Но следует сказать, что человек так устроен, что ему необходима не только полезная информация, но и совершенно бесполезная, но постоянно новая. Стремление к такой информации заставляет его забывать о жизненных невзгодах и преодолевать разного рода трудности, а также сохранять душевное равновесие в, казалось бы, самых невыносимых условиях жизни.
И еще несколько слов о необходимости социальных контактов. В период социально-экономического кризиса резко изменены отношения между людьми. Вместо нашей привычной формулы «Человек человеку друг, товарищ и брат» навязывается другая: «Человек человеку волк». В стремлении выжить люди становятся индивидуалистами. Детям не хватает ласки и внимания родителей, физические и нравственные силы которых истощены в борьбе за выживание. И времени в постоянной борьбе за выживание, часто без дней отдыха и отпусков, постоянно не хватает. Престарелым родителям по той же причине не достается заботы и помощи взрослых детей. В результате у множества членов общества возникает чувство безумного одиночества. Потребность в социальных контактах не удовлетворяется. Соответствующие инстинкты перенапрягаются так же, как перенапрягаются инстинкты выживания и продолжения рода. В результате происходит их извращение.
Вместо чувства ответственности и заботы об окружающих возникает безразличие и стремление исчезнуть, уйти от всех этих равнодушных и, как кажется субъекту, злых людей. На самом деле это чувство часто бывает ложным. Люди всегда нужны друг другу, но не всегда могут и считают нужным сказать об этом или выразить свои чувства в ласке и заботе о своих близких.
Таким образом, согласно нейрофизиологическому анализу, основной причиной эпидемии суицида в период социально-экономического кризиса является перенапряжение инстинкта выживания, невозможность в полной мере реализовать инстинкт продолжения рода, недостаточность информации, необходимой для выполнения жизненных целей, недостаточность положительных социальных контактов и ослабление тормозных процессов вследствие истощения нервной системы.
Эти выводы подтверждаются и статистикой причин суицида. В свое время эту статистику проследил выдающийся русский медик – Ростислав Георгиевич Липатов (Липатов, 1997). За десятки лет работы в этой сфере медицины он проанализировал около двух тысяч случаев суицида на основе историй болезни, выводов судебно-медицинской экспертизы и бесед с людьми, уцелевшими при неудачных попытках ухода из жизни. Вопреки распространенному мнению о том, что подобные действия совершают в основном психически больные люди, он установил, что их способны совершать в равной мере, как больные люди, так и здоровые. Причем для той и другой категории людей характерно, что принятие решения уйти из жизни всегда связано с каким-то психотравмирующим поводом. В анамнезе тех и других всегда имелись причины, приводящие к истощению ресурсов в работе нервной системы. Именно Р.Г.Липатов первый пришел к выводу о том, что в большинстве случаев суицид совершается вследствие извращения инстинкта самосохранения в результате длительного воздействия тяжелых неблагоприятных условий жизни.
Следует остановиться еще на одном наблюдении Р.Г.Липатова. Он установил, что в половине случаев попыток суицида перед суицидальным действием люди принимали алкогольные напитки. А по данным нейрофизиологических опытов алкоголь ослабляет корковое торможение, освобождает подкорковые безусловные рефлексы и вызывает извращенные парадоксальные реакции на применяемые раздражители. Этот факт свидетельствует о том, что в период социально-экономического кризиса социальные недуги, возникая, взаимно усиливают и обостряют друг друга.
Есть и еще одна причина эпидемии самоубийств, которая в нашей стране навязана извне. Эти действия внешних сил основаны на хорошем знании сущности нейрофизиологических основ психики человека, на использовании мощной силы словесного внушения, особенно, если оно производится в сопровождении определенных ритмов. Я имею в виду музыку определенного толка и песни, воспевающие противоестественное стремление к уходу из жизни. Так, например, лидер группы «Нирвана», прежде чем застрелиться, долго внушал своим почитателям, что «лучше быть мертвым, чем клевым», т. е. умным. Он стал мертвым, потому что в силу недостаточности своего воспитания и образования не смог быть умным.
Противостояние эпидемии суицида – неотложная задача любого общества в целом и каждого из нас, в частности. Способы такого противостояния определяются нейрофизиологическими причинами этого заболевания. Прежде всего, необходима переоценка ценностей, смена основных жизненных установок. Задачу выживания для себя надо сменить на задачу восстановления нормальных человеческих условий жизни для всех членов общества. Прежде всего, надо оглянуться вокруг и посмотреть, а как живут твои родители, твои братья и сестры и другие близкие и не очень близкие тебе люди и постараться помочь им, чем можешь. Поверьте, если идея взаимопомощи и взаимовыручки овладеет всеми людьми, создавать новое доброе милосердное и процветающее общество будет гораздо проще, чем в тех условиях, когда многие люди так разобщены, что часто не видят выхода из достаточно простых ситуаций, которые совместными усилиями вполне преодолимы.
Участие торможения и растормаживания в работе интерфейса «мозг – компьютер». Еще один пример прикладного значения знаний о генезе биоэлектрической активности коры головного мозга как о взаимодействии основных нервных процессов – это возможность более четкого понимания механизмов применения на практике системы интерфейс «мозг – компьютер (Шульгина и Фролов, 2016). Здесь будут некоторые повторы из предыдущих текстов. Но я решила их сохранить, учитывая важность тематики и необходимость знания генеза медленных колебаний потенциала при реализации активных действий человека и их торможения в процессе их тренировки для восстановления нарушений в работе ЦНС при ее патологии.
