ни. Уже сидя за рулем, она поняла, что за ней следует хвост. Небольшой аэродром, на который приземлился чартерный самолет, находился в милях тринадцати от Базеля. Но к нему надо было еще доехать. Николь стала набирать номер Сергея. Он молчал. Ответа не было и от номера Сары. Которая, скорее всего, должна была еще работать с Сержем. Николь чертыхнулась – хвост приближался: черный чуть громоздкий Мерседес начинал придавливать ее к обочине. Тут, в центре города, у Николь не было никаких шансов уйти от этого преследования. Мерседес почти впечатывал ее в обочину, заставляя остановиться. Николь включила джи-пи-эс навигатор, что-то такое важное зафиксировала взглядом, рванула руль резко влево, выскочила на тротуар, сбила несколько столиков, тут же повернула в узкий переулок. Мерседес следовал за нею, как на веревочке. Единственным плюсом оказалось то, что между Ломборджини и Мерседесом оказалось небольшая дистанция, которую Николь надеялась увеличить, как только они вырвутся за город. Минус ситуации был в том, что преследователь не собирался выпускать Николь из города. Как только машины оказались в узком и тесном переулке, как из Мерседеса открыли огонь. Николь к такой ситуации была абсолютно не готова. Она только и успела пригнуться, втянуть голову в плечи и надавила на газ, чуть не врезавшись в дом при резком повороте. Мерседес снес какую-то стойку, которая при маневре Николь каким-то чудом уцелела, затем стал набирать скорость, стараясь приблизиться на максимально удобное и убойное расстояние. Николь жала на газ, старалась машину кидать из стороны в сторону – хотя бы немного вилять, уходить от огня. Ее сердце бешено колотилось, лицо раскраснелась. Такого прилива адреналина она еще никогда не чувствовала. И пока пули неслись рядом с нею, вспарывали обивку машины, Николь не могла даже дух перевести. Казалось, она сделала один гигантский вдох. А выдохнуть никак не получается. Есть только руки, судорожно вцепившиеся в баранку автомобиля, скорость, свист пуль, осколки кирпича, несущиеся навстречу. Еще несколько мгновений, и машина оказалась на центральной улице. В азарте преследователи продолжали вести огонь, тут мужчина в черном костюме, сообразивший, что происходит, нырнул в машину, но уже через пару секунд вынырнул и продолжил стрельбу в еще более ураганном темпе. Николь свернула на магистраль. Она понимала, что не успеет прорваться на аэродром. Не успеет оторваться настолько, чтобы обезопасить взлет. Поэтому она успела набрать телефон пилота, предупредила, что у нее неприятности, и что взлетать надо будет быстро. По магистрали Николь уже неслась, с каждой секундой отрываясь от преследователей. По ней вели огонь уже с двух окон. Тот мужчина, что и раньше, из автомата, второй же высунулся из окна слева, за водителем, и стрелял из пистолета. Сразу за городом полицейская машина попыталась как-то остановить бешенную гонку, но после того, как преследователи перевели весь огонь на нее, полицейские бросили это бесперспективное занятие – оба были ранены и теперь ждали подмогу. До поворота к аэродрому оставалось не так много, как местная полиция сделал еще один ход. Как только николь промчалась – две полицейские машины перегородили магистраль, а их водители тут же покинули машины и открыли огонь по приближающемуся Мерседесу. Николь еще успела заметить, как при столкновении автоматчика выбросило из окна, как мерс перевернулся, перелетая через патрульную машину и ударился об асфальт, дальнейшее ее уже не интересовало. Она с той же бешенной скоростью ворвалась на взлетную полосу, припарковала машину прямо у трапа самолета, вскочила в салон и дала команду взлетать.
И только сейчас она почувствовала, как ее бьет крупная дрожь. Как тело ее ломает. Как стучит в висках… Господи!
Во что я вляпалась?!
Дрожащими руками Николь набрала номер Сергея. Как ни странно, абонент на этот раз ответил.
– Серж! Что с тобой было? Ты почему не отвечал?! Ты так напугал меня! Отвечай!!!
– На нас напали. В отеле был взрыв. Мэтт ранен. Кори погибла. Что у тебя?
Николь сглотнула слюну, которая откуда-то взялась в пересохшем рту. Слюна была пыльной и горькой на вкус.
– За мной была погоня. Обстреляли машину. Полиция прикрыла. Как слышишь, жива. Фиона по уши в деле.
– Спасибо. Я рад за тебя. Сейчас сброшу номер телефона. Как только прилетишь, позвони. Скажу, кто тебя встретит. Будь осторожна.
– И ты… Дорогой…
Николь постаралась вложить в эту фразу всю свою нежность, всю свою боль, весь тот страх, который она натерпелась за эти короткие часы, которые провела в этих базельских околотках. Кажется, Сергей ее понял. Она ощутила, что какое-то спокойствие снисходит на нее, что ей становится намного легче.
– До встречи. Пока.
Он положил трубку. Еще мгновение, еще одно. Женщина положила трубку на место и только сейчас заметила, как посинели пальцы, вцепившиеся в телефон, что она была не просто напряжена, а тело ее готово было разорваться от того избытка чувств, которые ее переполняли. И тут же холодная испарина пробила ее тело насквозь. Жалобным беспомощным голоском она попросила стюардессу принести ей плед.
