Около полуразрушенного блока народу было не меньше. Врачи, облаченные в белые халаты, перемещались от машин скорой к зданию и обратно. Одни оказывали помощь пострадавшим прямо на месте, другие перегружали с носилок «тяжелых» в белые «рафики» с красной полосой на борту и крестом того же цвета на капоте. После чего кареты с визгом сирен уносились прочь – в Припять, где их уже ждал персонал медсанчасти № 126.
– Нужно припрятать рюкзаки, – выдал дельную идею Антибиотик.
Петрович согласно кивнул. Осмотревшись по сторонам, он заметил густой кустарник у самой стены леса. Место неприглядное, а самое главное – безлюдное.
– Складываем вещи туда, – указывая на заросли, произнес Крепыш. – Затем двигаем на станцию. Предупреждаю: помочь мы ему не сможем. Нельзя что-то менять в прошлом. Это может привести к удручающим последствиям в будущем. Но в конце концов ты сумеешь узнать, что на самом деле произошло.
Озадаченное происходящим лицо Антибиотика вмиг сделалось грустным. Он сжал губы так, что те побелели и заиграл желваками. Сведя брови к переносице, он уверенным шагом направился к кустарнику.
Уложив рюкзаки, часть снаряжения и оружие в импровизированный схрон, сталкеры зашагали к станции. С каждым метром, приближавшим путников к развороченному блоку, сердце Антибиотика начинало колотиться все сильнее. Сдерживая нахлынувший шквал эмоций, сотканный из обиды, страха, непонимания происходящего и надежды на спасение отца, он сильно сжал кулаки, поскрипывая зубами.
Петрович держался молодцом. Не зря ему Зона подарила имя – Крепыш. Глядя на четкие выверенные движения спутника, Антибиотик понимал, что не так тот прост. И сталкерское прошлое Петровича здесь ни при чем. «Это что-то другое. Слишком отточены действия. Манера держать все под контролем. Приказной тон, побуждающий к действию. Вояка. Сто процентов. Даже если так, его навыки и знания пойдут нам на пользу. Сейчас главное – помочь отцу. Вывести его из этого ада. И плевать на все эти предрассудки, на запреты что-то менять. Каждый человек хозяин своей судьбы, но иногда, если появляется такая возможность, нельзя проходить мимо. Нельзя поддаваться всяким суевериям. Тем более, когда речь идет о родном человеке. А о прошлом Крепыша разузнаю позже», – перебирал мысли Антибиотик.
Глава 14. Кладбищенские крысы
Костер мерно потрескивал, пожирая новую порцию веток. Капли дождя барабанили по крыше полуразрушенной фермы, в которой мы укрылись. Пахло сыростью и прелой травой. Улегшись у стены, я наблюдал за языками пламени. Тихий и Маклауд что-то негромко обсуждали, а на меня нахлынула жуткая усталость. Налившиеся свинцом веки так и норовили захлопнуться, отправив сознание в царство Морфея, но им противостоял жаждущий пищи желудок. Каждый раз, когда глаза смыкались, он гулко урчал, напоминая о своей потребности.
– Зараза, – буркнул я, поднимаясь с земли. – Мы жрать сегодня будем?
Спутники вопросительно уставились на меня.
– Что? Ну не спится мне на пустой желудок. Пока вы болтаете, здесь человек с голоду помирает.
Тихий и Маклауд переглянулись, а затем напарник выдал:
– Прошу прощения, мсье. Чего желаете, рябчика по-чернобыльски или атомный стейк? А пить что будете, коктейль «Кровь призрака» аль «Секс на РЛС»?
Я ошарашенно уставился на кореша, не понимая, к чему он клонит. Выдержав паузу и вдоволь насладившись моим полным недоумения видом, сталкеры засмеялись.
– Знаешь, а ведь Андрюха прав, набить пузо не помешает, – утирая слезы, сказал Маклауд. – Можно все меню посмотреть?
Хохотнув, Тихий вытащил из рюкзака три банки тушенки, я достал хлеб, а «независимый» бутылку горилки.
– Моя, фирменная, – поглаживая сосуд с напитком, произнес Маклауд.
Оказалось, не один я умирал с голоду. С ужином мы расправились в два счета. Сытые и расслабленные алкоголем, который разлился по телу приятным теплом, разлеглись вокруг костра.
– А помнишь, как мы в Зону пришли? – спросил Тихий.
– А как же, – лениво пробурчал Маклауд, – в нашу первую встречу ты подумал, что я вояка, и чуть не наделал дырок в моем теле.
– А нечего было со стороны блокпоста ломиться! Скажи спасибо, что я был в адеквате и не стал сразу палить.
– Ага, в адеквате, – глянув на меня, усмехнулся «независимый». – Твой наставник тогда так перепугался, что даже ружье выронил, а оно как пальнет! До сих пор помню, как дробь мимо просвистела. А самое смешное, что это произошло всего в полукилометре от Периметра. Ох и пробежались мы тогда… Клянусь, в жизни так быстро не бегал!
– А ведь самое интересное, – подхватил напарник, – ни одной аномалии не встретили!
– Кажись, потому и не заметили, что неслись, точно лоси во время гона, и подлянки попросту не успевали срабатывать, – подытожил я.
Помещение вновь наполнилось смехом. Тихий встал, потянулся и со словами:
– За местом приглядите, – покинул комнатушку.
