— Лазарев был вашим другом? — ответил вопросом на вопрос Сергей.
— Да, с Афгана. Теперь его нет.
— Примите мои соболезнования и простите за драку. Я тогда был не в себе. Ничего не помнил, правда.
— Потом вспомнил?
— Да. Вы мне подсказали ключ к разгадке, и память постепенно вернулась. Я уверен, что у Гектора Лэнца тоже была потеря памяти.
— Была, а вы откуда знаете?
— Весь вопрос в том, что я очень много знаю и в то же время знаю недостаточно.
— Что знаете?
— Я хочу узнать больше, чтобы больше никого не взорвали, и я, и мои друзья остались живы.
— Моих друзей уже нет. — Палыч понурился.
— Откуда вы узнали, что именно я установил камеры в номерах?
— Мне позвонил мужчина, сказал вашу фамилию, имя и отчество, кто вы и где вас искать. Я проверил и нашел камеры. Выяснил по своим каналам о вас. Лэнц заказал девочку, пошел с ней в номер и там заснул. Барби, так звали массажистку, пропала, а Гектор не мог вспомнить, что произошло в номере. Он не помнил, что делал весь этот день.
— А чем занимался Лэнц? — сыщик решил идти напролом, без выкрутасов и лишней траты времени.
— Вы что, не знаете, кто он? — теперь вопросом на вопрос ответил Виктор Павлович.
— Кто он, я знаю. Каким теневым бизнесом он занимался? — повторил Сергей.
— А вы кто, чтобы задавать такие вопросы? — насторожился начальник охраны.
— Я частный детектив Сергей Краснов.
— Это я знаю, ваше досье читал…
— Меня как частного детектива наняла девушка. Просила установить в вашем особняке камеры и снять, как Лэнц с девочками развлекается. Она решила записать на него компромат, а потом эти записи по телеку показать, вызвать скандал. Этим она желала отомстить Лэнцу за то, что он ее пытался изнасиловать.
— И ты согласился?
— За большую сумму денег. Но больше всего хотелось отомстить за нее. Она мне красиво расписала, как он до нее домогался. Но теперь-то я знаю, что это было враньем. На деле получилось другое. Она засняла, как проститутка Барби выудила у Лэнца какую-то информацию. Потом она меня усыпила и сбежала. Дальше — хуже, меня подставили. Нет, не на деньги, тут все нормально, а сначала вам засветили, потом офис взорвали. Чуть не погибла моя секретарша. Я не знаю, от кого исходит угроза, но точно знаю, что не от вас. Я хочу выяснить, от кого, и устранить ее.
— Я тоже хочу знать, кто моих друзей взорвал, но я толком ничего не знаю. Мне мало известно. То, что Геша никого не насиловал, в этом я уверен, не такой он человек. Он мог купить любую бабу, да они ему сами на шею кидались. Но по большому счету они ему были не нужны. Он политик, бизнесмен, игрок, любил риск, настоящее дело. Хороший человек был, людям помогал… — голос Палыча дрогнул, и он отвернулся. После того как немного успокоился, спросил: — А что там насчет Барби?
— Я сейчас вам кое-что расскажу. Но и вы мне потом расскажете все, что знаете на эту тему.
Виктор посмотрел на Краснова как учитель на ученика и кивнул.
— Кто такая Барби, и как вы на нее вышли?
— Я ее, можно сказать, на улице подобрал. Она стояла у дороги, клиентов ловила, а я мимо ехал. Остановился, гляжу — предо мной красавица, пригласил в машину, расспросил и узнал, что ей жить негде. Хорошая девочка, ее Лизой звали. Привез на квартиру, обогрел, напоил, накормил и спать уложил. Потом проверил как следует и пригласил работать в офис. Я ей придумал прозвище «Барби».
— В офис к Лэнцу прямо с улицы? — удивился Краснов.
— А где же мне путан искать, в консерватории, что ли?
— Не там, но все-таки…
— Я не первый раз так поступаю. До этого еще одну красотку привел, Таней звали. Красавица была, но не выдержала возложенной на нее ответственности — расслаблять загруженных работой и стрессами мужей. Во время первого же сеанса сбежала, так и не смогла клиента удовлетворить. Девки, девки. После случая с ней я сам стал претенденток проверять, чтобы не было конфуза.
Сергей слушал рассказ бравого отставника и не верил своим ушам. Тот ловил красивых шлюх на улице и поставлял в офис Лэнца. Подкладывал под вельможные тела олигархов, банкиров, министров и политиков.
— А если зараза какая с улицы попадет? — спросил сыщик.
— У нас врачи отменные, проверяли, перед тем как на работу брать. Все отлично. Ни одного случая… даже насморка.
— Все же странно, как вы, начальник охраны, и…
— Сережа, — взмолился Палыч, — поймите меня правильно, я в армии с восемнадцати лет. Там вырос, возмужал и состарился. В отставку вышел, можно сказать, нецелованным мальчиком. В двадцать три женился и всю жизнь с одной клушей. Была любовь, но сейчас она в дверь не проходит — располнела. А мужик-то я здоровый, русский, природный. Как на эту работу пришел, как вокруг меня девочки-статуэтки закружились, так я не сдержался, сорвался, бес попутал на старости лет, пошел вразнос, ни дня без новой крали. И все в дочки годятся. Стыд-то какой. — Виктор Палыч покачал головой.
