Девятка» вылетела на перекресток в тот момент, когда на него выезжал кран, на стреле которого замысловатой вязью было написано «ИВАНОВЕЦ». Впереди него, покачиваясь над дорогой, болталась массивная стрела. Стараясь успеть, Перец на огромной скорости врезался в тросы, удерживающие в неподвижном состоянии над дорогой металлический крюк. «Жигули» отбросило в сторону, но Перченков смог справиться с управлением. Его машина, вылетев на полосу встречного движения, чиркнула стоящий на светофоре «Москвич» и понеслась дальше.
Джипу повезло меньше…
Когда после удара «девятки» тросы лопнули, как нитки, и ничем не удерживаемый крюк подъемного крана стал болтаться над дорогой, Струге моментально вспомнил свои математические способности и совместил траекторию движения внедорожника с траекторией полета крюка. По его расчетам, выходило, что трехсоткилограммовое приспособление для закрючивания грузов в конце своего полета должно непременно встретиться с его головой.
Вжав голову в плечи, Антон пригнулся к самым коленям…
Ударившись о крышу, крюк прочно зацепил в свои объятия ее основание.
Помертвевшие от ужаса Струге и Пащенко ожидали сейчас только одного: резкого рывка и переворота машины. После этого оставалось бы еще полкилометра бороздить проспект Ломоносова, а потом ждать появления сотрудников ГИБДД.
Однако их ожидания оказались напрасны. Рывок был, но не настолько сильный, чтобы обращать на него внимание. Единственное, что стало беспокоить прокурора после этого столкновения, это – управляемость машиной. Несмотря на все усилия Вадима, джип потерял былую скорость, его водило из стороны в сторону…
Выровняв машину и снова поймав в поле зрения «девятку», Пащенко бросил взгляд в сторону Антона. Казалось, тот был шокирован произошедшим. Он смотрел куда-то вверх и непослушными руками ощупывал карманы в поисках сигарет.
Струге что-то пробормотал. Пащенко попросил его повторить.
– Парусность у нас, говорю, большая!! – рявкнул в самое ухо прокурору судья.
Посмотрев туда, куда недавно смотрел судья, Вадим оцепенел. Крюк крана, зацепив крышу, сорвал ее, словно скальп – от самого лба до затылка джипа-великомученика. И теперь она, задранная вверх, дрожала от мощного потока встречного ветра.
Поняв, на какой машине за ним гонятся порядком надоевшие ему мужики, Перец пришел в ужас. Несмотря на то что «девятка» более приспособлена для ухода от погони в городе, в любой момент могла возникнуть необходимость свернуть во двор, и тогда автомобиль рисковал просто завязнуть в снегу. По рыхлому снегу джип пойдет, как по асфальту, а вот «Жигулям» – даже с передним приводом – придется встать. Однако вскоре Витя увидел перед собой крюк автокрана. Немыслимыми движениями он вывернул руль, зацепил крепежные тросы и вылетел на полосу встречного движения. Прямо перед ним, послушно замерев на запрещающем сигнале светофора, стоял красный «Москвич» какого-то предприимчивого малого, транспортирующего на верхнем багажнике кресло внушительных размеров. Ударив его в левый бок, Перец снова выровнял машину и заорал:
– Ты бы еще шкаф, баран, наверх закинул!!
Вспомнив об инициаторах гонки, он посмотрел в зеркало вида. Потрясение было столь велико, что он даже сбросил скорость.
– Блин… Дела…
– Выбирай концы, Струге!! – задыхаясь от обреченности, кричал Пащенко. – Поднять марселя!..
– Ты не волнуйся!!! – отвечал Струге, который сам не верил в то, что говорил. – Мы все объясним!!
– Ага!! Мы все объясним!!
Казалось, они оба сошли с ума.
Случайно оказавшиеся в воздухе снежинки ураганный ветер превращал в кристаллы алмазов. Они били в глаза и слепили. Вадим уже почти не видел дорогу и мечтал лишь об одном – догнать «девятку» и на всей скорости столкнуть ее с дороги. А дальше – будет видно.
– Он уходит влево! – услышал он голос Антона.
С трудом разлепив веки, Пащенко увидел поворот. Он ударил по тормозам и вывернул руль, центробежная сила развернула внедорожник, и его понесло задом к обочине.
Не в силах сопротивляться инерции, джип перевернулся и стал скакать по дороге, как мячик. Струге молил лишь об одном – чтобы их не выбросило из этой, сошедшей с ума, машины…
Прижатая тяжестью машины крыша дважды удерживала Пащенко и Струге. Но вечно это продолжаться не могло. На третий она изогнулась, открыв для тела терновского судьи узкий проход…
Когда Антон Павлович открыл глаза, джип стоял на колесах в двух десятках метрах от него. Во время последнего переворота он остался на земле, а машина продолжала по инерции переворачиваться дальше. Быстро оценив свое состояние, Струге понял, что судьба его не наказала. Карой за упрямство были лишь ноющие руки, ноги и голова.
