В бешеном темпе мы с Филом устремились к тетке Руди и Теда Боуманов. Старая дама провела нас в спальню, где Соня Лопеску одетой спала на кровати.
— Она пришла сегодня в четыре утра и разбудила меня, — сказала миссис Блекберд.
— Что она рассказала?
— Немного. Она была ужасно расстроена, дрожала как осиновый лист и едва держалась на ногах.
Мы вызвали санитарную машину, чтобы доставить Соню Лопеску в госпиталь. Потом прождали в приемном покое минут двадцать, пока не вышел врач.
— Все не так уж плохо, — ответил он на наши вопросительные взгляды, — общее истощение и легкий шок вследствие пережитого потрясения. Я сделал ей инъекцию, а дальше поможет продолжительный сон. Сейчас вы можете с ней говорить, она в сознании. Только недолго!
Мы вошли в палату.
— В состоянии вы ответить на несколько коротких вопросов?
Соня Лопеску кивнула.
— Где вы были?
— Вероятно, в районе 50-й улицы. Меня встретили двое мужчин, отвели к своей машине и усадили на заднее сиденье. Я пошла с ними добровольно, — они выдали себя за ваших коллег. Однако в машине я сразу заметила, что это не так. Один сел со мной сзади, приказал мне лечь на сиденье, потом снял свой плащ и накрыл меня. Сам все время держал нож у моего горла и твердил, чтобы я вела себя тихо. В каком-то гараже мне велели выйти, но только после того, как закрылись ворота.
— Что это были за ворота?
— Двустворчатые. Из гаража дверь вела в прихожую дома. Один из них постоял, прислушался, и, убедившись, что все тихо, они затащили меня в прихожую, а оттуда в подвал.
Нужно было спешить — ее веки все чаще смыкались. Она слишком устала, оставаясь в сознании только под действием инъекции.
— Что хотели эти парни от вас?
— Они все время спрашивали, где снимки.
— А вам говорили, о каких снимках идет речь?
— Не в деталях. Копии каких-то рукописей или документов. В конце концов я дала им ключ от своей квартиры, и один из них поехал туда, пока другой меня сторожил.
— Непонятно. Мы же поставили у дома человека!
— Он не мог ничего заметить, — возразила она. — Когда меня схватили, то повели через подвал котельной. Оттуда ведет на улицу низкая стальная дверь рядом с подъемником для ящиков со шлаком. Я до этого понятия не имела, что она там есть.
Я сдержал неделикатные выражения. Итак, молодчики вошли в ее квартиру и вышли совершенно незаметно для нашего наблюдателя. Стало быть, они хорошо знали это место. Возможно, это наведет на след. Я тотчас же послал сотрудника для допроса дворника. Пока я давал указания по телефону, девушка заснула.
Мы с Филом покинули палату. Мне нетрудно было представить, как закончилась эта история. Один из гангстеров вернулся, перерыв ее квартиру и ничего не найдя. Они поняли, что не смогут от Сони ничего добиться, и потому отпустили ее.
На всякий случай мы оставили у ее двери копа из ближайшего участка. Хотя я всерьез и не думал, что ей угрожает опасность, но кто знает… Может быть, «человек на заднем плане» иного мнения, чем его подручные, которые пытаются добраться до фотографий.
— Что же, собственно, Боуман сфотографировал? — спросил Фил на обратном пути.
— Соне Лопеску парни сказали, что они ищут копии рукописей или документов. Вчера вечером мы нашли у дома Хобарта камеру. Хотя пленка и не была отснята, но я готов держать пари, что она была предназначена для снимков в доме Хобарта.
— Технические материалы?
— Вероятно. Не думаю, что Глисон и Глоккер пошли на это ради денег. Мы ослы, что отпустили обоих. Некто ищет ценную пленку, отснятую Боуманом. Боумана убили, потому что хотели получить эту пленку. Но убийца не нашел у него материалов. Он послал в его квартиру Эдди Пинка, чтобы поискать там. Эдди нашел две пленки, но он не знал, те ли это пленки, так как он выбросил их из окна, прежде чем смог осмотреть добычу.
Либо история, которую рассказал нам Эдди, соответствует истине и случайно оказавшийся там мошенник использовал благоприятную возможность, либо человек, который унес узел, не нашел в нем того, что искал. Если это соответствует действительности, то многое объясняется. Глисону и Глоккер было поручено отыскать в доме Хобарта материалы и сфотографировать их. Когда это тоже не вышло, так как их обоих поймали, они похитили жену Хобарта.
— Стоп! — сказал Фил. — Ты бодро развиваешь версию, не принимая во внимание факты. Ты не прав, так как Елена Хобарт должна быть освобождена за деньги. О материалах проекта «С» при похищении не было и речи.
— Это верно, — вынужден был признать я. — Но что, если Линда Бреннер хочет сварить свой собственный супчик? Вся история, которую она нам рассказала, может соответствовать действительности, но что если ей пришла идея сделать на этой истории для себя капитал?
— Может быть, Джерри! Но немного позже ты согласишься со мной.
— Способ, которым должен был быть передан выкуп, выглядит слишком дилетантским, Фил! Не похоже на профессионала.
— Тут ты промахнулся, Джерри! Перед тобой честная вдова, член правления женского клуба.
— Ты можешь это гарантировать?
