— Надо, но он просил на эту тему пока не распространяться.
— А потом, когда его жаренный петух в зад клюнет, поздно будет. — Максимов прожевал сушку, завязал на целлофановом пакете узелок и сунул в стол. — Расскажешь?
— Да, — кивнул Алексей, — но позже. — Он поднял руку и коснулся указательным пальцем своего правого уха. Максимов, увидев жест, отрицательно покачал головой и состроил на лице кислую мину. Потом встал и вышел из кабинета. Алексей понял это как предложение пройтись и последовал за ним.
Они двинулись по коридору, и полковник вопросительно взглянул на капитана, но Алексей начинать рассказ не спешил. Он понимал, что если Сергей вывез его для разговора аж на другой конец Москвы, значит, на то есть основания. Подставлять Краснова он не хотел и поэтому медлил, затягивал начало речи, стараясь выйти из опасной зоны.
Опасными в плане прослушки в МУРе были все помещения — и кабинеты с коридорами. Поэтому все выходили разговаривать во двор. И это по личным делам средней важности. Об особо опасных, касающихся жизни людей или больших денег, не говорили вовсе. Либо переписывались, либо переносили встречи в город.
Сообщение о деле Краснова не занимало много времени, поэтому Алексей решил отвезти полковника к лифтам, туда, где никакая прослушка не берет. Да там никто и не слушал, но всегда было много народу. Там специально устроили курилку и место спокойно поговорить.
Это обстоятельство офицеров не устраивало — лишние уши никого не радуют, поэтому пошли к лифту в дальний конец здания, где никого не бывало. Встали у окна и стали ждать. Без лифта начать разговор Алексей не решался. Хотя он грешным делом думал, что Краснов перестраховывается.
— Ну, что там у него стряслось, — изнывающий от нетерпения полковник начал торопить события.
— Да ничего, собственно, не произошло. Он привет вам передавал с наилучшими пожеланиями, вот и все.
— Для этого ты меня сюда приволок, — усмехнулся Максимов.
— Не совсем, — улыбнулся капитан.
— Как он?
— Да ничего, трудится, выглядит бодро, «мерин» новый купил.
— Деньги есть, вот и купил. Шел бы ты к нему в контору или свою такую же открыл, — посоветовал Максимов. — Мне уже поздно, а тебе в самый раз.
— Я ленивый, не хочу пахать. Здесь спокойно, стабильно платят. Пусть немного, но стабильно, а у него — деньги по выполнении. А если не смог дело сделать, то голодным и останешься. Я так не хочу, семья.
— Ну как знаешь. Хотя в нашей жизни деньги не все решают, но многое.
Офицеры услышали, как внизу, на первом этаже, заскрежетали двери лифта. Значит, сейчас поедет. И Алексей приготовился выпалить все, что считал нужным. Когда же по шахте загрохотала поднимающаяся кабина, он приблизился к уху полковника и начал говорить:
— Краснов просил собрать информацию на Лэнца и начальника его охраны Романа Лазарева. Полное досье.
— Да. Лэнц фигура видная, — Максимов насупился. — Ты ему сказал, что шишек лучше не трогать?
— Сказал.
— Сейчас он действует осмотрительнее и, видимо, решил пробить информацию на Лэнца, а потом уже браться за дело.
— Думаете, ему кто-то Лэнца заказал?
— Возможно.
— Он компромат на него собирает? Скоро выборы в Госдуму, а Ленц рвется в депутаты. Если в прессе появится чернуха, ему депутатства не видать. Спонсоры денег на раскрутку не дадут.
— Да он и так богатый и в них не нуждается. В случае с Серегой что-то еще. — Полковник стал говорить громче, потому что лифт проезжал третий этаж и голосов совсем не стало слышно.
— Он меня спросил, — начал Алексей, — повредит ли Лэнцу компромат в прессе.
— Естественно. Этим компроматом его утопить хотят. Врагов-то у него много. Он тот еще фрукт.
— Да.
— А про Романа Лазарева я тебе вот что скажу, я такого не знаю. Он, видимо, не из системы эмвэдэ.
Лифт остановился наверху и грохот стих.
— Ну что еще? — спросил полковник.
— В общем-то все.
— Тогда пойдем.
Офицеры направились по коридору.
— А ты подборку сделай, — посоветовал Максимов. — Поройся в архиве, может, что-то и узнаешь.
— Да, надо ему помочь, — кивнул Алексей, — а то он вон как страхуется.
— Боится, что за ним следить будут, слушать, снимать, — улыбнулся полковник.
— Краснов всегда был не в меру беспечным и вот стал не в меру подозрительным.
— Парадоксально, но факт, — кивнул Максимов. — Но человек он хороший, помоги ему.
Сергей и Катя пролежали еще полчаса, потом встали, оделись и сели за стол на кухне. Сергей с интересом, по-новому смотрел на девушку, а та немного смущалась и отводила глаза. Не хотела встречаться взглядами с Сергеем. А тот ждал объяснений.
— Итак? — он вопросительно посмотрел на нее.
— Я с мужчинами давно не вступала в контакт, вот и не выдержала. Наслушалась записей, — Катя указала на стопку дисков на столе, — А вы что подумали?
— Мы снова на вы? — поправил Краснов.
— А ты что подумал? — с улыбкой повторила красавица.
— Я подумал, что тебе только это и нужно было, — лукаво улыбнулся сыщик.
