— Что ты все сердишься! — Она потрепала меня по щеке. — Мы вылезем из дерьма, благоухая розами. Вот посмотришь.
Я вернулся на кухню.
— О чем ты меня спрашивал? — обратился я к Кингу.
— По-твоему, лучше мне позабыть обо всем этом? — повторил он.
— Нет, — ответил я, — не забывай. Бросай этот бизнес и перебирайся к Луэлле!
Он смотрел на меня с изумлением.
— Я подумаю, — сказал он.
Глава 104
С полицейским инспектором Каспаром Мирхенсом мы встретились у Марты, решив, что в связи с иском Лестера Форгроува наши апартаменты могут находиться под наблюдением.
Мирхенс походил на древнего старичка-баскетболиста. Возможно, рост его когда-то достигал шести с половиной футов, но теперь он так скрючился, что стал не выше меня. Движения гибкие, руки-ноги так и летают во всех направлениях. Впалые, мятые щеки, пальцы желтые от никотина.
Были на нем очки в роговой оправе, вместо одной дужки — замызганная веревочка. Однако глаза живые и неожиданная для такого некрасивого человека очаровывающая улыбка. И голос его мне понравился: низкий, раскатистый, звучный. За проведенные с нами полчаса он хлопнул три бокала.
Мы посчитали, что в игры играть времени нет, и выложили карты на стол. Рассказали о нашем бизнесе, назвали имя и адрес Сьюзен Форгроув, имя ее отца, изложили суть его обвинений в наш адрес. Рассказали все, что знали о девушке сами, что узнали от друга Марты и от Никки.
— Хотите ее приструнить? — спросил он.
— Только в случае необходимости, — быстро сказала Марта. — Мы надеемся, что вы сможете предъявить отцу какие-то грязные факты и уговорить его не спускать собак.
— Справитесь? — занервничал я. — Мы не знаем, надолго ли можно задержать расследование по его заявлению.
— Попробую, — пообещал детектив. — Мне не звоните. Я сам позвоню, когда что-нибудь обнаружу.
— А что потом? — спросила Марта.
— Потом посмотрим, — пожал плечами Мирхенс. — С такой свихнутой девчонкой справиться нетрудно. Дадите задаток? Хорошо бы тысячу.
И мы ему заплатили, надеясь на лучшее.
Настала первая неделя октября, когда нас еще раз пнули коленом под дых, словно мало было других неприятностей.
Марта на несколько часов ушла за покупками, в приемной дежурил Янси Барнет. Встревоженный, он вошел ко мне в кабинет.
— Питер, вам надо бы выйти в фойе. У нас проблема.
Войдя, я сразу увидел проблему. Упершись грязными кулаками в стол, стоял бродяга. Настоящий. Небритый, с мутными глазами, в заскорузлом пальто, застегнутом на шее английской булавкой. Сальные волосы свисают на воротник, а разит от него на двадцать шагов.
Это был молодой парень, не старше тридцати. Судя по виду, только что выбрался из портовой ночлежки.
— Что вам нужно? — спросил я.
— Да я жеребец, — пьяно пробормотал он. — Парень сказал, вы нанимаете.
— Кто сказал?
— Парень из бара, — уклончиво ответил он. — Сказал, хорошо платят за траханье.
Я уже дышал ртом, не в силах терпеть вонь.
— А парень этот такой маленький, плотненький, с опухшим лицом?
— Ага-ага. Говорит, он ваш друг.
— Нет, больше не друг, — сказал я. — Мы никого не нанимаем. Спасибо, что зашли.
Я дал ему пару баксов и чуть ли не силой затолкнул в лифт. Янс позвонил вниз привратнику, чтоб тот выставил его за дверь. Я вернулся в кабинет, вынул из сейфа деньги, натянул новое габардиновое пальто и ринулся прочь.
Через пятнадцать минут, ворвавшись в офис Сола Хоффхаймера, я застал его наливающим виски из пинтовой бутылки в бумажный стаканчик. Я швырнул на стол деньги. Две бумажки слетели на пыльный пол.
— Вот то, что мы вам задолжали, — гневно сказал я, — плюс сотня на прощанье. Вы уволены.
Он тупо смотрел на меня.
— Что за черт?
— Я виделся с вашим другом, — пояснил я. — Знаете, парень с помойки. Очень признателен.
— Вы что, шуток не понимаете? — жалобно спросил он.
— Нет. Не понимаю. Особенно таких дурацких.
Он поднялся.
— У меня… мне… Питер, мы были друзьями… я не могу… вы сделали…
— Пока, Сол, — бросил я. — Вы мне не подходите.
Когда я вернулся, Марта уже пришла и узнала от Янса о происшествии.
— Я выгнал Сола Хоффхаймера. С тех пор как он начал то и дело разогреваться, на него нельзя положиться.
— Хорошо сделал, — кивнула она. — Кому нужно это дерьмо собачье? Но где нам теперь искать жеребцов?
— Пока хватит. Земля слухом полнится, наши ребята рассказывают своим друзьям, те — своим. Ну а дойдем до точки, найду другого театрального агента, который будет с нами работать.
Я вернулся к своим графикам. Душа болела — мы с Солом долго были рядом. Но бизнес есть бизнес.
Глава 105
При всех этих осложнениях тихие вечера с Николь Редберн доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Наша близость не накладывала никаких обязательств, а ведь это самое главное, правда?