Сергей смотрел на офицера с жалостью, соболезнованием и тайной завистью:
«Попал мужик в курятник, золотой курятник».
— Ну что Барби? — вернулся к теме разговора охранник.
— Барби шпионка. Я видел сцену, снятую одной из установленных мною камер, где она ввела Лэнца в гипнотическое состояние. В нем она выкачала из него, полусонного, информацию про какую-то программу, какой-то прибор, хранящиеся в депозитном сейфе в швейцарском банке. Потом она ему прыснула в лицо снотворным, и он уснул. На мне его тоже пробовали, и я все забыл. И на тех двух мастерах-телевизионщиках. Я об этом вам говорил.
Палыч смотрел на Сергея с ужасом. Он и знать не знал о таком. Он не мог предположить, что Гектор владеет такой информацией, за которой охотятся шпионы, и слушал рассказ, открыв рот.
— Вы не слышали, может быть краем уха, про эту программу и прибор? Что это, из какой оперы? — спросил Краснов. — Это очень важная информация, ради нее Барби проникла в особняк под видом проститутки и выпотрошила Лэнца. Она шпионка, самая настоящая шпионка, но на кого работает — это загадка.
— Наверное, на серьезных людей, раз Гектора после этого взорвали, — строго произнес Палыч.
— Надо выяснить, кто они, пока и нас не шлепнули.
— Как выяснить?
— Надо узнать, что это за вещи. Что за информацию у него украли? Может, вы знаете. Может, Лазарев знал и вам когда-то говорил, а вы забыли или тогда не придали этому значения. Эта информация специфична. Вспомните, Виктор Павлович, это очень важно.
— Я бы рад помочь, но… — Он осекся, задумался, а потом его осенило. — Как-то раз в бане Рома спьяну ляпнул, что Геша раздобыл какой-то аппарат для зарабатывания денег. Так он сказал. И компьютерную программу к нему, которая может банки грабить. Сама. Теперь, говорит, денег будет океан. Миллиарды долларов будут. А чтобы эту программу получить, Лэнц за мажай загнал какого-то Ивана. Как его фамилия, — Палыч наморщил лоб, закусил губы, усиленно соображая, а Сергей уставился на него не мигая. Ловил каждое слово.
Видеоаппаратуры у него с собой не было, и записать речь охранника он не мог. Поэтому приходилось запоминать.
— А вот, — наконец родил Палыч, открыл рот и хотел что-то изречь… Вдруг Сергей увидел у него на лбу розовую точку лазерного прицела снайперской винтовки. Она была еле заметна в свете вечернего солнца.
Лицо Краснова исказила гримаса ужаса: он потянулся к Палычу, хотел столкнуть с лавки, но не успел…
Увидев Краснова, Виктор вскинул брови, и это выражение застыло у него на лице. Он так и запомнился Сергею — прямой открытый русский мужик, офицер в отставке с розовой точкой между глаз.
В следующее мгновение лоб взорвался фонтаном крови и мозгов. Сыщик придержал заваливающегося Палыча и уложил на скамью. Но вдруг до него дошло, что теперь прицел переместится на него. В мгновение ока он отпустил охранника и упал на асфальт. В тот же миг смертоносная бестия просвистела у его виска, обдав ветром смерти.
Сергей чиркнул подбородком о шершавую поверхность асфальта, перекатился на спину, потом на живот и снова на спину и оказался под лавкой. Перед ним упал труп Виктора и перекрыл киллеру видимость. Обстрел прекратился, и Краснов замер. Долю секунды в воздухе висела зловещая, предвосхищающая бурю тишина, а потом со всех сторон взрывом покатился людской вой и крик. Сидящие на соседних скамейках люди повскакивали, будто стреляли в них, и дико вопя от ужаса, помчались кто куда. Народу было много, и это сослужило хорошую службу Краснову. Он огляделся, определил направление атаки, откатился на метр назад и повалил перед собой скамейку. Теперь он находился защищенным с одной стороны деревом, а с другой — досками скамьи.
Сергей вытащил пистолет и сквозь щель в лавке начал искать снайпера. Перед сыщиком пробегали люди, они заслоняли видимость, но он все же заметил, как затемненное стекло стоящей у тротуара асфальтовой «десятки» поднялось и машина тронулась с места. Сергей проводил ее взглядом, но вылезать из-за укрытия не спешил. Осмотрел окрестные крыши, окна домов, подъезды и убедился, что в них ока прицела нет.
Не вставая, он протянул руку и пощупал пальцем пульс на сонной артерии Палыча. Биение не ощущалось — тот был мертв. Тогда он запихнул руку во внутренний карман пиджака убитого и извлек записную книжку. Ее Сергей спрятал к себе в борсетку. В других карманах полковника были деньги, портмоне, ключи от машины и документы. Все это Краснов разложил перед собой на асфальте и стал изучать. Он делал это лежа на боку и производил комичное впечатление. Но вставать он не спешил, а исследовать предметы надо было до приезда милиции.
Суматоха в скверике прекратилась, люди попрятались в магазины, убежали на другие улицы, и воцарилась гробовая тишина. Не найдя ничего интересного, Сергей сгреб вещи и запихнул в боковой карман пиджака убитого.
И вот появилась первая милицейская машина. Она заехала в сквер, подъехала к месту происшествия и остановилась напротив трупа. Но из нее никто не вышел. Милиционеры знали, что человек убит из винтовки с оптическим прицелом, и поняли, что разгуливать по скверу опасно.