Самолет начал выруливать на взлетную полосу. Николь поняла, что должна промочить горло. В холодильнике она нашла небольшую бутылку бренди. Пока она жила с Сергеем, Николь напрочь отвыкла от практики смешивать коктейли, ей почему-то была близка привычка супруга пить неразбавленные и несмешанные напитки. Особенно это касалось русской водки. Николь очень быстро поверила, что смешивать водку еще с чем-то это варварство. Сейчас она плеснула в стакан бренди, добавила лед, и даже не почувствовала, как огненная жидкость обжигает горло.
Глава четырнадцатаяПоследний мозговой штурм
Брюссель. Фултон авеню.
Сергей поднялся на третий этаж. Он знал точно, что хвоста за ним не было. Впрочем, при современных средствах слежения сажать "хвост" не обязательно. Но от технических средств слежения он был более-менее прикрыт. Во всяком случае, здесь, на Фултон-авеню, где на третьем этаже довольно старого дома располагалась лаборатория Сары Гольдман. На какое-то время он перенес сюда центр операции. Николь должна была приехать час назад. Ее должен был встретить Ив Дюваль, друг Сергея, возглавляющий службу безопасности страховой компании АСГ. Именно в этой компании работала Николь. С руководством этой компании было связано то дело, которое позволило Сергею остаться жить и работать в Брюсселе. По сравнению с остальными, эта дверь казалась слишком уж обшарпанной и унылой. Но это было первое впечатление. Как только Сергей нажал кнопку звонка, как несколько невидимых объективов прощупали его и весь вид лестничной площадки. Дверь тут же открылась. На пороге стояла Сара. Она была в мешковатой одежде, которую предпочитала всему остальному, грязновато-серого цвета. Какая-то гремучая смесь рабочего комбинезона и домашней пижамы. Главное – это удобство, не раз и не два повторяла Сара. Но в чем заключалось удобство – никогда никому не раскрывала. Ну что же, каждый имеет право на свои секреты.
– Серж, где ты пропадал, мы тебя заждались. У нас куча новостей. И Николь уже на месте.
– Важная встреча… Да… спасибо, Сара, ты, как всегда, на высоте.
– Для друзей я всегда на высоте. Иногда недосягаемой…
Сергей прошел узким коридорчиком на достаточно просторную кухню. Надо сказать, что от жилого помещения в этой квартире остались только кухня и туалет. Все остальное было полностью занято аппаратурой самого различного толка. Правда, все это можно было каким-то образом отнести к средствам связи, но это только если проявить недюжинную фантазию. Фактически все помещение представляло одну громадную комнату все стены которой были обклеены рекламными проспектами фирм-производителей аппаратуры связи. И не только мобильными устройствами. Это был самый полный спектр фирм, которые хоть когда-нибудь занимались производством аппаратуры для связи. Сергей зацепился взглядом за раритет, которым Сара особенно гордилась – рекламу аппаратов Маркони, вспомнил про приоритеты Теслы и Попова, усмехнулся, подумал, что мысли просто витают в умах, а приоритеты достаются самым нахальным.
Николь сидела на кухне. Ее было не узнать. Бледное лицо, кровь уже отхлынула от сосудов, адреналин перестал бить по организму, и женщина чувствовала опустошенность и усталость. Руки все еще дрожали. Судя по количеству окурков, Николь беспрестанно курила. А если судить по бутылке водки, опустошенной ровно наполовину, то и почти постоянно что-то в себя вливала.
– Не берет. – виновато сообщила она Сергею. – Серж, меня водка не берет…
Еще мгновение и Николь готова была разрыдаться.
– Стоп! Посмотри на меня…
Сергей взял лицо любимой в ладони женщины и поцеловал ее… Потом еще и еще раз.
– Прости меня, Николь, прости… я не ожидал, что они так грубо начнут действовать. Я не имел права так тобой рисковать…
– Ерунда… вам тут было тоже не сладко.
– А…аааа… жа это точно ерунда… Ты меня простишь?
– Я сама ввязалась в эту авантюру… Извини… я еще пятьдесят, и за работу.
Николь плеснула в рюмку водки, там как раз было на грамм пятьдесят, не больше, выпила залпом, не морщась, как-то по-мужицки крякнула и уткнулась носом в ладонь. Точно скопировав при этом движения Сергея. Раньше его это умиляло. Сейчас же Сергей просто смотрел на Николь и понимал, что она ему дорога, что надо сделать так, чтобы она вышла из игры, и надо постараться ее от этого дела уберечь. Слишком быстро все это становится смертельно опасным.
– Ну что, ты готова?
– Конечно. Я в полном порядке. Уже в полном.
– Тогда идем, Сара расскажет последние новости, а я добавлю потом от себя немного.
Они с Николь пошли в общую комнату, где уже полным ходом кипела работа. Чему Сергей несказанно обрадовался, так это тому, что видит Мэта Колли. Не смотря на то, что голова его была перебинтована, а на лбу красовался здоровенный синячище, его состояние можно было назвать сносным. Настроение Мэта тоже было нормальным – он был зол и максимально сосредоточен. Было видно, что кому-то этот синяк дорого обойдется.