Она заскочила вечером в воскресенье, совместными усилиями мы соорудили грандиозный салат, навалив туда все, что под руку подвернулось, кроме кухонной раковины. Вкус оказался потрясающий (весь секрет в тертом рокфоре). Распили бутылку «Мюскаде», много смеялись. Смотрели телевизор. Прелестная семейно-домашняя интерлюдия.
Потом мы вместе приняли душ, и в этом не было ничего общего со «сценой» для Сьюзен Форгроув. Просто невинная радость.
Позже, в спальне, я сказал Никки, что впервые в жизни не испытываю возбуждения от близости с женщиной.
— Может, дело во мне? — спросила она.
— Господи, нет.
— Ты думаешь, что теряешь силу?
— Не думаю, Никки. Я люблю женщин. Должно быть, мне просто нужен отдых. Не знаю, в чем дело. Но знаю, что с тобой я счастлив, потому что могу погладить тебя по попке и этим ограничиться. Ты уже спишь?
— Не совсем.
— У меня в холодильнике полбутылки «Кордон руж».
— То, что надо, — согласилась она.
Когда я вернулся с бутылкой и бокалами, обнаженная Никки свернулась в кресле, обхватив рукой поджатые коленки. Я откупорил бутылку, налил вина.
— Удивительно, — сказал я. — Увидев тебя в такой позе со всеми прелестями наружу, я должен был бы просто вылететь в окошко. Но, как видишь, дорогая, делать этого не собираюсь. Да и тебя, похоже, не слишком терзают страсти.
Она пожала плечами.
— Я не очень пылкая женщина, Питер. Я тебе уже говорила.
— Учитывая род твоих занятий, надо заключить, что ты чертовски талантливая актриса.
— О да, — кивнула она.
— И все это притворство?
— Иногда я увлекаюсь, — призналась она. — Очень редко. Не люблю терять контроль над собой.
Я отыскал радиостанцию, передававшую музыку в стиле «кантри», мы развалились голышом, потягивая шампанское, слушая глупые сентиментальные песни об утраченной любви.
— По-моему, — задумчиво проговорила Никки, — если мы когда-нибудь трахнемся, это будет ужасной ошибкой.
— Думаешь, ничего не получится? — спросил я.
— Нет, — ответила она, — может здорово получиться. Но все изменится.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— И не хочешь, чтобы так вышло?
— Мне нравится все как есть, — твердо заявил я, решив быть таким же сдержанным, как она.
— И мне. Я люблю просто спать рядом с тобой. Я люблю тебя, Питер, и знаю, что ты меня любишь.
— Люблю.
— Я жду нашей встречи, — продолжала она, — хочу быть вместе. Ты такой добрый.
Я подумал.
— В основном, пожалуй, добрый. Но бывает, что нет. Обычно это зависит от обстоятельств. Я не могу быть все время добрым, если надо бороться за выживание.
— А я не добрая, — призналась она.
— Да что ты, Никки. Неправда.
— С тобой, может, да, но посмотрел бы ты, как я обращаюсь со своими Джонами. Как с дерьмом.
— А их к тебе снова тянет, правда?
— Да.
— Так значит…
— Питер, я пользуюсь их слабостью, зарабатываю на этом. Какая тут доброта!
— Не могу согласиться. Если ты делаешь их счастливыми…
— Ты начинаешь рассуждать, как проститутка, — сказала она.
А позже в постели, в темноте, прижавшись ко мне, попросила:
— Передо мной не актерствуй, Питер.
— Я и не собираюсь.
— Хорошо, — шепнула она. — Оставим спектакли для дела.
Глава 106
Войдя в кабинет, детектив Люк Футтер тяжело опустился в кресло. Держа в руке стакан виски «Джек Дэниелс», он задумчиво смотрел на меня. Я начал нервничать.
Рассказал, что мы наняли частного сыщика по делу Сьюзен Форгроув, объяснил наш план.
— Может выгореть, — признал он. — Если этот парень чего-нибудь раскопает. Как его зовут?
— Каспар Мирхенс.
Он покачал головой:
— Никогда не слыхал. Но это еще ничего не значит. И не тяни, сынок.
— Сколько у нас еще времени? — уныло спросил я.
— Две-три недели. Самое большее — месяц. Потом придется вас прихлопнуть.
Он потянулся за стаканом и хлебнул еще бурбона.
— Еще одно. Собственно, об этом я и пришел поговорить. Я слышал, вы собираетесь расширяться.
— Где это вы слышали? — с любопытством спросил я.
— Да слухи идут… Это правда?
— Пока одни проекты.
— Угу. По слухам, речь идет о пышном особняке. Частный клуб для богатых женщин. Как мило. И кучи денег. Надеюсь, вы предусмотрите в бюджете высокие гонорары для меня и моих друзей. С такого крупного предприятия в Ист-Сайде причитается как минимум десять грандов в месяц.
— Десять? — воскликнул я. — Боже, вы нас разорите!
— Да ну, — елейно заулыбался Футтер. — Внесите их в статью накладных расходов. В налоги. Вы ведь собираетесь платить налоги?
— Конечно.
— Ну вот. Когда открываетесь?
— Первого января, — сказал я. — Предположительно.
— До тех пор я еще забегу, — пообещал он, — и мы подобьем бабки. — Допив бурбон, детектив встал и непринужденно добавил: — Кстати, я знаю, что дела у вас идут хорошо, но, по-моему, на особняк не хватит. Кто ангел-хранитель?
Мне не очень хо