— Спасибо тебе, Сережа, за ночь, за счастье общения, за любовь. Ты лучший мужчина в моей жизни. Это правда. Я никогда не забываю добра и плачу людям тем же. — Анна виновато улыбнулась. — Сейчас я хочу побыть одна, отдохнуть, а завтра приезжай в гости, к трем часам.
Сергей страстно поцеловал ее в губы. Она обняла его, не хотела отпускать, но потом разжала объятия. Проводив его до крыльца, хозяйка захлопнула дверь и пошла отдыхать.
Краснов вышел из калитки и осмотрелся. Улица была пуста. Солнце еще не взошло, но уже было светло. Прохладный утренний воздух освежил сыщика, и он почувствовал себя бодрее.
Пошатываясь, он побрел к машине. Благо припарковал ее возле калитки. «Ягуар» Анна загнала на участок.
«Прекрасная ночь, — думал он. — Лучшая в моей жизни. И Анна великолепная любовница. Я таких раньше не встречал. Богиня любви и разврата. Прямо Клеопатра. Правда, после ночи с царицей мужчин отправляли на казнь. — Краснов усмехнулся. — И ведь находились такие, что добровольно шли на это. Олухи. Но может быть, это только сплетни, и было это в Египте, в древние времена. Сейчас другое дело».
Он сел за руль, достал бутылку воды и жадно выпил до дна. Голова закружилась.
— Ничего, доеду потихонечку.
Пьяный за рулем Краснов никогда не ездил, но сегодня пришлось. Не ночевать же в машине. Он решил отправиться домой, а к полудню или позже вернуться к Анне. Отдать записи, объяснить, как все было, и извиниться.
— Уволит, так уволит, — решил он, завел мотор и покатил по улице.
Глава 6
В свою квартиру он вошел в шесть утра, разделся, выпил воды и лег спать. Проспал до половины двенадцатого и проснулся, разбуженный настойчивым звонком в дверь. Сергей не сразу понял, в чем дело, встал и снял телефонную трубку. Но звонки повторились.
Голый, он подошел к двери и заглянул в глазок. Увидев соседку, очень удивился.
— Что вы хотели, Вера Михайловна? — спросил он через дверь.
— Ой, Сережа, помоги, кран сломался, соседей заливаем! Сделай что-нибудь! — запричитала она.
— О черт! — выругался Краснов. — Сейчас!
Схватил тренировочные штаны, футболку и сунул ноги в тапочки.
— Инструменты брать?
— Нет, — донеслось из-за двери.
Соседка жила со старенькой матерью и десятилетней дочкой, и мужчин у них в доме не было. Краснов иногда помогал им по хозяйству — полки вешал, краны чинил. И вот случилось ЧП.
Он взял ключи, отворил дверь и… Получив сильнейший удар кулаком в челюсть, упал на спину в прихожей. В квартиру ворвался здоровенный детина в черном комбинезоне, в маске и с автоматом в руках. За ним вломились второй, третий, четвертый….. Они насели на ошарашенного Сергея, перевернули его на спину, надели наручники и поволокли в гостиную. Швырнули на кровать и встали по бокам. Один распахнул штору, в комнате сразу стало светло.
Краснов прищурился, выплюнул на пол кровь от разбитых губ и ошалело посмотрел по сторонам. Дверь отворилась, в ореоле солнечного света в комнату вошел мужчина в сером костюме, ослабленном галстуке поверх белой рубашки и с папкой в руке. Приблизился к Сергею, наклонился и сказал:
— Привет, Краснов.
Тот пригляделся и узнал своего товарища, бывшего сослуживца, старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора Алексея Фомина.
— Ты?! — удивился он.
— Я. Дотоптался ты, Серега. Абзац.
— Леха! Что это значит, объясни? — Сергей обескураженно посмотрел на муровца. Алексей поднял с пола стул, поставил напротив и сел. В комнату вошел его помощник, капитан Михаил Нечаев, а за ним еще несколько оперативников. Они встали полукругом и посмотрели на сыщика. Вид у него был жалкий.
— Объяснять будешь ты, — произнес Фомин. Засунул руку в карман пиджака и вынул целлофановый пакет с пистолетом Макарова внутри.
— Твой?
— Нет, — покачал головой Сергей.
— Номер твой, и нашли мы его в багажнике твоей машины.
— Мой в сейфе в моем офисе. Я без адвоката говорить не буду, понял? Вы ворвались в мой дом без санкции прокурора, устроили мордобой и теперь пытаете меня. — Сергей был зол, как никогда.
Фомин выдернул из папки лист и ткнул в нос Краснову.
— Вот ордер на арест и обыск. Сегодня ночью ты двумя выстрелами из этого пистолета застрелил Германа Фрейна. В кабинете его загородного дома. На рукоятке орудия убийства твои отпечатки пальцев, в теле жертвы пули из этой обоймы, а здесь двух патронов не хватает.
Сергей в ужасе открыл рот и вытаращил глаза. Алексей приблизился к нему и прогромыхал в лицо:
— В спальне твои отпечатки пальцев! Камера внутреннего наблюдения сняла момент убийства. Герман Фрейн вошел в кабинет, когда ты вскрывал сейф. Ты выхватил пушку и дважды пальнул, а потом убежал. Это есть на пленке. Все, Серега, статья — преднамеренное убийство. Я жду чистосердечного признания. — Алексей отстранился и победоносно скрестил руки на груди.
От услышанного Сергея охватила нервная дрожь, и он не смог вымолвить ни слова. Сидел понурив голову, лихорадочно соображая, что с ним происходит? Не кошмарный ли это сон.