— Нет. Но раскатав губы на жареную курицу, не заказывают бифштекс.
— Пошли, — сказал я Филу. Мы приехали к Хобарту.
— И что? — спросил мой друг.
— Я пока не знаю. Но я должен двигаться, здесь мне тесно.
Девушка в приемной доложила о нас, прежде чем мы вошли в кабинет Хобарта. У того был посетитель. Хобарт нас представил. Посетителя звали Хоскинс, и его, кажется, не обрадовало наше появление.
— Итак, я снова позвоню вам завтра, чтобы выслушать ваше решение, — сказал он, взял шляпу и вышел.
— Может быть, вы тоже принесли мне печальное известие? — спросил Хобарт.
— Нет, — сказал я. — Что же принес мистер Хоскинс?
— Это зависит от точки зрения. Во всяком случае, вопрос с проектом «С», по некоторым сведениям, уже улажен. Только это в данный момент меня совсем не интересует. Что нового вы узнали о моей жене?
— Мы надеемся сегодня к вечеру задержать похитителя. Можете быть уверены, что мы сделаем все возможное.
— Вы не думаете, что с ней что-нибудь случилось?
— На такой вопрос я сейчас еще не могу ответить, мистер Хобарт. Но вернемся еще ненадолго к мистеру Хоскинсу. Какое отношение он имеет к проекту «С»?
— Хоскинс — консультант по вопросам экономики. Он намекнул, что готов войти в дело, если мне нужны деньги. Не говорил о проекте прямо, но легко было понять, что он не имеет в виду ничего другого.
— Что вы ему ответили?
— Что я приму предложение правительства и не нуждаюсь в частных капиталовложениях. Я понизил свои требования до пяти миллионов, и господа из Пентагона захотели еще раз их рассмотреть. Они ушли час назад.
Фил толкнул меня под столом.
— Когда Хоскинс был у вас в первый раз? — спросил я.
— Вчера утром. Я отклонил его предложение, как и сегодня. После всех ударов, которые я перенес, находятся люди, которые думают, что я достаточно слаб и пытаются меня искушать. Одна крупная фирма сделала мне неплохое предложение. Ведь все думают, что я потерпел полный крах и готов все отдать за кусок хлеба.
Сирена на крыше административного корпуса возвестила об окончании обеденного перерыва. Мы распрощались. Пора было начинать подготовку к сегодняшнему вечеру.
Лестер Полдинг, коллега, которого мы вызвали из Мичигана, уже ждал в офисе, готовясь выступить в качестве представителя Хобарта при передаче денег. Мы объяснили его роль, заставили наизусть выучить временной план и затем отправили его с портфелем, в котором, кроме газетной бумаги, находился еще миниатюрный радиотелефон, в кабинет руководителя операции, где он должен был ознакомиться с планом города.
Закончив приготовления, мы скрыто перекрыли южную часть Манхэттена.
За два часа до назначенного времени встречи Фил и я поднялись в лифте на двенадцатый этаж дома, стоящего рядом с въездом в тоннель Бетери. Оттуда открывался хороший обзор всего парка. С оружейного склада мы взяли полевые бинокли и осмотрели окрестности. Но кроме обычных гуляющих, которые хотели немного размять ноги, и нескольких человек, сидящих на скамейках, ничего не бросалось в глаза.
В четверть пятого со стороны Бетери-плейс пришел Лестер Полдинг. Портфель он держал в руке. Лестер постоянно озирался. Время от времени он замедлял шаг и рассматривал людей на скамейке. Наконец он зашагал в направлении пристани, но затем присел на скамью около старой пушки, давшей название Бетери-парку. Портфель он поставил рядом.
Вероятно, минут двадцать он не двигался с места.
8
Я взглянул на часы. Прошло уже пять минут сверх назначенного времени.
— Сколько же еще ждать? — спросил Фил, который не отрываясь наблюдал через окно в бинокль. — Лестер ведет себя довольно вызывающе.
— Не спеши, — сказал я. — Они же должны его сначала отыскать.
Я опять наблюдал за Полдингом. Из кармана его пальто выглядывала газета, которая должна была служить опознавательным знаком. Подошел мужчина и тоже сел на скамью. Коллега из Мичигана повернулся и что-то сказал ему. Тот кивнул, вынул из кармана газету и начал читать.
Прошло еще пять минут, в течение которых ничего не произошло.
Но вдруг сцена оживилась. Полдинг и сидящий рядом с ним мужчина заговорили друг с другом. Наш коллега высоко поднял портфель и снова опустил его. Включился радиотелефон, которых был положен на дно портфеля. Теперь мы могли слышать каждое слово, произнесенное на скамейке.
— Вы ищете мистера Хобарта? — услышал я вопрос Лестера.
— Почему он не пришел сам?
— У него для этого слишком слабые нервы. Я уполномочен вести с вами переговоры.
— Что значит вести переговоры? — грубо бросил мужчина. — Отдавай портфель, приятель, и испаряйся!
Мне показалось, что Лестер улыбнулся.
— К сожалению, так не пойдет, мистер. Мой заказчик хочет иметь гарантию, что его жена вернется живой. При таких обменах должны быть гарантии!
Внезапно за скамейкой появился второй мужчина. В руке у него был пистолет, который он приставил к затылку Полдинга. Хотя такая ситуация предусматривалась, однако по моей спине пробежал холодок.