Я задавал ему незначительные вопросы, только чтобы затянуть время, но он разгадал мою тактику.
— Я охотно остался бы в вашем распоряжении, — нервно бросил Хоскинс, — но, как уже было сказано, я жду важного клиента, к визиту которого еще нужно подготовиться. — Он указал на стопку документов на письменном столе.
— Боюсь, что его визит состоится не слишком скоро, — весело сказал я.
Он уставился на меня и удивленно поднял брови.
— Как вы можете это знать, мистер Коттон? Вы же совсем не знаете моих клиентов!
— А вдруг? — загадочно усмехнулся я. — Вы ожидаете Теда Боумана?
Я попал в точку. Он несколько секунд молчал, не находя ответа.
— Я не знаю человека, которого вы упомянули. Что вы, собственно, от меня хотите?
— Задать несколько вопросов, впрочем, я их уже задал. До свидания, мистер Хоскинс!
Мы оставили его с задумчиво нахмуренным лбом.
В «ягуаре» я включил рацию, не собираясь пока уезжать отсюда. Я хотел сначала посмотреть, как Хоскинс поведет себя дальше. Из ФБР я вызвал двух сотрудников, которые должны были следить за ним. До их прибытия мы сами несли вахту, однако Хоскинс из дома так и не вышел.
— Мог ты думать, что Боуман заявится к нему? — спросил Фил.
— Нет. Но мы этого Хоскинса прощупаем как следует. Его интерес к проекту «С», визит Боумана — все это дает достаточное основание.
Когда прибыли наши коллеги, мы условились с продавцом фруктов о знаке, которым он укажет им на Хоскинса, когда тот выйдет из дома, — ведь они его не знали в лицо. Фил и я вернулись в бюро.
Письмо, которое Хобарт получил от похитителей, было подвергнуто тщательному исследованию.
— Кроме отпечатков Хобарта, никаких других не обнаружено, — сообщил коллега. — На конверте есть еще отпечатки почтальона. Бумага дешевая, массового производства, какую можно купить в любом магазине. Итак, с этой стороны тоже ничего не получается. Пишущая машинка, конечно, имеет характерные дефекты, но для того мы должны сначала узнать, где она стоит.
Итак, опять ничего. Уже миновал полдень. Я позвонил Майку Уэстону в его отдел.
— Сообщение было передано точно, Джерри. Ребята даже шутили на этот счет.
— Жаль, что я не учел возможность ответа, иначе, конечно, попросил бы определить пеленг. Может быть, Майк сам это сделал? — поинтересовался я.
— Само собой разумеется, мы пытались, но это было безнадежно с самого начала. Нужно больше времени. Они благоразумно ограничились лишь тем, что передали несколько букв.
В столовой мы пообедали с большим опозданием. После этого доложили шефу о последних событиях.
В половине третьего поступило срочное сообщение, что задержан Тед Боуман. Однако когда мы примчались в участок, этот человек оказался не Боуманом. За это разочарование мы были вознаграждены сообщением по радиотелефону: служба опознания обнаружила в архиве карточку Хоскинса. Итак, консультант по экономике имел судимость. С мигалкой и сиреной мы вернулись в ФБР.
— Значит, мы имеем дело с мошенником? — проворчал мой друг, но это было довольное ворчание.
Архивная карточка рассказала мне, почему Хоскинс попал на заметку. Он занимался квартирным посредничеством в то время, когда каждый квадратный ярд жилой площади был на вес золота. Конечно, дело шло великолепно, и Хоскинс радостно подсчитывал растущие комиссионные. В деле был только один недостаток: когда его клиенты собирались переезжать в добытую при его посредничестве квартиру, то она оказывалась уже много лет занятой другими людьми, которые в обозримом будущем выезжать не собирались.
Я раздраженно отложил карточку: ждал я ссылок на соучастников, на аферы, притоны и тому подобное. Вместо этого оказалось, что он работал один, как чаще всего и бывает при таких обманах. С преступным миром, похоже, связи не имел, во всяком случае, ничего подобного отмечено не было. Зато стало известно, где Хоскинс отбывал наказание в течение восьми месяцев.
— В то же время там сидел Боуман, даже в том же блоке. Таким образом, они давно знакомы, — рассказал я Филу, положив трубку. Это дело не давало мне покоя.
— Поедем туда еще раз, — решил я.
Перед домом я увидел одного из сотрудников.
— Он еще там, — сказал он вполголоса, когда мы проходили мимо. Я едва заметно кивнул и поднялся с Филом в контору. Вновь увидев нас, Хоскинс был удивлен и обеспокоен, но возражать против нашего прихода не стал.
— Вы нас обманули, — сказал я.
— Я не думал, что вы так быстро обо всем догадаетесь. — Он не производил впечатление человека, только что пойманного на лжи. — Но, надеюсь, вы не вменяете мне в вину, что я скрыл свое знакомство с бывшим заключенным?
— Значит, вы вращаетесь все в том же кругу, — ехидно заметил я.
— Это было давно, мистер Коттон, и меня бы не осудили, если бы не ложные показания одного свидетеля.
Меня не радовала перспектива отвлекаться на давно прошедшие дела.
— Что хотел от вас Боуман?
Хоскинс пожал плечами.
— Чего еще он мог хотеть? Конечно, денег! Я сунул ему в руку десятку и спровадил его.
— Значит, Боуман побывал у вас после нашего ухода?
Хоскинс кивнул.
— Вы опять лжете, — упрекнул я его. — После нашего ухода у вас больше не было посетителей!
