сшествия. У нее и без того хватало забот с этим странным, хоть и красивым мужчиной. Пора было возвращаться в лабораторию и приниматься за работу.
Несколько месяцев назад, когда Джейн только-только приехала в Пуэнте-Антигуо, перед ней встала серьезная проблема выбора места под свою научную лабораторию. В столь маленьком городке почти не было помещений, сдаваемых в аренду, и команде ученых пришлось обосноваться в заброшенном автосалоне. На его крыше до сих пор красовалась вывеска «СМИТ МОТОРС» – последнее, что напоминало о былых временах.
Но что бы ни было написано на старом покрывшемся ржавчиной указателе, внутри здания располагался самый настоящий научный штаб во главе с Джейн Фостер.
Ранним утром следующего дня Джейн сидела, сгорбившись, над рабочим столом. Солнце поднималось над далекими горами и заглядывало в большие окна позади нее, заставляя их блестеть и искриться. Джейн ничего этого не замечала. Она была занята пайкой какого-то оборудования, в то время как принтер выдавал снимки, сделанные ею во время вчерашней бури.
– Дарси, отнеси эти образцы грунта профессору Майерсу в геологию, – попросила Джейн.
Она снова накрыла монитор бумагой и включила его. Он загорелся, показывая график перекрывающихся волнистых линий под заголовком “Алгоритм анализа”. Джейн изучала его, ожидая, когда на нее снизойдет озарение, и в то же время ожидая, когда снимки закончатся печататься.
Селвиг вошел в лабораторию с двумя чашками кофе в руках. Он поставил одну чашку перед Джейн и отпил из своей.
– Мы могли бы провести спектральный анализ, – мягко предложил он.
Джейн удивленно подняла голову.
– Мы? – повторила она. Ей хотелось завизжать от возбуждения, но она сдержалась.
– Зачем я прилетел сюда?! – продолжал Селвиг, небрежно пожав плечами. – Я надеялся, что буду тебе здесь полезен.
– Знаешь, что было бы действительно полезно? – предположила Джейн. – Если бы у Вас все еще был бы друг в обсерватории... они могли бы уловить гравитационные волны от этого... события.
– Ты же не думаешь, что это была просто обычная магнитная буря? – спросил Селвиг.
– Эти аномалии могут означать что-то большее, – сказала она, указывая на изображение на мониторе. Он показывал гигантское облако, которое они видели прошлой ночью. Когда изображение изменилось, облако исчезло, и на его месте появился похожий на пузырек объект. Он выпирал наружу, как воздушный шар, и казался усыпанным звездами. Джейн подождала, пока Селвиг осмыслит увиденное, и снова заговорила: – Я думаю, что оптические искажения по краям объекта характерны для моста Эйнштейна-Розена.
Дарси оторвалась от рисования чертиков в блокноте, ожидая, пока напечатаются все фотографии, вопросительно посмотрела на Джейн.
– Червоточина, – попыталась та объяснить свою мысль на языке непрофессионалов. – Туннель, мост, портал, связывающий две точки пространственно-временного континуума. Кротовая нора. Звезды. Но это не наши звезды.
Чего она точно не сказала, так это того, что червоточина, если это была действительно она, открылась в месте, неизвестном ни одному ученому или астрофизику. Созвездие звезд, которое они увидели, было совершенно новым. Его не было ни в одном небе, которое можно было бы увидеть с Земли. Мгновение спустя в мысли Джейн ворвался голос Дарси:
– Эй, зацените-ка это!
Фостер нехотя повернулась к ней, раздраженная тем, что Дарси даже не дослушала ее научное объяснение. Но увидев в руках у аспирантки распечатку одной из фотографий, Джейн мигом забыла обо всех обидах. На снимке было четко видно, как из центра воронки на Землю летит человек – тот самый, которого они вчера сбили машиной!
Минуту в лаборатории царила тишина, а затем Джейн резко вскочила.
– Кажется, я забыла кое-что в больнице!
Бросившись к двери, она надеялась, что Тор все еще там.
Один стоял на балконе своих покоев, обдумывая, правильность своего поступка.
– Как ты мог так с ним поступить? – Фригга буквально влетела на балкон, пылая от гнева.
– Ты понимаешь, что он привел в движение? – Один был непоколебим. – Из-за него мы на пороге войны.
– Но изгнание? – Царица была на грани нервного срыва. – Ты хочешь потерять его навсегда? Он же твой сын!
– А как бы ты поступила? – оправдывался Всеотец.
– Я бы не отправила его в мир смертных, лишив сил, чтобы он страдал в одиночестве. Я бы не была бы такой бессердечной. – Фригга была готова разрыдаться.
– Вот почему именно я – царь, – Один не был бессердечным, как его считали. Но он должен был сохранять беспристрастность. – Меня тоже опечалила потеря нашего сына. Но некоторые вещи даже я не в силах изменить.
– Но ты можешь вернуть его домой, – почти упрашивала Фригга.
– Нет! – отрезал царь. – Теперь его участь в его собственных руках.
Но когда ученые вернулись в госпиталь, палата была пуста. Кровать была перевернута, а капельница валялась на полу. Похоже, привезенный ими пациент решил выписаться самостоятельно. Расстроившись, Джейн побрела обратно к своему джипу.
