— Как ее зовут?
— Мейбл Глоккер. Мне кажется, она едва стоит на ногах.
— Присылай скорее! — В нетерпении я вскочил со стула.
— Там что, кнопка? — поинтересовался Фил и взглянул на сиденье.
— Пришла Мейбл Глоккер, — сказал я, и это тоже сорвало его с места. Мы напряженно ждали подругу Глисона.
У нее действительно был очень утомленный вид. Вокруг глаз лежали темные круги, а руки дрожали, когда она ставила сумку на мой письменный стол.
— Садитесь, мисс Глоккер, — сказал я. — Почему вы пришли?
— Я больше не могу это выдержать. Вы меня защитите?
— Вы в безопасности, — успокоил я. — Можете оставаться здесь до тех пор, пока не закончится все дело.
— Это хорошо. Я не сделаю больше ни шагу на улицу. Хватит! Вы меня арестуете?
— Возможно. Вы ничего не хотите мне рассказать?
— Я вела себя как… Но теперь я поумнела. Он мне наобещал с три короба, и я польстилась! Я не знаю, где он теперь прячется. Мы скрывались в одном гараже в Даунтауне. Но он больше туда не вернется, если увидит, что меня нет.
— Адрес? — спросил я.
— Вели-стрит, 24. У него есть еще другое убежище, но мне он его никогда не показывал.
— Кто организовал похищение?
— Этого я не знаю. Фреди сказал, что предстоит еще одно очень крупное дело, и мы сможем на нем заработать столько, что будем обеспечены на всю жизнь. Он знал людей, которые могли его выполнить. Я их никогда не видела.
— Бен Снайдер и Лемми Бейкер?
— Да, это были те двое, которые должны были получить деньги в Бетери-парк. Фреди мне сказал, что Бейкер умер. И сказал, что по моей вине.
— К сожалению, я его застрелил, — сказал Фил. — Не сделай я этого, моего друга сейчас не было бы в живых. Вы не можете себя винить за это. Наоборот… Он бы сразу от вас отделался, получи вы деньги. Бейкер и Снайдер знали о втором выходе?
— Нет. Он сказал, что мы сразу после этого поедем на аэродром. Я не хотела, поверьте мне.
Она отвернула воротничок блузки, и мы увидели на шее багровые рубцы.
— Что вы знаете о взрыве на фирме Хобарта?
— Я не думаю, что он имел к этому какое-то отношение. Когда я его спрашивала, он сразу становился груб. Имен он не называл.
— Вы, видимо, устали, — сказал я.
— Я могу остаться здесь?
— Да, — кивнул Фил.
Мейбл Глоккер взяла свою сумочку и вышла следом за сотрудницей, которую вызвал я.
От показаний Мейбл Глоккер я ожидал большего, о чем и сказал Филу.
— Но все же у нас есть адрес на Вели-стрит, Джерри. Если птичка и улетела, мы можем хотя бы заглянуть в гнездо.
Мы тут же поехали туда. Ничего, только пустые консервные банки и номерной щиток. Мы поговорили с дворником. Он сообщил, что в гараже стоял «фрейзер». Итак, Глисон раздобыл где-то на свалке новый номер, а старый оставил здесь.
Мы еще разговаривали с дворником в его каморке, когда во дворе появился мужчина, который сразу направился к запертым воротам гаража. Костюм его был еще не старым, но таким помятым, как будто он в нем спал. Прежде чем открыть ворота, он обернулся пару раз и бросил недоверчивый взгляд во двор. Несмотря на отросшую щетину и неухоженный вид, я тотчас его узнал.
— Тед Боуман, — сказал я Филу и вышел во двор. Мужчина тем временем входил в гараж. Он обернулся, когда хлопнула дверь. Лицо под щетиной побледнело.
— У меня нет при себе оружия, — пролепетал он, когда Фил принялся за обыск.
— Почему, собственно, вы вечно от нас убегаете, Боуман?
Тот молчал, опустив голову.
— Где вы были, когда убили Руди?
— Я не убивал его, мистер Коттон!
— Но вы знаете убийцу! Хотите его шантажировать?
— Я хотел его найти!
— Мы продолжим беседу у нас в кабинете, — решил я.
Фил устроился на заднем сиденье, Тед Боуман сел рядом со мной.
Я припарковал «ягуар» во дворе, а выходя заметил на коврике под ногами узкую полоску бумаги. Кто-то нацарапал на ней номер телефона: МОЗ-4927. Я показал записку Филу.
— Это не мое, — покачал головой.
— И не мое тоже. Боуман, вы выбросили записку?
Тед помедлил с ответом.
— Кроме вас некому. Сегодня утром машину чистили. Пожалуй, ее мог потерять механик, но это мы проверим в течение трех минут, — настаивал я.
— Она, должно быть, выпала у меня из кармана, — сознался Боуман. И, конечно, солгал. Он хотел избавиться от записки, так как она имела какое-то значение.
Придя в кабинет, я позвонил на телефонную станцию и попросил коллег срочно установить, кому принадлежит этот номер телефона. Потом повернулся к Боуману.
— Итак, что это за номер? Обманывать не имеет смысла, через пару минут мы узнаем это и без вас!
— Он принадлежит какому-то Хоскинсу, я нашел записку в квартире моего двоюродного брата.
— Когда это было?
— Когда вы в первый раз застали меня там. Я понимаю, что должен был сразу же отдать вам записку…
— Но вам захотелось провернуть сделку, — зло дополнил я.
