Внезапно почва под ногами мелко завибрировала. Остановившись, мы в недоумении завертели головами. Дрожь усиливалась и постепенно перешла в четкие удары. Казалось, что кто-то лупит по поверхности земли огромной кувалдой.
– Твою ж мать! – выругался я, заметив по ту сторону аномалии огромного монстра. – А это что за хрень такая?
Монстр был похож на помесь человека со слоном или с еще каким-то огромным животным. Толстые, массивные задние лапы, которые как раз являлись источниками ударов по земле. Гигантское тело, покрытое язвами и отвратительными шрамами. Короткие, скрюченные передние лапы-руки, по всей видимости, атрофировались, отчего безвольно болтались из стороны в сторону. А всю эту громадину венчала безобразная голова. Широкий, покрытый буграми лоб. Сочащиеся черным дыры на месте ушей. Рожа перекошена. Правый глаз выпучен и больше левого раза в четыре. Кривая, набитая гнилыми зубами пасть.
– Колосс! – заорал Тихий. – Этот идиот сейчас вляпается в подлянку! Валим! Валим как можно скорее и как можно дальше!
Со всех ног мы пустились прочь. Но, как оказалось, уже поздно. Мутант врезался в полупрозрачную стенку «пузыря» и прорвал ее, очутившись внутри. Аномалия тут же сработала. Гигантский сгусток засветился зеленым светом. Усилилась пульсация. А заключенный в «пузыре» мутант постепенно превращался в кровавое месиво. Мы бежали не останавливаясь. Никогда раньше я не видел, как срабатывает подобная аномалия, поэтому время от времени оглядывался. И это любопытство сыграло со мной злую шутку.
В очередной раз обернувшись, я споткнулся и со всего маху рухнул на строительный мусор. И именно в этот миг «пузырь» с грохотом взорвался. Во все стороны разлетелись крупные темно-зеленые брызги. Они ливнем сыпались на землю, шипя и поднимая в воздух ядовитый дымок. Я попытался встать и дать деру, но Тихий, заметив, что у меня нет шансов, резко развернулся и в последний момент накрыл меня своим телом. Все вокруг зашипело. Легкие обожгло кислотными пара́ми. Я закашлялся, а напарник завопил от нестерпимой боли.
Подоспевший к нам Маклауд закричал:
– Андрюха, не шевелись! Кругом кислотные лужи! Тихий, братишка! Потерпи! Я сейчас!
Через пару мгновений я почувствовал, что «независимый» стащил с меня тело напарника. Быстро встав, я оценил последствия. Маклауд, орудуя острым как бритва ножом, ловко сре́зал с напарника прожженную куртку. Тихий замолк.
– Говори, что делать? – обратился я к «независимому».
– В моем рюкзаке. В основном кармане. Баллончик большой. Давай его сюда. Скорее! И аптечку!
Подбежав к рюкзаку Маклауда, изъял из него все необходимое и вернулся.
– Вот, держи! – Меня трясло. – Он жив?
– Жив! – отозвался «независимый», вскрывая баллончик и обильно поливая пеной кровавые раны. – Но досталось ему – не дай Зона никому такого. – Раскрыв аптечку, он вынул шприц и что-то вколол Тихому. – Сам-то цел?
– Да, – сухо бросил я. – Но лучше б я оказался на его месте.
– Как правильно поступить и кто на каком месте должен быть – решает она, – закуривая, ответил Маклауд. – Не ты, не я, не он – Зона всем рулит. Тихий просто следовал ее указаниям. Не переживай ты так. Кислота нейтрализована. Обезболивающее введено. Сейчас пару артов примотаем и пойдем к Хирургу. Здесь недалеко. Единственное, нам придется расстаться. Вон его рюкзак. Забирай посылку для Кривого и топай в Ясный. Я отмечу тебе точку на КПК. Не переживай – это самый короткий и безопасный путь.
– Может…
– Не может, – перебил меня «независимый». – У Хирурга тебе пока делать нечего, а Степанович подумает, что вы его кинули. Оно тебе надо? Ты мужик нормальный. С головой на плечах. Мутантов почти всех видел и знаешь, как с ними бороться. Аномалии чувствуешь, обходить умеешь. Вот, держи, это тебе пригодится. – Маклауд достал из рюкзака две пачки патронов для моего обреза.
КПК в кармане завибрировал. Достав его, я взглянул на экран. «Независимый» уже перекинул построенный маршрут до Ясного. Выбрав место почище, я сел на землю и тоже закурил. В голове все перемешалось. Как действовать дальше? Зачем вертел башкой, а не смотрел под ноги? Может, Маклауд прав и мне стоит идти к Степановичу? Но как же Тихий? Он спас меня. Сам чуть не погиб, но спас мою шкуру.
– Все, боец, тебе пора. К сожалению, наши пути расходятся. Тебе налево, нам направо. – Маклауд закинул тело Тихого на свое плечо. – Даст Зона, еще свидимся.
Еще несколько минут я смотрел вслед удаляющейся фигуре «независимого». Мне было тошно от того, что напарник пострадал из-за моей глупости. Но в то же время душу переполняла гордость за товарища. Многие говорили, что в Зоне дружбы нет. Ложь! Наглая и откровенная ложь! Есть! Главное – при любом раскладе оставаться человеком. Неважно, где ты находишься. Главное – человечность.