— Молчишь, сказать нечего? — усмехнулся Фомин. — Звонил накануне, спрашивал, кто такой Герман Фрейн.
Михаил холодно добавил:
— А ты его на именины пригласил.
Алексей покачал головой и нахмурился.
— Я не убивал, меня подставили, — наконец выдавил Краснов. — У меня есть свидетели.
Алексей и Михаил посмотрели на него с сожалением.
— Какие свидетели при таких уликах? Впрочем… — Фомин поправил галстук.
— Это мой клиент, и говорить я буду только в его присутствии. Вопрос служебной этики. Он подтвердит, что я не убивал, — в глазах у Сергея мелькнула крохотная искорка надежды. Он верил, что Анна подтвердит его невиновность. Хотя…. Убили ее мужа, и она, чтобы не показаться шлюхой, может сначала заартачиться. Но, как рассуждал Краснов, если Фомин даст обещание о неразглашении информации, она скажет правду.
«Лишь бы она меня вспомнила».
— Ну, ну, — кашлянул опер. — Ты что, не понимаешь, камера сняла убийство. Прекрасно видно твое лицо — ты стреляешь, а Герман падает. Доказательства неопровержимые. Такие улики подделать невозможно. На пленке ты, и стрелял ты. Это статья.
— Не слишком ли все гладко, Леха? — опомнился Краснов. — Не стал бы я убивать из своего зарегистрированного в МУРе пистолета и хранить его не стал бы. Спрятал бы где-нибудь или выбросил. И лапать тоже не стал бы — перчатки одел.
— Резонно. Может, ты не хотел убивать, а получилось это неожиданно? Пришел воровать, а хозяин вернулся, застукал на месте преступления, ты и пальнул. Это бывает — сам знаешь. А почему ствол не выбросил — не знаю.
— Какое воровать, Леха, мы с тобой проработали бок о бок не один год, ты что, меня не знаешь? Не знаешь, что я за человек? Я чужого в жизни не брал. Я свое отдам… — Сергей от обиды отвернулся. Горький ком подкатил у горлу, и дыхание сперло.
— Я тебе, Сережа, скажу честно, — по-дружески произнес Фомин. — Сначала я не поверил своим глазам, что это ты на экране. Никто не поверил. Но улики — упрямая вещь. — Он пожал плечами. — Ладно, поехали на место преступления, покажешь, как все было.
Майор встал, омоновцы взяли сыщика под руки и приподняли с постели. Сергей обреченно опустил голову.
— Так и повезете или дадите одеться?
Краснов натянул джинсы, белую футболку, кроссовки. Нечаев пристегнул наручником его правую руку к своей левой руке, и они пошли на улицу.
Весь двор собрался смотреть, как его выводят. Когда выходили из подъезда, соседка, Вера Михайловна, не выдержала, подбежала к Краснову и запричитала:
— Прости меня, Сережа, прости ради бога, они меня вынудили. — На глаза у женщины навернулись слезы, она заплакала в платок и отошла. Сыщик ничего не ответил.
Сколько раз во время службы в органах он вот так же просил соседей звонить в квартиры, чтобы хозяева открыли. Врывался с оружием в руках, клал всех на пол, крутил руки, бывало, бил и стрелял в потолок. Теперь на месте жертвы оказался он сам.
Черная «Волга» с мигалкой на крыше унесла его от стыда и позора в пыль московских улиц. Они мчались быстро, но без сирены, лихо обгоняли «чайников» и не ждали на перекрестках.
«Почему так произошло? — думал Сергей. — Кто подставил меня? В какую игру втянул?»
Он надеялся, что через час-другой все разрешится. Бывшие сослуживцы — отличные сыскари, разберутся, что стреляли не из его пистолета, что на пленке не он, что у него есть алиби. И отпустят его. Сколько раз так бывало в его практике. Хватает Краснов подозреваемого, арестовывает, начинает копать, а что-то не сходится, улики рассыпаются, и приходится отпускать человека. Он невиновен.
Сыщик искренне надеялся, что неприятности пройдут стороной и все встанет на свои места.
Через сорок минут машина подкатила к дому Анны Фрейн. Возле ворот толпились журналисты и зеваки, стояли милицейские машины и автобусы телевизионщиков. Сергей недовольно покачал головой, не удержался и упрекнул Алексея:
— Что же вы меня перед всем домом опозорили, маски-шоу устроили? Еще бы дверь в квартиру взорвали.
Сидящий на переднем сиденье Фомин обернулся и с ироничной улыбкой ответил:
— Мы же не знали, что ты после дела почивать ляжешь. Думали, забаррикадировался, нас ждешь или смыться хочешь.
Краснов со злостью взглянул на товарища, но решил в дискуссию не вступать.
Машина остановилась напротив калитки. К ней сразу ринулись операторы с камерами и журналисты с микрофонами. Недовольный Фомин открыл дверь и вылез. Нечаев и другие оперативники вышли следом. Не говоря ни слова, они повели задержанного через толпу. Со всех сторон сыпались вопросы: «Кого они ведут? Найден ли убийца Германа Фрейна? Каковы мотивы убийства? Есть ли подозреваемые?» Одна пронырливая мадам с микрофоном в руке доставала больше всех, и Алексею пришлось ее оттолкнуть.
У калитки милиционер пропустил их и оставил толпу за оградой.
Вновь Сергей входил в дом Анны Фрейн, но уже в качестве обвиняемого в убийстве. Мог ли он несколькими часами ранее предположить, что на него незаслуженно падет тяжкое обвинение? Конечно, нет. Но пути господни неисповедимы. Не дано нам предугадать будущего, и иде