Обвинение во лжи, казалось, его не заботило.
— Это означает, что вы за мной следили. Может скажете, наконец, почему вы мной так интересуетесь?
— Вы знаете Боумана, а мы его ищем. Он вам не говорил, где скрывается?
— Он мне только сказал, что ему нужны деньги. Это он мне в самом деле говорил, хотя и по телефону. Он действительно здесь не был. Но звонил мне еще раз, после вашего ухода. Я дал ему понять, что в нынешних обстоятельствах ничего не могу для него сделать. Я честный человек!
— Небольшая ложь, вроде недавно здесь прозвучавшей, видимо, не считается? — заметил я. — А как же с вашим визитом к Хобарту?
— Я сделал ему выгодное финансовое предложение, но он не захотел иметь со мной дела. По-видимому, ожидает поддержки от правительства. Но все это, однако, к делу не относится.
— Как вы узнали, над какими проектами работает фирма Хобарта?
— Вы забываете, что я консультант по экономике, — заносчиво бросил он. — И слышу о многом.
— Но я могу точно узнать ваши источники, мистер Хоскинс. После ваших собственных слов у вас нет никакой причины скрывать от нас правду. Ведь тот аргумент, что вы стыдитесь своего прошлого, для нас неприемлем.
— Я узнал об этом благодаря некоторым связям в одной фирме. Но вы понимаете, что моему информатору грозят большие неприятности, если я назову его имя. Я действительно не понимаю, какое отношение все это имеет к Боуману. Мне будет гораздо приятнее, если вы наконец оставите меня в покое.
— Знали вы Руди Боумана?
— Это двоюродный брат Теда, не так ли? Тед мне как-то о нем рассказывал. Лично я с ним незнаком.
Я сдался. Хоскинс оказался крепким орешком, и хотя я был убежден, что он знал намного больше, чем утверждал, то доказать этого мы не могли.
Пришлось покинуть его контору.
— Подождем до вечера, — сказал я Филу. — Потом пригласим Хоскинса и проверим его алиби за последние дни. Кроме того, поставим двоих людей у его квартиры. Возможно, он отреагирует раньше, чем мы ожидаем.
9
Елена Хобарт была найдена случайным водителем в придорожном кювете в восьми милях от своего дома в Мамаронеке, со связанными руками и глазами, плотно заклеенными пластырем. Он сразу же доставил ее домой.
Когда мы прибыли, у нее еще был врач. Хобарт безмерно обрадовался нам, едва не бросившись мне на шею. Домашний врач вышел из спальни.
— Поздравляю, Хобарт, — радостно сказал он. — Елена на удивление хорошо все перенесла. Никаких следов нервного потрясения, только ужасная злость на гангстеров.
— Мы можем с ней поговорить, доктор? — спросил я после того, как Хобарт нас представил.
— Без сомнения.
Когда вышла Елена Хобарт, мы сели к столу у окна с видом на берег. Миссис Хобарт, правда, выглядела усталой и ослабевшей, на ее лице оставались красные пятна, следы пластыря, которым гангстеры заклеили ей глаза. Но за исключением этого, она производила впечатление свежей и бодрой.
— Расскажите, пожалуйста, все сначала, — попросил я.
Она изложила историю своего похищения в целом так же, как Линда Бреннер, ее подруга.
— Бедная Линда, — продолжала миссис Хобарт. — Они били ее. Я, к сожалению, поздно заметила, что она подавала мне знаки, стоя под окном. Когда позже гангстеры вытащили ее из машины, я уже подумала, что пробил ее последний час. Гус, пожалуйста, будь добр, пригласи ее сюда. Я хочу ее поблагодарить!
Хобарт вышел, чтобы распорядиться. Его жена продолжала свой рассказ.
— Мы ехали всю ночь. Однажды они остановились у бензоколонки и проверили давление в шинах. Я лежала на заднем сиденье и была накрыта шерстяным одеялом. Один гангстер сел рядом со мной и сказал, чтобы я не шевелилась, иначе мне будет плохо. Кричать я и без того не могла, так как они заклеили мне рот, так же, как глаза, противным пластырем.
— Минутку, — перебил я. — Вы смогли услышать, что говорилось?
— На бензоколонке была женщина. Мужчина за рулем спросил ее, который час, так как его часы остановились. Она ответила: половина третьего. Через двадцать минут мы продолжили путь по ухабистой дороге, затем машина въехала в гараж или сарай. Меня провели в комнату, окно которой было закрыто. Снаружи кто-то завесил его шерстяным одеялом. Я увидела это, когда один из похитителей снял с моих глаз пластырь. Они дали мне два сваренных вкрутую яйца и чашку горячего чая. Потом снова связали. Один человек постоянно сидел на стуле у двери. Я думаю, что меня держали на ферме, так как я слышала мычание коров и кудахтанье кур.
Через несколько часов над домом пролетел самолет. Я услышала, как мужчина у двери сказал другому, что сейчас двадцать минут девятого. В полдень я снова получила крутые яйца и кусок колбасы с двумя кусками черного хлеба. Попросила у мужчины, который принес еду, глоток воды. Он вышел и вернулся с кружкой, у которой не было ручки. Вода на вкус была довольно горькой. Сразу после этого мне снова заклеили глаза и рот и вывели. Только эта машина была больше. Мы проехали примерно такое же расстояние, насколько я могла оценить. Наконец меня высадили. Один из похитителей схватил меня за руку и отвел к придорожному кювету, где заставил сесть. Машина тут же уехала. Я сидела там, наверное, с четверть часа, пока меня не нашли.