— В тот момент да, а сейчас нужно выполнить поставленную задачу.
— Может, плюнешь на все, простишь этого Лэнца, и деньги целей будут.
Катя изменилась в лице, помрачнела, насупилась и отвернулась:
— Нет, я его никогда не прощу. Он мой заклятый враг.
— Тогда найми на эти деньги киллера, и он его шлепнет из винтовки с оптическим прицелом. И нечего по борделям лазать, — посоветовал Краснов.
— Шлепнуть я и сама смогу, но мне не это нужно. Если его убить, он умрет честным человеком, мучеником, а он мразь, сволочь, развратник. Я его унизить хочу, опозорить на весь мир. Это для него страшнее смерти, он человек самолюбивый — личность. А убивать мне его не за что, он мне ничего такого, за что убивают, не сделал.
— Добренькая ты, — сыщик поморщился. — Дашь послушать записи? Что там ты написала?
Катя встала и вышла из комнаты. Вернулась через минуту с ноутбуком в руке, положила на стол и нажала кнопку. Послышалось шипение.
— Я переписала в него все записи с дисков. Наведенный на окна особняка лазерный луч круглосуточно снимает со стекол голосовые вибрации, прибор дешифрует их и записывает на диски. Я изредка перенавожу луч, так как не в каждом кабинете у них тусовки. Сегодня записала вот что.
Из микрофона, расположенного в компьютере, послышались мужской и женские голоса. Были они чисто записаны, без помех, но только смешивались с шарканьем ног, скрипами пола и мебели, порывами ветра и другими интершумами.
Сергей понял, что приехавший на «Ауди» туз проводит время в обществе развратных чаровниц.
— И так два часа, — констатировала Катя и выключила запись. — Будешь слушать?
— Нет, — мотнул головой Краснов. — Я охов и ахов на сегодня наслушался. — Он улыбнулся и подмигнул девушке. Та смутилась, но парировала:
— И еще услышишь, не сомневайся.
— Это голос Лэнца? — переменил тему Сергей.
— Нет. Этого не знаю. Тоже, небось, тухлый политик или деловарь. Вон с какой охраной разъезжает.
— Да, — согласился Краснов. — А они, когда подвыпившие, о политике, госсекретах болтают?
— Ни разу не слышала. Вообще о делах ни слова. Видимо, подозревают, что их могут писать. Они волки битые яйцами по жопе, матерые, закалены десятилетиями восхождения на политический олимп и посвящены во все тонкости игры. За девочек их не посадят, только пожурят, а за разглашение гостайны или коммерческих секретов… Либо тюрьма, либо пуля в лоб. А за девочек… или мальчиков…
— Есть и такие? — Сергей вопросительно взглянул на шпионку.
— Полно. Некоторая часть политиков и министров, работников аппарата, крупных бизнесменов — голубые, и поднялись они на свои теперешние посты только потому, что ими были. У них кланы в бизнесе, в политике, в балете, в кино и на эстраде. Где голубые — там деньги. Среди них бедных нет.
— Какой контингент завсегдатаев этой дырки? — спросил Сергей.
— Только люди богатые, властные — такие удовольствия дороги и бизнесменам средней руки не по карману. Те с Тверской кормятся.
— Секретность много стоит?
— Да, секретность, анонимность и безопасность. Девочки здесь постоянные, проверенные, не из подворотни. Им медосмотр устраивают после каждого клиента, чтобы наши политиканы трипперок не подцепили, а того хуже сифак или СПИД.
— А ты откуда знаешь про медосмотры? — прищурившись, спросил сыщик.
— Из подслушанных разговоров проституток. Они в одном из номеров живут и беседуют на эти темы. — Катя многозначительно взглянула на Краснова. — Ты подумал, что я была одной из них и оттуда сбежала, а теперь хочу эту контору разоблачить?
— Кто тебя знает.
— Нет, я работала по другой специальности, более интересной.
— А чего тебе самой не попробовать поступить к ним на работу и напичкать жучками дом? Сэкономишь кучу баксов.
— Не хочу, чтобы обо мне даже думали, что я проститутка. — Катя встала в позу и гордо вскинула голову.
— Для дела.
— Плевать. Не хочу.
— Тебе видней. А если подкупить кого-то из тамошних красоток, она тебе в стены вставит «уши».
— Нет. Их на эту службу тщательно подбирают, проверяют, чтобы не болтливые были. К тому же на каждую из них компромат есть или рычаги давления. Дети, родственники. Предадут, сбегут — родным крышка. Я думаю, что они все комитетчики. А потом, как ты с ними вступишь в контакт, когда их из дома не выпускают.
— Вот это да, — свистнул сыщик. — Как не выпускают?
— А так, только с охраной. Иногда вывозят за город, в дом отдыха, и там они на травке под солнышком резвятся. Потом туда подкатывают клиенты и…
— Терзают своими протухшими членами молодые тела, — закончил мысль Сергей. — И только после виагры.
— Вы пошляк, сэр. — Катя усмехнулась.
— Ну ладно, каков план? — перешел к заданию сыщик. — Как будем в бордель проникать?
— Как и решили: ломаем антенну, они вызывают телемастера, мы контролируем этот звонок, встречаем его, вырубаем, и ты входишь в дом вместо него. Ставишь технику и уходишь. Из этой квартиры пишем картинку и звук, и компромат на Лэнца готов. Потом получаешь деньги и можешь быть свободен. В прессу я сама его заброшу.