Закурив, я оперся спиной о стену и задумался. Снова стала одолевать усталость, но в этот раз я был сыт. Расслабившись, не заметил, как задремал. Из состояния полусна выдернул голос Маклауда:
– Повезло тебе с напарником. Он надежный и совестливый человек. В Зоне таких немного. Хотя ты, наверное, уже сам понял, что в этих местах собственная шкура многим дороже, нежели судьба спутника, с которым отправился в рейд.
– Есть такое дело, – кивнул я. – В нашу первую встречу он не дал мне вляпаться в аномалию. В общем, аккурат с того момента Тихий и взял надо мной шефство.
– Это уже второй раз, когда он спасает мне жизнь. Впервые – на РЛС. Мы случайно забрели на территорию фанатиков из «Обелиска», мечтая разбогатеть на сборе артефактов. В тот день Тихий прикрыл меня своим телом от пули. Как сейчас помню, еле дотащил его до заброшенных складов, где сейчас располагается моя база. Почти все собранные арты извел, вытаскивая парня с того света. Сегодня вот второй раз. А ведь я еще за прошлый не расплатился. Никак не выдавалось случая.
– Ты не дал ему умереть, – туша окурок о пол, ответил я. – Не бросил, не сбежал с хабаром. Думаю, этого вполне достаточно и теперь вы квиты. Не нужно подставляться под пули или бросаться в пасть монстра, чтоб отплатить своему спасителю той же монетой. Я считаю, в Зоне, как и на Большой земле, главное – человечность. Сострадание, совесть и вера в друзей отличает нас от тварей, рыщущих по окрестностям.
– Знаешь, ты прав, но здесь все иначе. Зона, она выворачивает всех наизнанку. Совестливые и справедливые становятся знатными предателями. А мрази – в сотни раз злее и беспощадней любого монстра. Эта земля, этот воздух отравляют людей в прямом и переносном смысле. Единицы смогли сохранить здесь свои взгляды и принципы. Надеюсь, Зона не сможет очернить твою душу. Ладно, спи давай, а то еле держишься. А мы, пожалуй, еще немного посидим.
Одобрительно кивнув, я в тот же миг провалился в сон. Сначала снился Петрович. Мы сидели на его кухне и попивали пиво из больших покрытых инеем кружек. Коллега что-то рассказывал время от времени, закатываясь смехом.
Затем привиделась каптерка в «Слав-Энерго», живой Саныч, который по своему обыкновению украдкой накатил «горючего» из потертой железной фляжки, а затем занюхал рукавом засаленной фуфайки.
Следом я очутился в каком-то помещении. В нем не было ни окон, ни дверей. А тьма – глаз выколи. И холод, жуткий холод, пробирающий до самых костей. Пританцовывая на месте, чтобы хоть немного согреться, я крутил головой из стороны в сторону в попытке найти выход. Вскоре отчетливо почувствовал чей-то взгляд, но глаз наблюдателя так и не увидел. В сознании поселилась тревога, за ней нахлынула настоящая паника. Хотелось бежать – но я не мог пошевелиться, впал в оцепенение. Закричал – но звука не услышал, он утонул в пространстве. Меня колотило и от холода, и от непонимания происходящего.
– Тихий, ты чего?! – донесся крик Маклауда.
Я обернулся, однако никого не заметил. Вокруг лишь тьма. Признаться честно, в тот миг почувствовал себя астронавтом, унесенным в открытый космос, как в каком-нибудь голливудском блокбастере. Не хватало россыпи звезд и голубого шара Земли.
Яркая вспышка подобно ластику стерла все видения. Распахнув глаза, я вскочил на ноги и, жадно хватая ртом воздух, завертел головой. Пот крупными каплями стекал по лицу. В голове гудело, перед глазами все плыло. Немного придя в себя, обнаружил Тихого, неподвижно лежащего у стены. Спохватившись, бросился к нему и начал что было сил трясти напарника за плечо.
– Тихий! – заорал я. – Ты живой?! Очнись! Тихий!
– А?! Чего?! Тьфу ты, блин… Живой, спрут тебя дери! – раздался недовольный голос охреневшего Тихого. – Хорош меня трясти! Отвали уже!
– Вы чего орете? – спросил вошедший Маклауд. – Решили всем тварям в округе сообщить, что здесь есть свежее мясо?
– Достали! – прошипел Тихий сквозь стиснутые зубы. – Я почти всю ночь отдежурил у костра, пока вы тут дрыхли. Ты, – напарник зло посмотрел на Маклауда, – вообще-то должен был сменить меня в час ночи.
«Независимый» потупил взгляд и уже собрался что-то сказать в свое оправдание, но Тихий не дал ему этой возможности.
– Выспался?! То-то же. Ладно этот, – напарник кивнул в мою сторону, – он еще салага, и его опасно оставлять на посту… Мда-а, не ожидал я от тебя такого. А еще лидер клана. Тьфу!
Закончив с разбором полетов, Тихий встал и демонстративно покинул помещение.
– Я же говорил тебе, что он тот еще ворчун, – взглянув на меня, произнес Маклауд. Затем развернулся к дверному проему, в котором скрылся напарник, и негромко окликнул: – Слышь, недоспавший, ты осторожнее там, а то, не ровен час, какой-нибудь храпун тебе пипетку отчекрыжит!
В ответ с улицы донесся приглушенный смех. Вскоре Тихий вернулся. Плюхнувшись на пол, он посмотрел сначала на «независимого», затем на меня. Почесал затылок, широко зевнул и проговорил:
– Ладно, поспать вы мне не дали, но если еще и с завтраком обломаете, то я за себя не ручаюсь.