– Охренеть! – выпалил я. – Откуда их столько?
– Расплодились, – пожал плечами напарник. – Пищи в достатке, куча машин, в которых они обустроили свои логова, – короче, идеальные условия.
– А почему они не выходят за пределы своих владений?
– Этого никто не знает, – развел руками Маклауд. – Одна из загадок Зоны. Да и незачем здесь разбираться. Успел свалить со стоянки – выжил, а нет, так нет.
– Ладно, – вновь заговорил Тихий. – Идем. Путь неблизкий. Нужно до наступления темноты найти место для ночлега.
Глава 15. Первая жертва
Солнце, похожее на большой оранжевый диск, коснулось макушек деревьев. Тонкие перистые облака окрасились алым цветом. Подул легкий ветерок, который зашумел молодыми листьями в кронах тополей.
Федор неторопливо шагал по Житомирской улице. Впереди высились белоснежные энергоблоки Чернобыльской атомной электростанции имени В. И. Ленина. Немного в стороне возвышались пузатые градирни, испускающие из своих вершин клубы белого пара. Метрах в ста от них ударными темпами велось строительство третьей очереди – пятого и шестого энергоблоков.
– Доброго вечерочка! – поприветствовал Федора Михайловича пожилой охранник Семеныч. – На работу – как на праздник?
– Э, нет! – усмехнулся Федор. – До праздников еще целая неделя, а до отпуска – всего одна смена.
Покинув КПП, главный оператор циркуляционных насосов станции пересек большую площадь и вошел в здание. Прошел пост радиационного контроля. Расписавшись в журнале, направился в раздевалку. Сбросил верхнюю одежду, надел белоснежный костюм, шапочку. Сунул в нагрудный карман накопительный дозиметр, внешне похожий на маленькую авторучку.
Двигаясь по «золотому коридору», Федор посмотрел в одно из многочисленных окон. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Стремительно темнело. На небосводе появлялись первые тусклые звезды. Территорию, прилегающую к станции, осветили вспыхнувшие фонари. К проходной спешили те, кто уже передал все дела сменщикам. Домой, к семьям, друзьям, телевизорам. Федора в засыпающей Припяти ждали ненаглядная жена Светлана и сын Виктор, но увидятся они только назавтра.
– Михалыч! – позвал Славик Хромов, оператор циркуляционных насосов реакторного цеха и сменщик Федора. – Харэ в окно пялиться! Меня мужики ждут, а я еще здесь и, заметь, без удочек!
– Иду-иду. Не серчай. Везде успеешь.
Быстро пройдя остаток коридора, Федор свернул на лестницу и спустился в машинный зал. Приняв смену, вошел в комнату персонала и, усевшись в мягкое кресло, принялся листать русско-английский словарь.
– О, Федор, привет! – воскликнул Коля Слесарчук, входя в комнату. – А я думал, ты уже в отпуске.
– Почти, – усмехнулся Федор. – Вот сдам утром смену и сразу же махну с семьей в Киев. Хотим майские праздники там провести. Витька давно просится.
– Вот это хорошее дело, – одобрил сослуживец, заваривая чай. – Кстати, говорят, что этой ночью будут проводить какой-то эксперимент.
– Как – ночью? – удивился Федор, откладывая словарь в сторону. – Его же днем должны были провести.
– Смена передала, что их попросили не снижать мощность до вечера. Сам знаешь, как это бывает.
– Вот же засада! Умеешь ты настроение испортить. Ладно, пойду проверю насосы.
В машинном зале было шумно. Любое произнесенное слово тонуло в грохоте оборудования. Поэтому неожиданное прикосновение к плечу заставило Федора встрепенуться. Обернувшись, он увидел своего старого друга Андрюху Волкова. Они почти одновременно переехали в Припять, жили в соседних квартирах на улице Леси Украинки. Андрей, в отличие от Федора, не устроился на станцию: первые несколько лет он проработал на заводе «Юпитер». Только вот кем – не рассказывал. Каждый раз, когда заходил разговор о его специальности, Андрюха переводил тему.
– Сейчас! Показания только сниму! – Перекрикивая шум, Федор ткнул пальцем в комнату персонала. – Иди пока туда. Я скоро.
Волков кивнул и зашагал в указанном направлении.
После встречи с приятелем настроение, испорченное новостью об эксперименте, значительно улучшилось. Совершив плановый обход, который по регламенту должен проводиться каждый час, Федор вернулся в комнату. Здесь было намного тише, чем в машинном зале. Пахло свежезаваренным крепким чаем и какой-то вкусной выпечкой. За столом, потягивая дымящийся напиток и уплетая пирог, сидел Коля, а Андрюха развалился на кресле.
– Ты какими судьбами здесь? – поинтересовался Федор.
– Вы присаживайтесь, коллега, – ухмыльнулся Волков. – Я теперь тоже работаю на станции. Несу людям свет.
– Свет дают лампочки, а АЭС – вырабатывает электроэнергию, которая по высоковольтным проводам поступает в дома, где эти самые лампочки и используют.
– Зануда, – поставив кружку на стол, пробурчал Коля.
– А ты не лезь, когда взрослые дяди разговаривают, – ответил Федор.
– Вот зараза! На три дня старше, а все туда же. Ладно, общайтесь, а я пойду поработаю.
Водрузив на голову белую шапочку, Николай покинул комнату персонала.