– О, Боже! – воскликнула она. – Кажется, я только что потеряла самую важную улику.
– И что теперь? – спросила Дарси, увидев, что Джейн выходит одна.
– Мы найдем его, – заявила Джейн.
– Ты видела, что он там сделал? – запротестовал Селвиг. – Не уверен, что он нам действительно нужен.
Джейн было все равно.
– Наших данных, к сожалению, не хватает, чтобы понять суть этого феномена. Он нам нужен.
В эту минуту девушка искренне верила, что вчерашний незнакомец важен для нее только как источник научной информации. Конечно, парень был весьма привлекательным, но это не имело ни малейшего отношения к делу! Да, Джейн в этом ничуть не сомневалась... Все дело было в науке.
– Значит, мы проведем остаток дня, разыскивая его? – спросил Селвиг.
Голос его звучал скептически.
– Столько, сколько потребуется, – ответила Джейн и рывком открыла дверцу машины.
Сев за руль, она включила заднюю передачу и начала выезжать с парковки, как вдруг – БАМ! – опять врезалась во что-то бампером.
Выскочив из машины, Джейн обомлела: она снова сбила Тора! Одетый в больничную одежду, он валялся на асфальте рядом с фургоном.
– Простите меня! – воскликнула она, опускаясь на колено. – Клянусь, я не нарочно Вас все время сбиваю.
Молодой человек ничего не ответил. Он просто лежал на спине и неотрывно смотрел на солнце, которое теперь стояло высоко в небе, его лучи согревали землю.
– Голубое небо, яркое солнце, – наконец подвел Тор итог своим наблюдениям, затем застонал. – О нет, это ведь Земля, верно?
Правда Одина
ЛОКИ НЕ МОГ ОТОРВАТЬ ВЗГЛЯДА от своей руки. Сейчас это выглядело нормально, но во время битвы с Ётунами был момент, когда их ледяная голубая окраска распространилась по его телу. Не как инфекция, но как будто прикосновение одного из воинов Лафея пробудило в Локи что-то, что помнило только его тело. Синий цвет и холод, который прошелся по его телу, исчезли, как только Ётуны разорвали физический контакт с Локи. Он никому ничего не сказал.
– Надо было его удержать, – проговорил Вольштагг.
Его обычное буйное настроение сменилось унынием.
– Его было не остановить, – сказала Сиф.
Фандрал согласился:
– Хорошо, что он только изгнан, а не мертв. А нас бы перебили, если бы охранник не донес Одину, где мы.
– Откуда охранник вообще узнал? – спросил Вольштагг.
Последовала пауза. Тогда Локи произнес:
– Я сказал ему.
– Что? – Фандрал был потрясен.
– После нашего ухода он должен был идти к Одину, – продолжал Локи. – Причем быстро, чтобы мы не успели дойти до Ётунхейма.
Вольштагг рассердился.
– Ты рассказал охраннику?!
– Я спас наши жизни! – оправдывался Локи. – И жизнь Тора. Я даже представить не мог, что отец прогонит его за то, что он сделал.
Сиф, как всегда, уже нашла решение проблемы.
– Локи, теперь ты единственный, кто может помочь Тору, – вздохнула она. – Ты должен пойти к Всеотцу и убедить его изменить свое решение!
– А если мне это удастся, что тогда? – спросил Локи. – Я люблю Тора больше, чем каждый из вас, но вы же его знаете. Он опасен. Он безрассуден и заносчив. Видели, что он натворил сегодня? Этого ждет Асгард от своего царя?
Никто из них не хотел этого признавать, но Локи был прав. Он ждал, что они что-нибудь ему скажут. Когда они этого не сделали, принц вышел из зала. Сиф и трое воинов смотрели ему вслед.
– Хоть он и говорит о благе Асгарда, сам же все время завидовал Тору, – констатировала факт леди Сиф.
– Верно, но я все равно ему благодарен. Он спас наши жизни, – заметил Вольштагг.
Тогда заговорил Огун, который говорил крайне редко:
– Лафей сказал, что в чертоге Одина есть предатели.
– Почему каждый раз, когда ты решаешь заговорить, это должно быть что-то темное и зловещее? – пожаловался Фандрал.
– Повелитель магии мог легко провести трех Ётунов в Асгард, – продолжал Огун.
Остальные трое посмотрели на него, понимая, что он имеет в виду. Локи без проблем мог это сделать. У кого еще в Асгарде было больше причин? Но эта мысль была невыносима.
– Нет, конечно же нет, – замотал головой Вольштагг.
– Локи всегда был озорником, но сейчас ты говоришь совсем о другом, – добавил Фандрал.
Сиф была склонна согласиться с Огуном:
– Кто еще мог ускользнуть от взгляда Хеймдалля с помощью магии света и теней?
Вольштагг подумал о другом:
– Церемония была прервана как раз перед тем, как Тор был назван царем. Это было подозрительно вовремя.
– Мы должны пойти к Всеотцу, – решилась Сиф.
– И что мы ему скажем? – поинтересовался Фандрал. – Что его сын предал трон? Да, и кстати, Вы должны вернуть из изгнания Тора только потому, что мы этого хотим?