Вскочив на ноги, он добежал до джипа и рванул на себя дверь водителя.
– А не дергай ты… – услышал он. – Ручку отломишь…
Через минуту, сжимая сигареты в дрожащих пальцах, они курили и разглядывали машину. Очередная попытка достать Перца закончилась неудачей. Сегодня им уже был предъявлен «иск» за моральный вред. Но иск завтрашний – за вред материальный – выглядел куда более реально.
Пащенко грустно рассмеялся.
– Что, о хозяине джипа подумал? – вздохнул Струге, отряхивая брюки от снега.
– Нет. О Лядове…
Глава 18
Начальник склада временного хранения, в ведении которого находилось до окончания выяснения всех обстоятельств все имущество, изъятое у контрабандистов и таможенных правонарушителей, откровенно скучал. Оставшись на ночь для того, чтобы произвести небольшую ревизию, он выполнил намеченный ранее план еще к часу ночи. Транспортная прокуратура в последнее время активизировала свое внимание на деятельности склада. Это было и неудивительно. Склад временного хранения – временно законсервированная база дорогостоящих атрибутов свободной и дорогой жизни. В ангарах хранились товары на многие миллионы долларов, а на стоянке томились – в ожидании своих хозяев – сотни иномарок, которые взору простому человеку представали лишь в западных кинофильмах: «DODGE», «PONTIACK», «LAMBORGHINI» и другие автомобили. А две машины, которые уже больше двух месяцев стояли на стоянке, могли бы стать украшением любой автовыставки. Красавец «Майбах» стоимостью в пятьсот тысяч долларов, и «Роллс-Ройс», который, если верить словам его хозяина, принадлежал самой Королеве-Матери. Красота и дороговизна всех предметов, хранящихся на складе, вызывали восхищение и черную зависть у всех. У всех, кроме прокуратуры. У этого органа надзора они вызывали лишь черное подозрение, ибо в то, что «Майбах» и «Роллс-Ройс» существуют, они верили, а в то, что в Тернове есть люди, способные честно заработать полмиллиона долларов, – нет.
Вот и те два джипа, на которые так активно «насел» за последнюю неделю следователь прокуратуры Пермяков, тоже не были гадкими утятами на этом празднике жизни. Ситуация с ними прояснилась, и теперь – к великому облегчению Лядова – их должны были забрать. Завтра, в обед. Правда, немного расстроил прокурор Пащенко. Он прибыл на склад и попросил ключи от одного из джипов. Рома Лядов, понятно, знал, что джип прокурору нужен не для проведения следственных мероприятий – скорее для того, чтобы свозить в сауну баб. Однако отказать самому Пащенко – это… Это примитивная глупость. Если Роману Александровичу Лядову, профессионалу таможенного дела, были известны все промахи своих коллег и их иногда не совсем законные дела, то Пащенко были известны все промахи самого Лядова. И его – что иногда также случалось – не совсем законопослушное поведение. А как иначе? Что охраняем – то и имеем. Однако Лядов знал, что джип Пащенко обязательно вернет. И обязательно до наступления утра, как и обещал.
Да и что волноваться? Хозяин джипов все равно потом – в обед – пойдет к прокурору. Подписывать бумаги, без которых забрать автомобили невозможно. Без этих бумаг он, Лядов, не выдаст машины. Так что, если произойдет какая-то неожиданность, отвечать за нее будет Пащенко.
Где-то между часом и половиной второго ночи Роман Лядов услышал странный звук. Он приближался к воротам склада и усиливался с каждым мгновением. Двухэтажное здание, в котором пребывал начальник склада временного хранения, располагался в пяти метрах от ворот, и именно по этой причине появившийся в ночной тишине звук первым услышал Лядов.
Вскоре он уже не сомневался в том, что кто-то пытается въехать на территорию. Крайне заинтригованный разворачивающимися событиями, Роман накинул на плечи куртку и спустился вниз. На площадку он вышел в тот момент, когда открывались двери территории склада…
Сначала он не поверил своим глазам. В ворота въехало нечто, имеющее четыре колеса, но ничем не напоминающее транспортное средство. Окончательно завороженный, Роман вышел на середину площадки.
Ему стало совсем не по себе, когда он узнал водителя монстра, медленно передвигавшегося по территории. За рулем сидел транспортный прокурор Пащенко и, как ни в чем не бывало, старательно выруливал на свободное место рядом с одним из джипов. Одним из тех двух, что в обед наступившего дня должны были быть увезены со склада.
Когда в отельных элементах транспорта, на котором передвигался Пащенко, Роман Лядов стал узнавать «LAND CRUISER» две тысячи второго года выпуска, ему стало так невыносимо холодно, словно в его сторону прокашлялся Дед Мороз. Крыша джипа была сорвана и отогнута назад. Зазубрины были такой величины, что ими легко можно было зарезать человека. Все четыре двери, краска на которых от ужасных динамических ударов облупилась до блестящего металла, были вдавлены внутрь салона. Передний бампер волочился