Алчность, выгодные лишь одному знакомства, предательство – всего этого дерьма хватает не только здесь. На Большой земле его не меньше. Так для чего же люди прутся в Зону? Они считают, что в этих местах все дозволено? Нет! Законы здесь намного жестче, нежели по ту сторону Периметра. А наказание в большинстве случаев – смерть. Я хорошо понял эту простую философию Зоны.
– Эй, ты! – мысленно обращаясь к ней, воскликнул я, – Знаю, что слышишь! Радуйся, что верю в тебя! Знай это! Ты победила! Теперь Андрей Томашевский целиком и полностью твой! Об одном прошу – не дай ему умереть. Забери меня, но сохрани его жизнь!
Закинув рюкзак на плечи, снова взглянул на экран КПК. Сжал в ладони обрез и выдвинулся в сторону Ясного.
Глава 18. Перерождение
Крепыш и Антибиотик шли по темному коридору. Ни одна из десятков ламп не горела, а аварийное освещение, работающее через раз, позволяло лишь немного видеть друг друга на расстоянии не больше пары шагов. Под подошвами ботинок что-то постоянно хрустело, и от этого звука по спине пробегали мурашки – слишком уж было похоже на хруст ломающихся костей, словно все вокруг усыпано скелетами. И хорошо бы, если бы скелеты принадлежали крысам или другим мелким животным.
Не выдержав, Антибиотик остановился. Чиркнув зажигалкой, принялся рассматривать пол. Как оказалось, источником хруста были не кости, а внушительные многослойные пласты сухой краски, облупившейся со стен. Облегченно выдохнув, Антибиотик посмотрел на напарника. Крепыш стоял в нескольких шагах впереди и возился с какой-то табличкой, закрепленной на стене. Просунув лезвие ножа между железной пластиной и бетоном, сталкер потянул рукоять на себя. Из образовавшейся щели полился свет.
– Окно? – удивленно произнес Антибиотик. – А зачем его закрыли?
– Нет, – наконец-то оторвав заслонку, ответил Крепыш. – Дыра для вентиляции. Скорее всего, через нее проходила труба. Или что-то подобное.
Стало немного светлее, но из-за небольших размеров технологического отверстия оставшаяся часть коридора оставалась темной.
Осмотревшись, Крепыш поник. Он никак не мог понять, в какой год их занесло.
Пройдя до конца коридора, напарники добрались до ступеней наверх. Поднялись на уровень выше и остановились на отдых. Усевшись у стены, Крепыш размышлял вслух:
– За все время пребывания здесь мы не встретили ни одного фанатика. Стена, на которой установлен мемориал, была построена в восемьдесят шестом. Она разделяет Третий и Четвертый энергоблоки. Значит, все мероприятия по ликвидации последствий аварии давно окончены. Нет персонала, нет шума работающих агрегатов. Станцию полностью вывели из эксплуатации в двухтысячном году. – Замолчав на несколько секунд, Крепыш собрал в голове все части пазла и продолжил: – Получается, нас забросило в промежуток времени, где станция уже законсервирована, а Зоны еще нет.
– И что нам дает эта информация? – нахмурив брови, поинтересовался Антибиотик. – Явно не понимание, как выбраться. Согласись, мы пленники: Зоны, станции, времени, хрен разберешь чего еще.
– Полного понимания нет, ты прав, – угрюмо мотнул головой Крепыш, – но возможность предугадать дальнейшее развитие событий – есть. Пленники? Возможно. Но ни ты, ни я не скованы цепями, не заперты в клетке, выкуп за нас никто не требует. Что это значит? А то, что найти выход вполне реально.
Неожиданно раздался протяжный низкий гул. Крепыш вскочил на ноги, устремив взгляд в сторону лестницы. Антибиотик осматривал полутемный коридор.
– Звук доносится снизу, – бросил Крепыш. – За мной!
Вернувшись обратно к мемориалу, напарники остановились около ступеней и прислушались. Гул шел из-за стены. Оттуда же доносились обрывки человеческой речи. Разобрать, о чем говорят, не получалось: мешали шум и толстая бетонная перегородка.
– Что там происходит? – удивился Антибиотик. – Ты же говорил, что станция закрыта. Или все же ошибся?
– Не знаю, – сухо произнес Крепыш. – Это было всего лишь предположение. Не более.
– Что будем делать? – теряя терпение, бросил Антибиотик. – Просто стоять и слушать? Или попытаемся попасть туда, где люди?
– Какой же ты умный! – театрально вскинул руки к потолку Крепыш. – Хорошо. Постарайся успокоиться и взглянуть на происходящее трезвым взглядом. Допустим, мы каким-то образом сможем попасть в соседнее помещение. А вдруг там фанатики из «Обелиска»? И что ты им скажешь? «Привет! Я тут прогуливался и заблудился немного. Не подскажете, как пройти в библиотеку?»
Антибиотик сердито засопел. Тем не менее напарник был прав. Сплюнув на пол, он – то ли от отчаяния, то ли от переполнившей его ярости – ударил кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь.
– Знаешь, что меня больше всего беспокоит в происходящем? – ковыряя ногтем шершавый бетон, спросил Крепыш.
– Судя по всему, то, что за этой перегородкой должны находиться руины Четвертого энергоблока? – глядя на свой окровавленный кулак, отозвался Антибиотик.
– Именно. Там по определению не может быть ничего работающего. В конце концов, представляешь, какой там уровень радиации? – разведя руки в стороны, заметил Крепыш. – Пара минут – и мы трупы! Нет. Что-то здесь не так. Думаю…