В настоящее время становятся актуальными исследования возможности применить достижения нейрофизиологии с целью создания технических устройств, способствующих реализации сенсорных функций (слух, зрение) и дающих возможность выполнения творческих (посредством соединения движения глаз с компьютером) и простейших движениях (Ключарев, 2015).
Одним из направлений развития систем «Интерфейс мозг – компьютер» (ИМК) является исследование возможности использовать изменения параметров ЭЭГ в представительстве той части тела, работу которой необходимо имитировать или тренировать. Ранее было показано, что при выработке условного рефлекса на сжатие кисти и подкрепление и ее условнорефлекторное движение предваряется и сопровождается снижением амплитуды роландического ритма в сенсомоторной коре человека (Гасто и соавт., 1957). Было показано также, что при намерении сжать левую руку в корковом представительстве правой руки возникает повышение амплитуды роландическго ритма и наоборот (Pfurtscheller & Lopes de Silva, 1999; Фролов и соавт., 2014). Исследования с применением определения коркового представительства соответствующих мышц посредством фМРТ. показали, что снижение амплитуды мю – ритма является наиболее отчетливым и стабильным параметром изменений ЭЭГ, если человек намерен сделать определенное движение (Фролов и соавт. 2014). Показано также, что при снижении амплитуды ЭЭГ ритмов мю и нижнего уровня бета при обучении воображению движений с применением ИМК снижается порог возбуждения моторной коры в среднем на 17 % по сравнению с покоем, что свидетельствует о повышении ее возбудимости. Эти факты дают основание использовать ЭЭГ реакцию снижения амплитуды мю-ритма для разработки ИМК для больных, у которых по тем или иным причинам нарушена возможность совершать движение соответствующей части тела, например в постинсультном или в посттравматическом состоянии (Мокиенко и соавт., 2013).
Тем самым, вероятно, возможна разработка устройств, помогающих людям восстанавливать и выполнять утраченную ими способность. Согласно общепринятому представлению, предложенному в 1935 г. (Adrian & Yamagiva, 1935), снижение амплитуды мю-ритма трактуется как отражение десинхронизации, а повышение ее как отражение синхронизации в работе нейронов в соответствующем участке коры. Однако, Э. Эдриан и К. Ямагива предложили свою гипотезу в те времена, когда еще не было возможности сопоставления активности нейронов и динамики ЭЭГ в данном электроисточнике. Они предполагали, что повышение амплитуды ЭЭГ отражает повышение синхронности в работе нейронов, а в ответ на стимул каждый нейрон может продолжать работать в своем режиме, но они начинают разряжаться несинхронно и поэтому амплитуда ЭЭГ, отражающая их усредненную активность, снижается. В свете изложенного становится настоятельной необходимость рассмотрения современных данных о том, каким изменениям активности нейронов реально соответствуют изменения ритмов ЭЭГ в сторону понижения или повышения их амплитуды.
Как уже говорилось, к настоящему времени известно, что ЭЭГ действительно отражает взаимодействие ВПСП и ТПСП и суммарные колебания мембранного потенциала нейронов либо непосредственно под данным электродом, либо в некотором отдалении от него (полевая передача активности). При этом в состоянии покоя, медленноволнового сна, глубокого угасательного торможения, или под влиянием низкочастотной ритмической стимуляции, сенсорной или электрической, наблюдается отчетливое соответствие колебаний ЭЭГ чередованию де- и гиперполяризации мембранного потенциала и усилению фазности, чередования активации и торможения импульсной активности нейронов. Особенно информативны в этом отношении результаты исследований, проведенные Морелом (Morrell, 1967). С применением внутриклеточного отведения им было показано соответствие альфа-ритма, отводимого с поверхности кожи головы чередованию де- и гиперполяризации мембранного потенциала и соответственно групповой импульсной активности значительной части нейронов зрительной коры. Проведенные нами расчеты показали, что при повышении амплитуды медленноволновой активности ЭЭГ, как и предполагали Э. Эдриан и К Ямагива, вследствие почти одновременно возникающих тормозных пауз, в работе нейронов действительно повышается степень синхронизации. Следовательно в этой части своей гипотезы Эдриан и Ямагива совершенно правы. Синхронизацию, возникающую на фоне повышенной амплитуды ЭЭГ вследствие чередования де- и гиперполяризации мембранного потенциала мы называем синхронизацией по тормозному типу. В зависимости от состояния организма и от условий стимуляции, повышение амплитуды медленных колебаний биопотенциалов (и, соответственно, синхронизация в работе нейронов), может быть локальным, например, в случае повышения амплитуды вторичных вызванных потенциалов на условный стимул при выработке дифференцировочного или условного торможения, или генерализованным, например, в состоянии покоя, медленноволнового сна или при глубоком угасательном торможении. Повышение амплитуды медленных колебаний потенциала, как изложено выше, определяется относительным усилением активности локальных или общемозговых тормозных систем головного мозга.