— Неправда, мистер Коттон! К тому времени мой двоюродный брат еще был жив!
— Это не объясняет, почему вы взяли записку. Вы знали, чей это номер?
— Нет, клянусь вам. Я думал, Руди оставил мне записку, чтобы я мог с ним связаться.
— Но когда вы узнали, что ваш двоюродный брат убит, вас осенило, не правда ли? И вместо того чтобы отдать записку нам, вы пытались на свой страх и риск искать убийцу. Вы хотели скрыть важное вещественное доказательство и ради собственной выгоды дать убийце уйти от правосудия. Что сказал Хоскинс, когда вы позвонили?
— Я ему не звонил. Я нашел в телефонном справочнике адрес. Два дня я ждал перед его домом, но он не появлялся. И попался мне только вчера, совершенно случайно.
— Минутку, — перебил Фил. — Значит, вы его знали!
— Вы же знаете, что я за подделку векселя отбывал срок. Вилли Хоскинс был одним из тех, кто подбил меня на то дело.
— Но на суде его имя не упоминалось, — заметил я. — Видимо, вы хотели его прикрыть, рассчитывая, что после вашего освобождения он вас отблагодарит. Верно?
— Да, я так думал. Но когда я пришел, он меня просто вышвырнул. Теперь вы понимаете, что для меня значило заполучить в руки такое оружие против этого подлеца!
Злость Теда Боумана на Хоскинса пересилила даже его старания обелить самого себя. Я придвинул ему через стол сигареты.
— Что он сказал вам на этот раз?
— Только посмеялся. Но я заметил, что ему не так уж весело. Он хотел видеть записку, но я не совершил ошибки. Он утверждал, что познакомился с Руди на вечеринке и тогда дал ему свой номер телефона.
— Вы требовали у него денег?
— Я хотел получить свою долю за старое дело. Он принялся рассказывать длинную историю о том, что его обманули точно так же, как и меня. Я пригрозил полицией, после чего он стал сговорчивее, и можно было разговаривать здраво. Он не убивал Руди и, безусловно, не хотел быть замешанным в эту историю, — утверждал он и предлагал мне расспросить некоего Фреди Глисона, который якобы знал все.
— И тогда вы отправились на поиски Глисона? Вы нашли его?
— Я думаю, что его вообще не существует. Это была очередная ложь Хоскинса, чтобы заманить меня в ловушку. Но я хотел посмотреть, что из этого получится.
— Однако Глисон существует, — вставил я. — Даже адрес, который дал вам Хоскинс, правильный.
— Он убил Руди?
— Возможно. Вы арестованы, Боуман. Сегодня после полудня вы предстанете перед судьей.
У двери Боуман обернулся.
— За что убили Руди, мистер Коттон?
— Из-за письма. Мы даже знаем примерно, что в нем было, так как нашли набросок. Оно было адресовано племяннице.
— Этого не может быть, — удивился Боуман. — У нас нет племянницы!
— Это мы, между прочим, тоже выяснили, — улыбнулся Фил. — Письмо нужно было для того, чтобы спрятать сообщение. Мы теперь полагаем, что письмо у убийцы, так как он опустошил карманы своей жертвы. Курьез в том, что убийца, по-видимому, не знает, что именно в этом письме — зашифрованное особым образом сообщение. Ему пришлось убить вашего двоюродного брата раньше, чем тот смог сказать об этом. А теперь ничего не приходит в голову?
Боуман покачал головой, и я дал знак сотруднику увести его.
— Итак, похоже, Тед Боуман невиновен в смерти своего двоюродного брата, — заметил мой друг. — Будь он действительно убийцей — не смог бы скрыть разочарования от того, что все это время материалы проекта были в его руках.
— Подождем, что Фред и Бобби найдут у него в квартире, — проворчал я.
Позже выяснилось, что квартира — слишком сильно сказано: старый негр сдавал ему за доллар дощатый чулан на чердаке. Вещей там совершенно не было. Боуман лишь спал там днем, а по ночам пытался установить контакт с Хоскинсом.
Бобби Штайн положил мне на стол протокол обыска у Хоскинса. Не было найдено ничего существенного, не считая разве, что в квартире было столь же мало доказательств его деятельности в качестве «консультанта по экономике», как и в убогой маленькой конторе на 87-й улице.
На этот раз, кажется, мы смогли себе позволить приличный обед. Покинув здание ФБР, мы с Филом прогулялись за угол, где три недели назад некий грек открыл рыбный ресторан. Усевшись и покопавшись в меню, заказали «фрутти ди маре».
Тут меня кто-то хлопнул по плечу. Рядом стоял спортивного вида молодой человек, о котором я знал лишь то, что он состоит при каком-то иностранном посольстве, курит египетские сигареты и является страстным горнолыжником. С год назад я познакомился с ним на приеме.
— Хелло, Коттон, — весело бросил он, но тут же понизил голос. — Может быть, вы сейчас тут по службе?
— Можете произносить мое имя вслух, Жан, — успокоил я. — Садитесь, если у вас нет лучших предложений.
За обедом мы болтали о всяких пустяках, и вдруг, я не знаю как, наша беседа перешла на лазерные лучи — Жан невзначай обронил пару слов.
— Почему вы заговорили именно о лазерных лучах? — озадаченно спросил я.
— Потому что нас хотели на этом провести, — пояснил он.