– Рассказывай, как докатился до такой жизни? – начал Федор.
– Да осточертело мне на заводе, – махнул рукой Волков. – Здесь как-то интересней. Масштабней, что ли. Да и уезжать из Припяти не хочется.
– Зачем уезжать? – удивился Федор. – Куда?
– Меня перевести собирались. В Минск. Там подобное «Юпитеру» предприятие открывают. Хотели, чтоб поехал поднимать производство.
– Хм, – почесал затылок Федор. – Это, безусловно, показательно. Значит, тебя руководство уважает и ценит.
– Да на фига мне эти привилегии, если я буду там, а Ленка – беременная, между прочим! – останется здесь?
– Тоже верно. Я не представляю, как смог бы жить вдали от Светы и Витька́. – Федор на мгновение о чем-то задумался, а затем продолжил: – Правильно сделал, что уволился. Семья при любых раскладах должна стоять на первом месте.
– Ничего. Теперь буду меньше работать, больше отдыхать, и никуда переезжать не нужно, – улыбнулся Андрей.
– Уважаю. Ну хоть теперь-то можешь рассказать, чем занимался на «Юпитере»?
– Кстати! – спохватился Волков, в свойственной манере переводя разговор в новое русло. – Я ж пирог Ленкин принес. Черничный, как ты любишь.
Федор, прищурившись, посмотрел на друга, отметив про себя, что тот не меняется, а затем пересел за стол. Перед ним на белой тарелке с золотистой каймой лежал румяный черничный пирог. Лена, жена Андрея, была та еще искусница. И платья сама себе шила, и борщи варила, и пироги пекла всем на зависть.
Прозвенел будильник. Взглянув на циферблат, Волков произнес:
– Час ночи. Пора.
– Куда? – удивился Федор.
– Сейчас сборки привезут новые. Нужно принять, – бросил Андрей, скрываясь за дверью.
Дожевав кусок божественного на вкус пирога, Федор отхлебнул из кружки порядком остывший чай и засобирался на очередной обход. Взяв в руки журнал, он посмотрел на часы. Час ноль пять.
Спустившись в машинный зал, Федор проверил показания приборов, произвел плановые переключения на оборудовании и решил было пройтись до щита управления Четвертым энергоблоком, как вдруг застыл на месте. На его глазах гигантская крышка реактора пустилась в пляс. Колпаки стержней управления и топливных каналов по триста пятьдесят килограммов каждый начали подпрыгивать вверх-вниз, издавая металлический лязг.
– Господи… – только и вымолвил Федор.
Сорвавшись с места, он со всех ног побежал к камере видеонаблюдения за машинным залом. Споткнулся, упал, выронил журнал. Все вокруг вибрировало. Температура в помещении подскочила, стало невыносимо жарко. Поднявшись на ноги, Федор почувствовал, как колотится его сердце. Он утер с лица пот, быстро поднялся по лестнице и, встав напротив объектива, стал кричать, размахивая руками:
– Реактор кипит! Глушите! Глушите реактор! Вы слышите?!
Поняв, что его не видят и не слышат, бросился вниз, к двери, ведущей в блочный щит управления, где операторы проводили эксперимент.
– Что же вы творите?! Идиоты! – закричал Федор. – Разве не видите, что реактор взбесился?!
Только он коснулся пола, как на мгновение все стихло.
– Слава богу! Справились. Я уж думал – всё…
Мигнул свет, а за ним пришел грохот, поднимающийся из глубин реактора.
– Да вашу ж мать! – всполошился Федор, предприняв новую попытку добежать до двери.
Раздался мощный взрыв. Здание энергоблока качнулось. Федор упал, не удержавшись на ногах.
– Надо бежать! Я… Мне нужно… – повторял Федор, борясь с приступом кашля и пытаясь подняться.
Затем рвануло во второй раз. Ударной волной его отбросило в сторону.
«Э, нет! Мне нельзя умирать! Ну никак нельзя! Светка, Витька – как же они без меня?»
Последнее, что увидел Федор, это взмывающая вверх многотонная крышка реактора, объятая пламенем.
«Вашу ж мать! За что? Почему я?!»
Его крик утонул в страшном грохоте рушащегося здания.
Памяти Валерия Ильича Ходемчука,
старшего оператора
главных циркуляционных насосов
реакторного цеха № 2
24.03.1951 –26.04.1986
Светлая память…
Глава 16. Ничего не изменить
– Погоди, – произнес Крепыш. – Нужно понять, где именно находился твой отец в момент аварии. Вспоминай, может, кто-то из его сослуживцев что-нибудь рассказывал? Или мать?
– Нет, – покачал головой Антибиотик, – мать ничего не говорила. Она вообще никогда не поднимала эту тему. Ей было больно вспоминать. До сих пор перед глазами, как она плачет… Мужики со станции – рассказывали, да, но каждый на свой лад. Сложно из этих историй сложить какую-то картину.
– Так… – Петрович на миг задумался. – А кем, говоришь, он работал?
– Главный оператор циркуляционных насосов.
– Если логически рассудить, то он мог находиться в машинном зале. – Крепыш посмотрел на развороченное взрывом здание энергоблока. – Там, – указывая на руины, обреченно произнес он. Но, заметив побледневшее лицо Антибиотика, попытался приободрить его: – Нельзя терять надежды.